испуга. И впрямь, несколько брызг достигли алмазного дна, вынудив пилота набрать чуть большую высоту. Это вызвало гомерический хохот всех собравшихся в зале отцов, которые от души забавлялись иллюзией опасности и бессилием стихии.
Пена и дымка рассеялись, взглядам предстал новый остров, розовый в свете встающего солнца. Крики и аплодисменты уступили место профессиональному говорку. Дети визжали уже на ультразвуке.
Ждать предстояло еще часа два. Хакворт щелкнул пальцами, подзывая официанта, заказал свежие фрукты, сок, бельгийские вафли и еще кофе. Почему бы не отведать прославленной кухни 'Эфира', покуда остров взрастит замки, фавнов, кентавров и заколдованные леса?
Принцесса Шарлотта первая сбежала по сходням 'Атлантиды' на заколдованный остров. За ней следовали подружки, похожие в шляпках с ленточками на крошечные полевые цветы, и с премиленькими корзиночками, которые, впрочем, вскоре перекочевали к гувернанткам.
Принцесса повернулась к 'Эфиру' и 'Чинуку', пришвартованным в нескольких сотнях метров, и заговорила обычным голосом, который, тем не менее, явственно доносился до дирижаблей; в кружевном воротнике ее пелеринки был упрятан нанофон, связанный с элементами фазированной акустической системы, вращенными в верхние пласты самого острова.
– Я хочу поблагодарить лорда Финкеля-Макгроу и всех сотрудников Машин-Фаз Системс Лимитед за чудесный подарок. Детки Шанхайской Атлантиды, хотите присоединиться к моему празднику?
Детки Шанхайской Атлантиды радостно завопили 'да!' и побежали по сходнями 'Эфира' и 'Чинука', которых спустили предостаточно во избежание заторов, увечий или, боже сохрани, драк. В первые минуты дети просто высыпали из дирижаблей, словно рвущийся из клапана газ. Потом они начали сбиваться в кучки и разглядывать диковины: кентавра восьми футов росту, его сына и дочку. Маленьких динозавриков. Пещеру, полого уходящую в склон и сулящую заманчивые чудеса. Дорогу, которая вилась по холмам к разрушенному замку.
Большинство взрослых остались на дирижаблях, чтобы дети немного набегались одни, хотя лорда Финкеля-Макгроу уже можно было видеть на пути к 'Атлантиде' – он с любопытством тыкал в коралловый песок прогулочной тростью, словно желая убедиться в его пригодности для королевских ног.
На сходнях 'Атлантиды' показались мужчина и женщина: в ярком, по-летнему открытом платье и с парасолькой в цвет – королева Атлантиды Виктория II. В бежевом льняном костюме – ее супруг, принц- консорт, которого, как ни прискорбно, звали Джо. Джо (или Джозеф, так именовался он официально) важной семенящей походкой сошел на берег, обернулся к Ея Величеству и подал руку, которую та изящно приняла, но опираться не стала: не забывайте, дескать, что я выступала за Оксфорд, а в Станфорде, где получала второе образование, для разрядки занималась плаванием, роликовыми коньками и те-кван-до. Как только августейшие стопы коснулись земли, лорд Финкель-Макгроу отвесил низкий поклон. Королева протянула руку для поцелуя, что, разумеется, страшно некомильфо, но разрешается таким фатоватым старичкам, как лорд Александр Чон-Сик Финкель-Макгроу.
– Мы еще раз благодарим лорда Финкеля-Макгроу, Империал Тектоникс Лимитед и Машин-Фаз Системс Лимитед за чудесное празднество. Давайте же насладимся величественным творением человеческих рук, покуда его, как первую Атлантиду, не скрыли навеки волны.
Родители Шанхайской Атлантиды двинулись по сходням, хотя многие, приметив наряд королевы и принца-консорта, ушли в каюты переодеться. Вооруженные подзорными трубами модные обозреватели 'Таймс' уже передали с борта 'Эфира' грандиозную новость: парасольки вернулись!
