история не терпит сослагательного наклонения, и мы не можем изучать ее в направлении «а если бы»! И все же мне ваш вариант действительно нравится, и я также считаю его более целесообразным в указанной ситуации, — с ласковой улыбкой завершила я.
Мы обязаны хвалить ведущих при любой возможности, придавая им уверенности в себе. Еще раз взглянула на Шао — умное лицо справедливого командира, решительный взгляд, выверенные движения — истинный лидер, за таким не размышляя идут в огонь, воду и космос. Теперь и в этой группе у меня будет свой любимчик.
Занятие мы завершили к сигналу об окончании, я едва успела продиктовать названия мемуаров трех военных для изучения в качестве домашнего задания.
— Благодарю за занятие, — с вежливой улыбкой произнесла обязательное и от себя добавила: — Мне очень понравился вопрос инора Шао, в дальнейшем ожидаю подобных и от остальных членов группы. Все свободны.
Дождавшись, пока обучающиеся покинут аудиторию (это еще одно отличие по отношению к «Ведущим»), я начала собирать вещи, отключила управление доской, ввела код в наран, сложила сеоры стопочкой.
— Ну ты и вредина! — Санька, радостно улыбаясь, ждал меня у двери.
— Зайди-ка и дверь закрой, — подчеркнуто ласково попросила я.
Эстарге с ликующей ухмылкой отошел от стены и подождал, пока она с легким шипением сольется с полом. Я тоже ждала именно этого момента.
— Слушайте, инор Эстарге, — Санька обиженно засопел, — я тут знающая!
— Элька, — он подошел ближе, обиженно посмотрел, и это выражение на его лице так не подходило общепризнанному герою, — Лирель, ну я так рад видеть тебя.
— Видеть вас, маноре Манире! — занудным тоном поправила его. — Это раз, а второе… Санька, совесть имей, а! Мне и так непросто, меня бросили как в огненный вихрь на ваши две группы, сняв с прежнего расписания. В результате у «Атакующих» Агейра сильно умный и достает, думала, у «Ведущих» поспокойнее будет, а тут ты едва занятие не сорвал.
— Извини, — он умопомрачительно улыбнулся и подал руку, помогая спуститься с возвышения у доски, — я так обрадовался, когда увидел тебя, что просто не удержался. А ты хорошо ведешь занятия, раньше было скучно.
— Разве ведущие умеют скучать? — лукаво спросила я, искренне любуясь героем моего детства.
— Мы умеем этого не показывать. А что там с Агейрой? Этот хмырь всех умудрился достать.
— Разберусь, — пожала плечами, — он всего лишь обучающийся, главное, подобрать верную методику.
Санька открыл двери, и мы вместе пошли к лифту, сохраняя на лицах невозмутимые выражения. Странно, Агейру я впервые увидела в группе «Атакующих» в начале учебного года, когда они ровным строем поднимались наверх — выделялся он чем-то из общей массы, хоть и не было у него ярко-малиновых волос, — но с тех пор второй раз видела только сегодня на занятии у «Атакующих». А сейчас заметила уже третий раз за день со скучающим видом стоящего у лифта. Неужели ранее я на него не обращала внимания? Странно, но, с другой стороны, закономерно — раньше он не был моим обучающимся.
— Ты домой сегодня? — тихо спросил Санька, следуя за мной в кабинку лифта.
— Ага, маме твоей ничего не скажу, не боись, а не то буду в академию таскать тебе «жареного табасе да мясика».
Мы весело рассмеялись, потому что маниакальное желание маноре Эстарге накормить своего сыночка-героя давно стало поводом для беззлобных шуток в наших семьях.
— Так, а что ты на лицо-то намазала? — поинтересовался Санька, проведя по моему подбородку и уставившись на серый налет на собственном пальце.
— Это в целях конспирации, — подмигнула я другу, — чтобы никто не догадался, сколько мне лет, и не выгнал из Академии Ранмарн.
