— Нет, боже упаси. Нужно помочь девочке, которую я снимаю в новом фильме. Одни мошенники где-то раздобыли ее непристойные снимки — это случилось еще до того, как я подписал с ней контракт. Я откупился, но они требуют еще и еще.
Базз крякнул: дело пахнет большим мордобоем.
— А что за снимки?
— Грязнее грязного. Скотская любовь. Люси и датский дог с елдаком как у Кинг-Конга. Мне бы такой шланг!
Базз взял листок со своими расчетами и перевернул его на чистую сторону:
— Кто эта девочка и что у вас есть на шантажистов?
— Кто забирал деньги — не знаю. Послал к ним на встречу своего ассистента с деньгами. Девчонку звать Люси Уайтхолл. И еще одно. Я нанял частного детектива, он прослушивает их переговоры. Всем заправляет ее любовник-грек, Томи Сифакис. Ну не наглец ли? Шантажирует собственную подружку, а звонит мне из их уютного любовного гнездышка. У него есть парни, которые действуют как посредники, а она и не подозревает, как ее дурачат. Представляешь, что за поганец?
Базз стал прикидывать, во что это должно обойтись, а Гельфман продолжал свой треп:
— Базз, мне стоило это полтысячи, и я даю тебе шанс подзаработать, потому что Люси делала стрип- тиз с Одри Андерс, зазнобой Микки Коэна. Я мог бы попросить Микки, но ты мне однажды крепко помог, и я даю работу тебе. Говард говорит, ты знаешь, как все устроить.
Базз посмотрел на старую дубинку, подвешенную за ремешок на ручке ванной комнаты. Попробуем тряхнуть стариной.
— Это будет стоить штуку, мистер Гельфман.
— Что? Да это грабеж!
— Нет, это уголовно наказуемое вымогательство без вмешательства суда. Адрес Сифакиса есть?
— Микки бы сделал это мне бесплатно.
— Микки бы слетел с катушек, а вам бы светила статья «сговор с целью убийства». Даете адрес Сифакиса?
Гельфман тяжело вздохнул:
— Ну ты и хитрый босяк. 1187 Виста-Вью-Корт в Студио-Сити. И за штуку я хочу, чтобы все было подчищено.
— Как говно с заднего сиденья, — сказал Базз и бросил трубку. Взял полицейский револьвер и поехал в сторону перевала Кахуенго.
До места он добрался за час; еще двадцать минут мотался среди новостроек в поисках Виста-Вью-Корт. Это оказалась полукругом изогнутая улочка на склоне Голливудского холма, застроенная однотипными коттеджами. Номер 1187 оказался сборным домиком персикового цвета, порядком уже полинявшего; металлические детали его каркаса поржавели. По обе стороны от него — такие же разноцветные домишки — лимонно-желтый, сиреневый, бирюзовый, оранжево-розовый и ярко-красный, за которым высится рекламный щит «САДЫ ВИСТА-ВЬЮ! ЛУЧШЕЕ ЖИЛЬЕ В КАЛИФОРНИИ! ВЕТЕРАНАМ ПРЕДУСМОТРЕНА СКИДКА!».
Базз припарковался возле забегаловки в подвале желтого домика. Несколько малышей гоняли по дорожкам перед домами на трехколесных велосипедах, никого из взрослых не было видно. Базз нацепил на лацкан пиджака игрушечный полицейский жетон, вышел из машины и нажал звонок номера 1187. Десять секунд — никакого ответа. Поглядев вокруг, он вставил в замочную скважину заколку для волос и покрутил круглую ручку двери. Замок щелкнул, он толкнул дверь и вошел в дом.
Тюлевые занавески на окнах хорошо пропускали солнечный свет. Дешевая мебель, на стенах — киноафиши, рядом с тахтой кучка портативных радиоприемников — видно, украдены со склада. Базз вытащил из-за пояса дубинку и через грязную кухню-столовую прошел в спальню.
Там еще больше афиш и плакатов — стриптизерши в набедренных повязках и накладками на сосках. Базз узнал Одри Андерс, «Заводную девчонку», будто бы имеющая степень магистра какого-то занюханного колледжа; рядом с ней плакат со стройной блондинкой. Базз включил торшер, чтобы лучше ее разглядеть; внизу рекламная подпись: «Пикантная Люси». На бедрах крошечный купальник, внизу плаката марка городского агентства знакомств. Присмотревшись, заметил, что у девушки отсутствующий взгляд и вымученная улыбка: видно — результат дозы наркотика.
Базз решил за пять минут прочесать весь дом. Глянул на часы и приступил к делу. В обшарпанных ящиках в беспорядке валялось мужское и женское нижнее белье, в котором были припрятаны сигареты с марихуаной. В серванте — грампластинки и женские романчики. Шкаф свидетельствовал, что дела у женщины шли в гору, а мужчина шел следом: платья и юбки из фешенебельных магазинов Бевер-ли-Хиллз, тут же пропахшие нафталином морская форма и брюки, осыпанные перхотью пиджаки.
15:20. Базз осмотрел кровать: голубые атласные простыни, чехол на изголовье вышит купидонами и сердечками. Засунул руку под матрац, ощутил холод металла и гладкую полировку дерева, вытащил находку — обрез помпового ружья, широкое черное дуло — вероятно, 10-й калибр. Ружье заряжено пятью патронами — крупная дробь. Разрядил ружье, патроны сунул себе в карман. Интуитивно следуя за ходом мыслей Томми Сифакиса, заглянул под подушку. Там — немецкий «люгер», с полным магазином и патроном в патроннике.
Базз разрядил пистолет, ссыпал из магазина патроны в карман. Черт, времени искать сейф уже не остается. Значит, поиск порноснимков Люси Уайтхолл с собакой придется отложить. Жаль, можно было бы сунуть их ей под нос — пусть линяет от этого грека с его перхотью и целым арсеналом в спальне. Базз прошел в гостиную и остановился, увидев на журнальном столике записную книжку.
Он пролистал ее до буквы Г, не встретив ни одного знакомого имени, пока не увидел «Сол Гельфман» с обведенными карандашом домашними и рабочими телефонами; М и П дали ему имена Донни Маслоу и Чика Парделла — сшивающихся возле киностудий молодчиков, которых Базз заметал, работая еще на наркотиках, и продолжающих торговать марихуаной. Но эти вымогательством не занимаются. Буква С. Теперь у Базза будет возможность нажать на грека и, может, не только на него: Джонни Стомпанато, Крествью, 6103. Личный телохранитель Микки Коэна. По слухам, проложил себе путь наверх, начав с рэкета в кливлендской банде, говорили также, что он поставлял мексиканскую марихуану местным торговцам наркотиками за тридцать процентов отката.
Красавчик Джонни Стомп. Его фамилия вызывала в воображении знаки доллара — и вопросительные знаки.
Базз вернулся в машину и стал ждать. Он повернул ключ зажигания, включил радио, пошарил в эфире, нашел певца Спейда Кули с его передачей «Час ковбойских ритмов» и приглушил звук. Слащавые мелодии были патокой с сахаром — перебор. Это заставило его вспомнить оклахомское захолустье и что бы с ним сталось, останься он там навсегда. Но тут певец неожиданно сменил тему: он пел о человеке, готовящемся идти на тюремную виселицу за преступление, которое он не совершал. Это заставило Базза вспомнить, чего ему самому стоило выбраться из дерьма.
В 1931 году захолустный городишко Лизард Ридж в Оклахоме умирал, задыхаясь в самом сердце песчаных бурь. У жителей был только один источник заработка — маленькая фабричка, где изготавливались чучела броненосцев, дамские сумочки из кожи этих рептилий да бумажники из водившейся там ящерицы-ядозуба, которые продавали проезжающим по автостраде туристам. Местные и индейцы из соседней резервации били этих рептилий, снимали с них шкуры и продавали на фабрику. Иногда они слишком увлекались и начинали убивать друг дружку. Песчаные бури 31-го на целых полгода закрыли главную автостраду Восток — Запад. Броненосцы и ящерицы взбесились: у них не осталось корма, кроме вонючего дурмана, от которого они болели, поедали друг друга. Одни прятались и подыхали, другие сотнями ползли к автостраде и гибли под колесами машин. Их иссушенные, изуродованные шкуры ни на что не годились и ничего не стоили. Тернер Микс, лучший охотник на ядозуба, бивший из своего ружья ящера за тридцать ярдов точно в то место на спине, которое потом мастера незаметно зашивали, понял, что надо из города бежать.
Он подался в Лос-Анджелес и поступил работать статистом на киностудию: день на «Парамаунт», другой — на «Коламбиа». Участвовал в массовках на съемках вестернов, а когда дела на больших студиях пошли хуже, выручали постановки малобюджетных фильмов. Любой белый с мозгами в голове, умеющий вертеть лассо и хорошо сидеть на лошади, всегда мог найти работу даже в переживавшем времена Великой
