Конечно, стоило ей приехать с мальчиками, как мать тут же все поняла. Она лишь бросила взгляд на Маргарет и сразу же отослала двойняшек с Ником проведать овец на пастбище. Усадив дочь за кухонный стол, Агата поставила перед ней кружку с чаем.
— Когда срок? — только и спросила она.
Маргарет не собиралась делать вид, будто не понимает, о чем идет речь. Ведь это была ее мать. Она, как никто, может понять ее.
— На Рождество.
Мать прищурилась.
— Как ты себя чувствуешь?
Маргарет беспомощно вскинула плечи, и у нее полились слезы. Агата Баркли, видя, что жизнь дочери обрела такой непредсказуемый оборот, прижала ее и будущего внука к своей высокой груди и стала мягко укачивать их. Маргарет обхватила мать за талию и прижалась к ней, родной и любимой.
— Ох, мама, я была такой дурочкой. Я знала, что это случится, все приметы были налицо. Нужно было сходить к врачу или хотя бы к фармацевту.
— Если не учитывать, что ты сама этого хотела.
Она уставилась на нее.
— Ты с ума сошла…
— А Дональд знает?
Маргарет отрицательно помотала головой.
— Нет. Я хотела понять, любит ли он меня. Не могу заставлять его делать благородные поступки. В сущности, я поставила ему ультиматум и, думаю, что, скорее всего, потеряла его… Так что, может быть, тебе имеет смысл готовиться к роли бабушки внебрачного ребенка.
С глазами, полными слез, Маргарет попыталась выдавить дрожащую улыбку.
— Осень еще далека, что уж говорить о зиме, — для начала сказала мать. — И не торопись считать своих цыплят. Этот мистер Кимберли еще примчится за тобой, Маргарет, и, если даже не появится, это не конец света. Ты знаешь, что никогда не окажешься без крыши над головой и, что бы ни было, твоему ребенку тут всегда будут рады.
Ее слова снова вызвали у Маргарет поток слез. И когда наконец, всхлипывая и заикаясь, она взяла себя в руки, мать послала ее принять ванну, переодеться и привести в порядок физиономию, чтобы в достойном виде предстать перед отцом и братьями, которые вот-вот должны были появиться дома.
Выглянув из окна спальни, она увидела, как отец со Стивом расставляют столы для дневного пиршества, а викарий, как и каждый год, выгружает посуду.
Но сегодня для Маргарет все будет по-другому. Этот день мог стать лучшим в ее жизни, но, похоже, он станет самым грустным. Она накинула просторное шерстяное платье в тщетной надежде, что оно скроет ее округлившийся живот, и спустилась в кухню посмотреть, где и чем она может помочь.
Предстояло напечь блинчиков и перемыть посуду, так что все утро было отдано суматохе приготовлений к празднику.
— Я думаю, теперь всем ясно, как у нас складывается день. Разве что вы, мистер Кимберли, хотите что-то добавить.
Он посмотрел на Элизабет, которая нерешительно улыбнулась ему, и удивился, как столько времени мог ничего не понимать.
— Нет. Добавить мне нечего. Спасибо всем, — сказал он и повернулся к Элизабет. — Что дальше?
Пока она собирала свои бумаги и, нервничая, вертела в руках карандаш, все участники совещания покинули помещение. Никогда раньше он не видел Элизабет в таком взвинченном состоянии.
— Поскольку до завтрашнего дня мы свободны, то могли бы прогуляться вдоль реки, а вечером — сходить в театр. Там идет «Сон в летнюю ночь».
— У тебя есть билеты?
Она порозовела.
— Нам оставлены два билета… если мы подтвердим, что пойдем на спектакль.
— А потом? — тихо спросил Дональд. — Что, по-твоему, нас ждет потом, Элизабет?
— Я подумала… может, совместный обед.
— А потом?
У нее затрепетали ресницы.
— Может быть… не исключено…
Он осторожно притянул ее к себе.
— Нет, Элизабет. Мне жаль. Мне очень, очень жаль, но — нет.
Выпрямившись, она отстранилась и, высвободившись из его рук, гордо приосанилась.
— Были времена, когда ты не говорил «нет», — напомнила она ему.
— То было давным-давно, еще до встречи с Кэтрин. Мы были другими, и нас ничто не останавливало. Теперь же мы на разных полюсах. У меня мальчики…
— И Маргарет.
— И Маргарет, — согласился он, все еще надеясь, что так оно и есть.
— Ты любишь ее?
У Дональда потеплели глаза.
— Да, но это не столь важно, как ты думаешь. Наши отношения, Элизабет, сложились много лет назад, до появления Кэтрин. Брак изменил меня, а, потеряв жену, я изменился еще больше. Я уважаю тебя, восхищаюсь тобой, очень нежно отношусь к тебе, но любить тебя я не люблю и не хочу провести жизнь рядом с тобой. Прости.
— Ты хочешь провести ее с Маргарет?
— Да, — тихо произнес он, понимая, что это правда. И теперь ему осталось лишь убедить ее саму…
— Тогда тебе лучше отправляться к ней.
— А как же завтрашний день?
Она сдержанно усмехнулась.
— Просто все было задумано, чтобы на уик-энд ты был при мне. Завтра я и сама справлюсь.
Дональд улыбнулся ей в ответ.
— Не сомневаюсь, что справишься. В сущности, я уверен, что ты справишься с чем угодно.
Вынув у нее из пальцев несчастный карандаш, он положил его на стол и развернул Элизабет к себе лицом.
— Как насчет того, чтобы ради меня ты взяла на себя все дела в Лондоне?
— Все дела? — вытаращила она глаза.
Дональд кивнул.
— Не сомневаюсь, ты мне ровно ни в чем не уступаешь. Может, ты даже лучше. У меня не хватает душевных сил снова создавать еще одну компанию. В моей жизни есть другие проблемы, которые я хочу решать, другие места, где я хочу находиться.
— Ты уверен? То есть, доверяя мне такой пост… — Она обвела рукой кабинет.
— Если ты берешься.
Ее глаза блеснули при мысли о такой возможности.
— О да, если ты не против. Мне нравится. Я тут кое-что придумала… — Она потянулась за папкой, но Дональд прижал ее рукой, остановив намерения Элизабет.
— В другой раз. Я опаздываю на встречу и считаю, что ты справишься как нельзя лучше. В понедельник возвращайся в офис, и мы уточним подробности.
Элизабет улыбнулась, и видно было, что в первый раз за последнее время она была неподдельно счастлива. По сути, ей был нужен отнюдь не я, потрясенно подумал Дональд. Она ждала лишь этой возможности.
Сделав это открытие, мистер Кимберли почувствовал себя куда лучше. Заключив Элизабет в объятия, он легко поцеловал ее в лоб и отстранил от себя.
— Удачи, — с легкой усмешкой пожелала она.
