А Старый пират…

Любви. А ты про молодёжь,
Союз свой юных коммунистов,
Я думал: ты ко мне придёшь.
Берет свой снимешь, и неистов,

Каскад волос твоих падёт
На твои плечики лихие,
Я лучше всех тебя возьмёт,
Не то что мальчики. Глухие

Они к концерту твоему!
Я лучше их тебя возьму…
Но отдаленная сидела,
Пока мне ты не надоела…

«Иди отсюда! Вон пошла!»
Как дева старая, сухая,
Так комсомолка убрела…
А впрочем, может как святая…

* * *

На разукрашенную ёлку
И на играющих детей
С японской биржи, втихомолку,
Глядит худеющий «Никкей».

А РТС паденьем в бездну
Уже догнал ММВБ
И если захотят вдруг бесы, —
Мы все окажемся в трубе.

Там будут вшивые вокзалы
И ледяные поезда,
Туда стремятся бирж обвалы,
Туда, стремительно туда!

Где кипяток в железных кружках,
Болезни, голод и разбой,
Где не прикрыть лицо подушкой
Перед бетонною Москвой.

Где ходят гвардии лихие,
Где носят спирт и пулемёт,
Там возмущается Россия
И возмущается народ…

Итак, грозя войной гражданской,
Приходит к детям Новый Год,
А взрослый, словно перед Каннской
Пред страшной битвой битвы ждёт…

* * *

Ещё в детстве я решил давно,
Что хочу быть бедным и аскетом,
Хлеб жевать, и если пить вино,
Покупать его большим пакетом,
Чтоб дешевле стало мне оно.

Понимал я, что прекрасна святость,
И отказ от бременей и уз,
Не пугала даже и проклятость
Я в тюрьме аскезы понял вкус,
Был я тверд и стоек как Ян Гус…

[Благородно, с нимбом над челом,
Каши есть святые день за днём
И зияют два прозрачных глаза
Пламенем вселенского экстаза…]

Я хотел и стал. Я понял тайны
Мне смешны все ваши поведения
Если в церковь я вхожу случайно,
То вхожу я в церковь без волнения,
Там сдают всего лишь помещение
Для свиданья с Богом: мое мнение.

Я гляжу: посредники-священники,
Злые мои дети соплеменники
На все Ваши мелкие дела
Моя риза чёрная бела
Мои джинсы — старые как время…