командиров групп.
Полковник повернулся к уминающему бутерброд Сидорову:
– Ну и с вами предстоит долгая беседа, Максим Максимович!..
Подполковник в американской форме, прихлебнув чаю, блаженно улыбнулся и кивнул головой. Петров продолжал:
– На десять утра вы вылетаете с острова, для всех вас выделен отдельный самолёт. Война не окончена!
Наш грузовик, за рулём которого сидел Мелконян, бодро подкатил к рампе «семьдесят шестого», возле которого уже суетились лётчики и десантники, выделенные в погрузочную команду. Сперва загрузили ящик с телом Буцая и занесли носилки с Ковалёвым, которому уже стало намного лучше, но медики категорически запретили вставать. Начали загружать какие-то ящики, к которым Иванов приставил нашего старого знакомого «комитетчика». В крайнюю очередь загружали наше имущество. Рядом со мной стоял Иванов и с удовольствием пыхал сигаретой.
– Блин, сейчас же врачи наши опять накинутся, курить запретят, – пожаловался он и кивнул в сторону стоянки с американскими «Геркулесами», которые так и не взлетели с острова. – Ты глянь-то, они что – тоже к вылету готовятся?
Действительно, вокруг транспортников, оцепленных десантниками, бегали наши технари в синих комбезах. Подъехал американский автобус, из которого быстро выскочило человек шесть в странно знакомой форме.
– Ты смотри, комбезики как у вас! Курточки-алясочки! Смотри, как вон контейнеры загружают.
Действительно, они ведь одеты точь-в-точь как мы!
– Очередные смертнички! Дай бог вам выжить, – пробормотал Иванов, затаптывая окурок, – закуска-то есть у твоих? Мой Мошарик пойла американского намародёрил, а то мы ведь так и не побухали с тобой, летёха.
– В моём «армянском кафе» всегда всё есть, – ответил я, провожая взглядом поднимавшуюся на борт американца разведгруппу. Крайний разведчик задержался на трапе, оглянулся и посмотрел в нашу сторону, ища кого-то взглядом.
Кошкин пробрался к Булыге, мирно посапывающему в углу, и начал тормошить капитана.
– Тащ капитан, там вас лейтенант с моряком кличут, стол накрыли на сидушках, виски, говорят, пить будем!
– О, блин! А нам и к столу-то принести нечего, – зевнул Булыга и добавил: – Кошак, а Кошак! А ты чего тоже где-то хлебнул, что ли?
– Так, тащ капитан, с морячками-то… я там к столу консервов дал да соусов каких-то, что на батарее на камбузе нашел.
– Ладно, пей, да не вусмерть, шпана дальневосточная! Пойду и я, накачу на радостях. Живые всё-таки и не в кандалах…
– Тащ капитан, тащ капитан, – Кошкин протянул руку и помог встать Булыге, у которого затекли ноги, – крайний вопрос, тащ капитан.
– Ну что тебе ещё, матрос! Достанешь меня, весь перелёт в позе пьющего лося стоять будешь!
– Товарищ капитан, а вот если честно, что мы здесь делаем, а? Ну вот правда, что?
– Долги, Кошара, надо отдавать все! И не только священные Родине, а все – какие когда-либо были!..
– Ясно, – Кошкин был явно не удовлетворён ответом, но промолчал.
Булыга, уже встав и направляясь в конец салона, где начало работать «армянское кафе», продолжил:
– Даже если когда-то, к примеру, проспорил какому-нибудь типу по пьяной дури ящик «беленькой», надо отдать! А то будем потом, как два неприкаянных далбайоба, скитаться по всяким войнам до скончания веку…
Чеченская республика, населенный пункт Ханкала, ОГВ.
© 2010 г.