Если бы Санька не являлся ведущим, он бы повелся, как и все мои знакомые, но Эстарге дураком не был:
— А, понял, ты же симпатичная и в образ серой и безликой знающей не вписываешься, а знающих «Историю Талары» сейчас мало осталось, вот и не пожелали начальники терять такой ценный кадр.
— Какой ты умный, — не удержалась я от иронии.
— Но, Элька, ты такая мелкая, как тебя к нам поставили?
— Добровольно-принудительно! — Я тяжело вздохнула: — С малышами мне больше нравится проводить занятия.
— Значит, снова эксперименты ставят, — хмуро подытожил Санька, — а преподаешь ты потрясающе и очень интересно, не ожидал, что у Сана такая сестричка вымахает.
Сан и Санька — они всегда были друзьями, вот только дорожки их разошлись. Мой братец стал исследующим, и так как разрабатывал оружие, мы много лет его не видели, а Санька выбился в ведущие, такие, как он, всегда на виду.
— Все, бывай, — подмигнула я Саньке и вышла из лифта, Эстарге поднялся наверх.
В преподавательской было пусто, только знающий исчисление вежливо кивнул мне в знак приветствия. Ответив ему улыбкой, я бросила оба сеора на свой стол и прошла в комнату омовений. Быстро раздевшись, встала под теплые струи, затем переоделась в свою обычную одежду, на этот раз светло- бежевый брючный костюм, в котором было так удобно в теплое время, распустила волосы и вышла в преподавательскую. К этому времени началось очередное занятие, поэтому я не опасалась встретить обучающихся и могла спокойно отправляться домой. В другое время я бы осталась еще на несколько акан, чтобы подготовить урок на завтрашний день, но сегодня… слишком устала, это раз, и, судя по сообщению, мелькавшему на моем столе, методики и планы занятий для «Атакующих» и «Ведущих» мне передадут только утром. Следовательно, занятие на завтра придется готовить самостоятельно.
Захватив сеор с собственными разработанными планами занятий, я, весело напевая, покинула преподавательскую через выход для знающих и направилась на остановку мигана.
На улице была чудесная погода, ветер играл с моими распущенными волосами, и я чувствовала себя очень счастливой, оттого что справилась и оправдала высокое доверие и, вообще, провела занятия достойно. И еще очень радовали слова Саньки — всегда приятно, когда тебя искренне хвалят. Казалось, счастливое пение всей моей сущности сливалось с пением машин и моторов, рокотало песней отбойных ломателей, взрывалось раскатами отдаленного грома и стрекотало тысячей плывущих по мигану перемещателей. Наш техногенный мир был в апогее своего развития, а все развивающееся всегда прекрасно.
Идиллию нарушило очень знакомое:
— Маноре Манире!
Невольно вздрогнув, обернулась на голос и увидела улыбающегося Агейру. Моя реакция соответствовала моей профессии:
— Инор Агейра, как вы можете прогуливать занятия? Неужели вы не понимаете, что обучаться вам осталось всего три дегона? Вы должны использовать каждый день, впитывать каждую частичку передаваемых вам знаний! Обучение, инор Агейра, это сложный многоступенчатый процесс… как строительство космолета. Пропустить одно занятие — все равно что пропустить приварку ходовой части — рано или поздно космолет рассыпется. Так и с вами. Недопустимо игнорировать занятия, инор Агейра, вам должно быть стыдно!
Я была возмущена и не пыталась скрыть данную вполне справедливую реакцию. Темно-фиолетовые глаза потемнели еще сильнее. Он хотел что-то сказать, но на губах мелькнула горькая усмешка, и, чуть склонив голову, Агейра произнес:
— Простите, маноре Манире, вы совершенно правы.
— Рада, что вы это осознали. — В этот миг как раз пришел вызванный мною перемещатель, и я решила пропустить ту часть высказывания, в которой требовалось продемонстрировать порицание. Протянула руку, коснулась его ладони: — Мы все совершаем ошибки, но главное уметь их принять и
