После превращения Ленку охватила какая-то странная апатия. Девушка не испытывала ни боли, ни печали — лишь безнадежную усталость. Возможно, возврат в истинный облик мог прогнать эту апатию, но ленка специально не меняла ипостась. Так, по крайней мере, она не ощущала чувства вины…
Что-то попалось под ногу. Ленка споткнулась и чуть не упала. Сначала она подумала, что это очередной почерневший камень или осколок чешуи Старшего Охотника (от Младших не осталось даже костей), но, приглядевшись, поняла свою ошибку.
— Линар! — крикнула она, разгребая пепел.
— Что? — найтаг подбежал очень быстро — скорее всего, находился неподалеку. — Нашла… — он осекся.
— Значит, он погиб, — прошептала Ленка, глядя на литое кольцо из неизвестного металла. Тот самый браслет, похожий на наручник. Браслет Аримана.
— Оставь его здесь, — тихо посоветовал ей Линар. Он знал, как опасны бывают предметы, лишенные хозяев. Даже если это просто браслет. Вот только таким уж простым он быть не может ни в коем случае…
— Погоди. — Какое-то необъяснимое чувство заставило ученицу сменить ипостась и коснуться браслета. В тот же миг литое кольцо раскалилось… а потом невесть каким образом оказался у нее на руке. Лена едва удержалась от крика — прикосновение металла было обжигающим. Но уже вскоре боль стихла, и она смогла впервые рассмотреть рисунки на браслете как следует…
На потемневшем от огня металле четко было видно изображение когтей, клыков и крыльев. Под ними отпечаталась вязь неизвестных девушке и Линару рун. Лена, рассматривая их, невольно вспомнила кельтские узоры — такие же непонятные и сложные.
— Зачем? — тихо, сама не осознавая у кого, спросила Лена, глядя на браслет. — Зачем?
— Знаешь, — тихо проронил найтаг, также вглядываясь в него. — А я только сейчас понял, кого Вика мне — и ему, наверное, — напоминала. Его дочь… у нее тоже были такие же волосы… цвета серебра…
Ленка поднялась с колен и посмотрела на выжженную пустошь. Не скоро здесь вновь появится жизнь, не скоро сюда вернутся обитатели гор. Впрочем, это и к лучшему.
— Мы больше ничего не найдем, Линар. Надо признать, что Вика и Ариман погибли… Мы выполнили клятву, даже перевыполнили ее. Война, надеюсь, закончена — ведь все Охотники погибли в огне. Пора возвращаться назад.
Весенняя Песнь опасно свесилась с седла и, похлопав зверя по шее, осторожно вытянула стрелу из колчана и наложила ее на тетиву лука. Зверь послушно замедлил полет и навис над небольшой полянкой, на которой спокойно паслись олени. Песнь натянула тетиву, прицелилась…
— Песенка! — раздался неподалеку знакомый голос. Песнь от неожиданности едва не свалилась и удержалась в седле, лишь схватившись обеими руками за луку седла. Поглядев вниз, она недовольно зашипела — олени, услышав голос, скрылись в лесу, оставив ее без добычи. Весенняя Песнь сердито оскалила клыки и повернулась к звавшему ее.
— Чего тебе, Зак? И я сотни раз просила тебя…
— Не срывать охоту или не звать тебя Песенкой, а, Песенка? — сделал непонимающее лицо юноша, направив своего зверя на встречу к животному Песни. Теперь они летели бок о бок. — А я столько же раз просил называть меня Закатом, а не Заком.
— Ну чего тебе, Закат?
— Ясная Ночь просила передать, чтобы мы…
В это время яркая вспышка озарила лес на севере. Оба зверя вскрикнули и заметались в воздухе, выделывая такие кульбиты, какие не удалось бы заставить их сделать даже на ежегодных соревнованиях. Лишь с огромным трудом всадникам удалось заставить их успокоиться…
Весенняя Песнь тяжело задышала и повела ладонью по лбу. Заметив на руках небольшие коготки, она силой заставила себя успокоиться. Песнь так и не научилась контролировать свои чувства и постоянно рисковала в полете…
— Что… это было?!
— То, что нам необходимо разведать, сестренка, — невозмутимо ответил он. Закат умел контролировать свои эмоции гораздо лучше, чем его сестра… Направив зверя на север, он приглашающее махнул Песни рукой. Вздохнув, девушка полетела вслед за братом…
С первого взгляда в лесу ничего не изменилось. Все те же горные леса с густыми деревьями и небольшими тропками, все те же ручейки. Но и Песнь, и Закат мгновенно ощутили, как что-то перевернулось.
— Маятник качнулся, — буркнул Закат себе под нос. Песнь услышала его с огромным трудом.
— И где же результат?
— А, кто его знает… — брат Песни направил зверя вниз, заставив его почти коснуться крыльями верхушек деревьев. — Интересно…
Песнь так же внимательно оглядывалась, стараясь все же держаться поближе к брату. Он был старше ее почти на двадцать лет, что по человеческим меркам соответствовало годам девяти-десяти, и зверь у него был гораздо сильнее.
Внезапно Песнь заметила что-то чуждое лесу — небольшую арку, вспыхнувшую на поляне.
— Зак, гляди!
Закат повернул голову и присвистнул. В пасти обнажились и почти сразу же пропали клыки.
— Та-ак… — он направил зверя к этой полянке. — За мной, Песенка!
Но они все-таки не успели. Когда звери приземлились, арка уже успела исчезнуть. Закат с сожалением поморщился, но внезапно увидел что-то…
— Глянь-ка!
Песнь подошла поближе и увидела девушку. Уши не были острыми, а, значит, по рассказам старших, она была человеком. Но Песнь не была в этом так уверенна — ни отец, ни мать, бывавшие среди людей, не говорили, что у них могут быть такие странные волосы. Даже среди эльфов не было таких, с белыми волосами, металлически поблескивающими в лучах солнца.
— Это еще кто? — она опустилась рядом и тронула девушку, которая была жива, хоть и без сознания, за плечо. Точнее, попыталась тронуть. — Ай! Ах ты, мелочь серебряная!
Закат с любопытством посмотрел на защитника девушки — небольшую лирну. Она зашипела на эльфийку и приняла боевую позу, явно готовясь защищать хозяйку до последнего. Кроме этого, он заметил и несколько ран на теле девушки. Особенно его поразила одна, над самой грудью — крупный ожог, который, тем не менее, кровоточил.
— Гляньте-ка… — Закат ловко схватил лирну в основании шеи, чтобы она не смогла куснуть. — Серебряная лирна… интересно…
— А что с этой? — Песнь рассматривала девушку, больше не решаясь к ней прикоснуться. Старшие всегда говорили ей о людях, как об опаснейших и жесточайших созданиях… кто знает, может, она из этих монстров?
— Простой обморок, но глубокий, — Закат был храбрее своей сестры. К тому же он уже встречался с людьми и знал, что их нечего бояться. — Раны… м-да, достаточно, но все нестрашные, кроме этой… Непонятно, что это, откуда… магия что ли? И вот откуда она здесь взялась… Давай отвезем ее домой?
— Ты что, с ума сошел? — Песнь невольно попятилась от брата. — Человека?! В Обитель?! Этого монстра?!
— Я не уверен, что это человек, Песенка. Лирны никогда не выбирают хозяевами людей.
Песнь немного успокоилась. Она была очень доверчивой, и всегда поддерживала своего брата. Если он говорит, что это не человек, то это так. А к нелюдям эльфийка относилась довольно дружелюбно — боязнь людей не распространялась на остальных гуманоидов, которых в Лиаре было предостаточно.
— Ну хорошо… — она даже помогла брату погрузить бесчувственную девушку на зверя и лишь потом ловко запрыгнула на своего.
Две виверны тяжело оторвались от земли и полетели на юг.
