14
— Прочитали?
— Да, прочитала… — я была почти в шоке.
— И какое впечатление?
— Тяжелое и неприятное. Зачем нужно все это дикое варварство? Двадцать первый век на дворе!
— Традиция! Все мы рабы традиций, и все прошли через это. А раз каждый адепт прошел через Ритуал, то должен провести и своего ученика. И потом, Ритуал дисциплинирует. Ритуал — это выход эмоций, это буйство желаний, красок и ощущений. Разум не должен работать во время Ритуала — он уже достаточно поработал во время предварительной части. Ваши эмоции должны выйти, вы должны ощутить их в полной мере для того, чтобы сформировать потоки. Поэтому и схема построения Ритуала должна быть направлена именно на это высвобождение чувств. У вас будут еще какие-нибудь вопросы?
— Да. Вот тут в конце: 'мастер заряжает нового участника, и посвященному предоставляется рабочий инструмент'. Это что за инструмент? Что имеется в виду? И каким образом мастер заряжает нового участника?
— О, это — самое главное.
— А можно поконкретнее?
— Скоро вы все узнаете. А пока выучите клятву. Она короткая.
— А мне обязательно будет ходить перед незнакомыми мужиками в чем мать родила?
— К сожалению, да. Но там будут далеко не только одни мужчины. И потом, вы же не задавались такими вопросами, когда летом регулярно посещали нудистский пляж в Серебряном Бору? Или когда ходили на прием к гинекологу в клинике Первого Меда? Помните кабинет, набитый студентами? Или тогда, еще на третьем курсе, когда вы всей группой отмечали…
— Вы и это знаете? — поразилась я.
— Мы довольно хорошо изучили вашу биографию. А пока лучше выучите диалог, клятву и выберите себе тайное имя. Кроме того, вы должны знать свой символ, цвет и камень. Это ни в коем случае не совпадает с астрологической символикой. Вам уже присвоены: цвет — стально-серый, камень — аметист, символ — перевернутый кельтский крест.
— А что за тайное имя? Какое это должно быть имя?
— Да какое угодно. Если в нашем Круге оно уже занято, то после имени добавляется 'Вторая', или там 'Третья', так? После ухода первого носителя имени 'Вторая' из вашего имени исчезнет. Существует, правда, список запрещенных имен, которые вы не имеете права принимать. Вот, возьмите этот список, он небольшой.
'Небольшой' список оказался документом на пяти листах потребительского формата. Это была обычная односторонняя распечатка, где в алфавитном порядке, через полтора интервала, в две колонки шли женские имена. Там были громкие имена цариц и королев, имена различных языческих богинь, женских духов, легендарных жриц, мифических героинь и библейских персонажей. Некоторые имена было невозможно произнести, не сломав язык, другие не отличались благозвучием, большинство из них я никогда и нигде не слышала и не встречала. К своей радости, я не нашла там своего имени.
— А свое имя оставить можно?
— Нет, это не принято, — сухо ответил А.А.
— Но — можно?
— Прямых указаний на этот счет не существует. Но я не помню случая, чтобы кандидат оставлял свое имя в качестве тайного. Это нонсенс. Лучше возьмите себе что-то другое. Неужели у вас нет фантазии? Пока мы едем, у нас с вами есть время.
— А ехать долго?
— Еще минут тридцать.
Я начала судорожно перебирать разные имена. Знать бы, что они означают или означали когда-то. А то выберешь себе какое-нибудь имя, а оно окажется несчастливым, или каким-нибудь запятнанным, или проклятым. В списке было много имен, считаемых русскими. Там значились: Александра, Анна, Виктория, Екатерина, Елена, Елизавета, Маргарита, Мария, Наина, Рита и некоторые другие. Я всегда была поклонницей 'Хроник' Роджера Желязны, и мне среди той компании больше всего импонировала Фиона. Ее имя всегда мне нравилось, и я не обнаружила его в списке. Правда, я не была рыжей, но какое это имеет значение?
— Скажите, а когда нужно называть это тайное имя?
— При посвящении. А потом практически никогда. Вы сами поймете. Со временем.
— Возьмите список. — Я протянула ему распечатку. — Я сделала свой выбор.
— Хорошо. Мы практически приехали.
Мы подъезжали к модному фитнес-клубу. Небольшая стоянка перед входом была вся забита дорогими иномарками.
— Все. Прибыли.
— Это что, ваш офис?
— Это наш Центр. Обычно он работает в качестве спортивно-оздоровительного комплекса, довольно дорогого, кстати. Там свои клиенты, которые к нам, по большей части, отношения не имеют. Но когда надо, мы закрываемся для посетителей и проводим здесь свои собрания. Вот как сегодня. Такое бывает нечасто.
— Сегодня какой-нибудь необычный день? — спросила я.
— Ритуал посвящения кандидата проходит далеко не каждый день. Особенно такого кандидата.
— Я думала, что это происходит в полночь. Необходимо полнолуние, причем только в понедельник, и надо встать на перекрестке дорог и, читая заклинание…
— Предрассудки и суеверия. Это придумали разнообразные колдуны и попы. Время и место никакого значения не имеет.
— А разве колдуны и священники не противостоят друг другу?
— В какой-то степени. Но всякие там священники, маги, колдуны и экстрасенсы — люди либо темные и безграмотные, или сознательные карьеристы и жулики. Иногда психически больные, но это — редко.
— Обычно они производят впечатление очень интеллигентных и образованных…
— Можно быть образованным в одной, очень узкой области и полным невеждой в другой. А на какую тему вы будете рассуждать — зависит только от ваших риторических способностей, желаний и потребностей. В наше время попы, маги и экстрасенсы — коллеги, просто конкурирующие между собой из-за своих потенциальных клиентов. Мы об этом еще поговорим. А сейчас пойдемте, нас уже ждут.
Все было примерно так, как и в прочитанном руководстве, только присутствующие расхаживали не голышом, а в каких-то странных черных хламидах на голое тело. Мне тоже выдали такую и велели пройти и переодеться. Оказавшись в небольшой комнатке с запором, я сначала осмотрела выданную мне одежду. Это была полоса черной ткани сантиметров тридцать шириной и метра два с половиной длиной, с круглой дыркой посередине. К краю дырки был пришит капюшон из такой же ткани. Эту конструкцию полагалось надевать через голову, предварительно сняв с себя все до нитки. Когда я переоделась, то капюшон упал мне на лицо, оставив открытым только рот и подбородок, а черные полосы ткани прикрыли меня спереди и сзади, ниспадая ниже колен. В тот же момент дверь открылась, хотя я готова была поклясться, что закрывала ее изнутри. Появился некто в такой же одежде и жестом велел проходить. Самого посвящения я почти не помню. Вернее — не хочу помнить.
После церемонии мне выдали какой-то заполненный шприц:
— Вы сможете сами себе сделать укол, или вам помочь?
— Что еще за укол? Э, мы так не договаривались!
— Так надо. Вас надо зарядить. У вас уже нет обратного пути.
