– Не могу поверить, что ты поцеловал меня на глазах у всех. Я больше
– А я думал, что мы покончили с твоими комплексами еще четыре года назад.
– Не было у меня комплексов! Просто ты всегда вытворял какие-то безумные вещи, которые…
– …ты раньше никогда не делала. Знаю, – закончил фразу Алекос, плавным движением руки переключая скорость. – Признаю, что действовал тогда слишком поспешно. Но у меня никогда не было столь неопытной девушки, как ты.
– Ну уж извини!
– Не надо извиняться. Я грек, и работа с тобой была самым эротичным опытом в моей жизни.
Келли смущенно заерзала.
– Еще и эта твоя одержимость светом, – произнесла она.
– Светом?
– Ты все время хотел оставить свет включенным!
– Просто я хотел видеть тебя во всей красе.
Келли съежилась на сиденье, припоминая в мельчайших подробностях то, как она пыталась спрятаться от Алекоса.
– Ты никогда не слышал о глобальном потеплении? Мы должны как можно меньше включать свет. В любом случае теперь это не важно. У меня нет комплексов, но это совсем не означает, что я тут же превращусь в эксгибиционистку. Кроме того, я просто не хочу целовать тебя. Даже мысль об этом вызывает во мне стойкое отвращение.
Не отрывая взгляда от дороги, Алекос улыбнулся:
– Понятно.
Это еще больше вывело Келли из себя.
– Как смеешь ты врываться сюда после четырех лет разрыва и безо всяких объяснений? Ты ведь даже не сожалеешь, не так ли? У тебя нет совести. Ты никогда никому не делал так больно, как мне, но тебе все равно.
На мгновение она подумала, что Алекос не ответит. Келли заметила, как он крепче обхватил руль, так что побелели костяшки пальцев, и сжал губы.
– У меня есть совесть, – резко произнес он. – Именно поэтому я на тебе и не женился. Это было бы ошибкой.
–
– Потому что ты не переставала говорить.
– Снизь скорость. Меня укачивает, – велела она, не желая признавать, что это поцелуй заставил ее голову кружиться.
Она даже хотела сорвать с шеи цепочку с кольцом только лишь затем, чтобы это мучение закончилось. Что она может потерять? Только гордость. Алекос был совсем не глуп. Вполне возможно, он знал, какие чувства она к нему испытывает.
Теперь Келли сожалела, что дала ему свой адрес, но тогда она была так смущена его поступком, что хотела лишь убраться из школы, подальше от любопытных глаз.
Несмотря на то что сердце было готово выскочить из груди, она попыталась мыслить логически, что было практически невозможно, ведь Алекос находился так близко. Каждый раз, бросая на него мимолетный взгляд, Келли в мельчайших подробностях вспоминала время, проведенное с ним: ласки его чувственных губ, доказывающих, что до этого момента она никогда по-настоящему и не целовалась; сильные, умелые руки, доводящие ее до экстаза, избавляющие от всех комплексов…
Но их отношения были построены не только на невероятном сексе.
Им было хорошо вместе, их тянуло друг к другу словно магнитом. Отношения приносили
Но сколько боли они ей принесли.
Порой Келли думала, что ей незачем будет жить, если он уйдет.
– На следующем перекрестке поверни налево, – хрипло сказала она. – Я живу в розовом доме со ржавыми воротами. Ты можешь припарковаться снаружи. Я принесу тебе кольцо, и ты сможешь уехать.
Келли оставила Алекоса в прошлом, не так ли? Она продолжила свой путь без него. Ее сердце больше не болело от мыслей об Алекосе, хотя иногда ей снились сны о том, как они занимаются любовью. Да, она носила его кольцо у сердца, но скоро и это изменится.
Заметив, как заколыхались занавески на окнах у соседей, Келли сокрушенно застонала. Она и так давала людям достаточно поводов для сплетен.
– Не смей целовать меня здесь. Миссис Хилл девяносто шесть лет, и она наблюдает за нами из окна. У нее будет сердечный приступ, если она нас увидит.
Выбравшись из автомобиля, Келли нерешительно взглянула на Алекоса, который обладал удивительной способностью везде чувствовать себя как дома.
– Ты здесь живешь? – спросил он.
Келли мгновенно рассвирепела.
– Не всем же быть миллионерами! – зло бросила она. – А смотреть на кого-то свысока – признак плохого воспитания.
– Я не смотрю свысока, – возразил Алекос. – Перестань принимать все так близко к сердцу и пытаться угадать, что я в действительности думаю, потому что у тебя это плохо получается. Я просто удивлен. Здесь так тихо, а ты такой общительный человек. Я думал, что ты живешь в Лондоне и каждый вечер бегаешь по клубам.
Не желая тешить эго мужчины признанием о том, какой рохлей она была после разрыва с ним, Келли начала рыться в сумочке в поисках ключей.
– Ты, наверное, удивишься, но я развлекаюсь, – промямлила она.
Алекос недоверчиво поднял бровь:
– Я ошеломлен. То есть ты хочешь сказать, что это место оживает с наступлением ночи?
Келли вспомнила о барсуках и ежах, населявших ее сад.
– Здесь очень оживленно. Можно сказать, здешние места полны активной подземной жизнью, – пробормотала она.
Даже у барсуков была более насыщенная сексуальная жизнь, чем у нее, мрачно подумала Келли. Но отчасти это была ее собственная вина, не так ли? После того как журналисты измучили ее, пытаясь узнать подробности их с Алекосом разрыва, она спряталась от всего мира. – Подожди здесь, я принесу кольцо.
– Я пойду с тобой. Не хочу становиться причиной сердечного приступа твоей соседки, а здесь мы привлекаем слишком много внимания.
Взгляд Келли переместился с широких плеч Алекоса на мужественную линию его подбородка, и она поспешно отвела глаза, почувствовав привычное головокружение от его близости.
– Я не хочу видеть тебя в своем доме.
Вместо ответа, он взял ключи из ее руки и направился к входной двери.
Келли бросилась за ним:
– Не смей заходить в мой дом без приглашения!
– Так пригласи меня.
– Нет. Я приглашаю к себе только приятных людей, а ты… – тараторила она, тыкая его пальцем в грудь, – точно к таким не относишься.
– Почему ты продала мое кольцо?
– Почему ты бросил меня в день свадьбы?
Алекос глубоко вздохнул:
– Я уже сказал тебе.
– Да, я слышала – ты сделал мне одолжение. У тебя какое-то искаженное представление о добропорядочности.
