— Нет, — возразила Марина, — это неинтересно! Пусть лучше на двери мальчишечьей комнаты что- нибудь напишет!

— Ну… Давай!

— Напиши: «Я люблю Антошу!» — пропищала Люба, оторвавшись от разговора с Аней. Все девушки засмеялись. Антон был, наверное, самый некрасивый парень во всем детдоме.

— Да! — согласилась Марина. — Это ты и напишешь!

— Ну это же глупо! — вздохнула Цекай.

— Да, — улыбнулась Саша, — ты же не ожидала от нас благородства!

— А еще, — Марина захихикала, — можешь пририсовать сердечко или солнышко! А лучше — подпись «от» и многоточие…

Она произнесла слово «многоточие» с таким серьезным лицом, что девушки в комнате весело засмеялись.

Марина нагнулась и начала рыться в своем ранце. Через несколько мгновений она с торжественным видом вытащила из него старую ручку и, подняв высоко над головой, чтобы все видели, передала ее Цекай.

— Иди, — так же торжественно произнесла она, — действуй!

— Достали! — проворчала Цекай и, выхватив у Марины ручку, встала с кровати и вышла вон из комнаты, закрыв за собой дверь.

Одинокий коридор с погашенными лампами принял ее в свои холодные объятия. Простой, покрытый линолеумом пол, бежевые стены. Где-то в глубине — тусклый свет настольной лампы. Там тоскливо сидит Мария Федоровна и с интересом изучет газету. Цекай тихо повернулась и пошла в другую сторону. В руке она крепко сжимала Маринину ручку, но думала совсем о другом.

Новость об усыновлении ее напугала. В их детском доме детей на самом деле усыновляли очень редко, почти никогда. Только однажды пара американцев усыновила у них маленькую трехлетнюю девочку. Еще ей рассказывали, что до того, как она здесь оказалась, у них усыновили мальчика, которому было около восьми лет. Это все. А тут ее хочет усыновить, как сказала Ляля, уже давно не молодая пара. Тогда мой папа больше никогда меня не увидит! Цекай давно лелеяла мечту сбежать отсюда и отправиться на поиски своего отца. Она надеялась, что когда он ее увидит, то сразу все вернется на круги своя и снова будет так, как раньше. Пока она в детском доме, она может быть почти свободна, а когда она окажется в другой семье, возникнут новые правила, ее переведут в другую школу, возможно, более сильную, ее будут ругать из-за оценок, будут заставлять одеваться так, как им нравится…

Цекай замотала головой, ей стало страшно. Кто знает, что это вообще за люди, вдруг они грубые, а может, им просто нужна уборщица в доме, а если они будут ее бить…

Она уже стояла напротив двери в комнату мальчиков. За ней не было слышно ни звука. Наверное, все уже спят. Она аккуратно села на корточки и поднесла ручку к двери. Осторожно придерживая, чтобы та ненароком не открылась, Цекай стала выводить слова, тихо нашептывая их себе под нос, чтобы не ошибиться:

— Я… люб…лю… черт!

Ручка неожиданно перестала писать. Цекай встряхнула ее и попыталась написать снова, но ничего не вышло. Она, стиснув зубы, перевернула ручку вниз острием и стала терпеливо ждать, пока чернила не скатятся. Через некоторое время она снова продолжила писать:

— Ан…то…ш…

Сзади послышались шаги, и Цекай в ужасе отпрянула от двери. Она повернулась и замерла: Мария Федоровна уже встала со своего кресла и потягивалась. Девушка отступила в угол, в надежде, что там, в тени, воспитательница ее не заметит. Мария Федоровна отвернулась от Цекай и стала рыться в стопке газет на столике, где стояла лампа. Цекай в надежде, что шорох бумаги ее прикроет, тихо подошла к двери. Всего одна буква!

— …у, — вывела она и поспешила отскочить от двери, но от ее резкого движения медальон на ее шее покачнулся и резко ударился о деревянную дверь. Мария Федоровна повернулась. Цекай стояла и смотрела на нее. Внутри у девушки все похолодело.

— Что это ты там делаешь? —противным голосом спросила воспитательница, уперев руки в бока.

— Я…— Цекай запнулась, — …я ходила в туалет!

Мария Федоровна еще несколько томительных секунд сверлила ее взглядом, а потом снова принялась рыться в газетах.

Цекай вздохнула и поспешила вернуться в комнату.

Как только она перешагнула порог, ее окружили девушки, явно слышавшие голоса. Цекай только отмахнулась от них и повалилась на кровать.

— Блин, ну ты и выдала! — смеясь, заявила ей Саша, подсев к ней на кровать. — Я ходила в туалет! Ха!

— Я больше не играю с вами в карты! — ткнула в нее пальцем Цекай.

— Ой-ой-ой, — скорчила физиономию Марина, — кто-то уже под себя наделал!

— Отстаньте! — отмахнулась от них Цекай. — И вообще, я буду спать!

И тут, словно прочитав ее мысли, в комнату ввалилась Мария Федоровна и начала орать, что свет у них в комнате все еще включен.

Девушки, недовольно ворча, улеглись в кровати, но разговоры еще долго не стихали: Аня и Люба обсуждали, какова будет реакция самого Антона на то, что Цекай написала на двери, Саша с Мариной тоже о чем-то переговаривались. Цекай опять погрузилась в свои невеселые мысли.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату