– Подождет.
У второго подъезда собралась небольшая группка людей: пара бабок и несколько подростков. Метрах в пяти от них на снегу, головой к лавочке, лежал грузный мужчина. Выскочив из машины и направляясь к зевакам, майор громко объявил:
– Всем разойтись. Остаются только свидетели.
Подростки и бабки отступили немного, но никто не ушел.
– Кто видел, как все было? – спросил Дорофеев, приблизившись к убитому, и вдруг, взглянув на него, обмер: на снегу лежал подполковник Сомов.
Две пули продырявили пальто в области груди, одна угодила в шею и еще одна, судя по всему, роковая, в висок.
– Мама мия… Это же Сомов! – Раздавшийся у самого уха голос Бабкина вывел майора из оцепенения.
– Вижу… – сквозь зубы процедил он.
– Они говорят, что все видели, – невесть откуда появившийся участковый подтолкнул к Дорофееву пацана и девчонку лет тринадцати-четырнадцати.
– Мы шли из школы… – подхватил пацан.
– Это что, свидетели? – перебил его Бабкин и недовольно покосился на участкового. – Ты бы еще из песочницы кого-нибудь вытащил.
– Других пока нету…
– Кажется, ты куда-то собирался? – напомнил Бабкину майор.
– А какой смысл? – пожал плечами старлей. – Все равно через час всех по тревоге поднимут и построят. Зачем лишний раз туда-сюда мотаться?
– Тогда не мешай. – Дорофеев повернулся к мальчугану. – Как тебя зовут?
– Макс.
– Кличка, что ли?
– Нет.
– Ладно, рассказывай дальше.
– Ну, идем мы, идем, – продолжил Макс. – Потом треск какой-то. Я повернул голову, смотрю, этот мужик упал. – Он указал пальцем на Сомова. – А потом машина как заревет и туда, за угол.
– Гм. – Дорофеев был озадачен столь эмоциональным изложением происшедшего.
– Очень хорошо. Макс, – пришел ему на выручку Бабкин. – А какого цвета была машина?
– Синяя такая тачка, – ответила за приятеля девочка.
– Да, точно, темно-синяя «Мазда», – подтвердил парень. – «Шестьсот двадцать шестая». Дизель.
Бабкин недоверчиво посмотрел на Макса.
– А может, это «шестисотый» был?
– Я что, слепой? – обиделся мальчишка. – Говорю, «Мазда», значит, «Мазда».
– Молодец. – Бабкин одобрительно похлопал его по плечу. – В тачках сечешь.
Может, и номер запомнил? Хотя бы пару цифр…
– Два, пять, четыре, Матвей, Тимофей, – гордо отчеканил Макс.
– Ну и поколение растет! – не сдержал восторга милиционер. – А сколько человек было в машине?
– Не знаю, стекла затемненные… Пока Бабкин уточнял детали, майор вел переговоры по рации.
– Убит подполковник Сомов. Да, чистой воды заказник. Стреляли из синей «Мазды». Номер два, пять, четыре, Матвей, Тимофей.
Спрятав рацию и поймав на себе вопросительный взгляд старлея, Дорофеев мрачно сообщил:
– Объявили перехват. Да что толку. Машину и оружие наверняка бросили где-нибудь в соседнем квартале. По почерку видно, что спецы поработали…
Бабкин еще раз посмотрел на лежавшего на снегу Сомова и медленно перевел взгляд на подошедшего эксперта.
– Есть особые соображения?
– Все и так ясно. После вскрытия получим пули. Вряд ли они прояснят ситуацию.
– Понятно, – многозначительно протянул Бабкин и, отведя Дорофеева в сторону, полюбопытствовал:
– Что думаешь?
Тот неопределенно пожал плечами.
– Не знаю. Уж слишком круто его карьера пошла вверх. Пять лет бумаги марал, а тут вдруг из грязи да в князи. Не за красивый же почерк его собирались усадить в кресло зама округа. Тут дела покруче.
– То есть не нашего ума дело, – заключил Бабкин, но, поймав на себе хмурый взгляд майора, тут же