Гвендолен Хакворт не прихватила зонтика, но нимало этим не опечалилась; она всегда следовала моде естественно и непринужденно, умение одеваться было у ней в крови. Они с Джоном сошли на остров. К тому времени, как глаза Хакворта привыкли к солнцу, он уже сидел на корточках и растирал в пальцах комочек земли. Гвен оставила его за этим занятием и присоединилась к кучке женщин – инженерских жен и даже двух привилегированных акционерш в ранге баронетствующих дам.
Хакворт отыскал укромную тропку, которая вела через рощицу к купе деревьев у прозрачного чистого озерца – он зачерпнул воды и попробовал, просто чтобы убедиться. Некоторое время он стоял, глядя на очарованный остров, и гадал, что-то поделывает Фиона. Воображение разыгралось: вдруг она каким-то чудом встретила принцессу Шарлотту, подружилась с ней, и сейчас они вместе исследуют диковинные уголки. Из мечтаний его вывел голос, читающий стихи:
Хакворт обернулся и увидел, что не он один любуется красотами острова. Декламатору было не меньше семидесяти. Лицо монголоидное, голос – с легким американским акцентом. Прозрачная кожа, все еще гладкая на выступающих скулах, собралась мелкими морщинами возле глаз, ушей и на щеках. Ни волоска не торчало из-под пробкового шлема – старик был совершенно лыс. Хакворт медленно впитывал увиденное, прежде чем осознал, кто перед ним.
– Похоже на Вордсворта, – сказал он.
Старик смотрел на лужайку. Сейчас он навострил уши и впервые взглянул прямо на Хакворта.
– Стихи?
– Судя по содержанию, я сказал бы, что это 'Прелюд'.
– Угадали, – произнес старик.
– Джон Персиваль Хакворт к вашим услугам. – Хакворт сделал шаг вперед и протянул карточку.
– Очень приятно, – сказал старик. Сам он не посчитал нужным представиться.
Лорд Александр Чон-Сик Финкель-Макгроу был одним из немногих лордов-привилегированных акционеров в ранге герцога, выходцев из Эпторпа. Эпторп – не организация, и напрасно искать ее в телефонной книге; на финансовом жаргоне она именуется стратегическим альянсом нескольких гигантских корпораций, в том числе Империал Тектоникс Лимитед и Машин-Фаз Системс Лимитед. Между собой сотрудники называли ее 'Джон-дзайбацу' 4, как веком раньше их деды говорили 'Джон-компани' об Ост-Индской компании.
МФС производит потребительские товары, ИТЛ – недвижимость, на которой, собственно, и делаются настоящие деньги. В гектарах это не так много – капля, точнее, острова в море, однако именно эта земля – самая дорогая в мире, исключая разве что благословенные уголки вроде Токио, Сан-Франциско и Манхеттена. Причина в том, что у ИТЛ есть геотекторы, а они уж следят, чтобы каждый новый клочок суши обладал очарованием Фриско, стратегическим положением Манхеттена, фэн-шуй 5 Гонконга, мрачным, но обязательным Lebensraum 6 Лос-Анжелеса. Незачем посылать грубую солдатню, заполнять белые пятна на картах, истреблять туземцев, корчевать девственные леса; теперь довольно одного ретивого геотектора, хорошего матсборщика и временного Источника.
Как многие другие неовикторианцы, Хакворт знал биографию Финкеля-Макгроу назубок.
Он родился в Корее. В шесть месяцев его усыновила супружеская пара, которая познакомилась еще в айовской школе, а затем создала органическую ферму недалеко от границы Айовы с Южной Дакотой.
Когда он был подростком, в аэропорту Су-Сити при посадке потерпел крушение пассажирский самолет. Вожатый бойскаутского отряда кликнул своих мальчишек, и Финкель-Макгроу стоял у посадочной дорожки бок о бок со всеми каретами скорой помощи, пожарными, врачами и медсестрами округа. Об удивительно слаженных и правильных действиях местных жителей много писали и говорили, сняли даже художественный фильм. Финкель-Макгроу не понимал, почему. Они просто сделали то, что требовали обстоятельства и долг человечности; неужели его согражданам это не очевидно?
Такое слабое влияние американской культуры, возможно, объясняется тем, что родители до четырнадцати лет учили его дома. Обычный день Финкеля-Макгроу состоял из прогулки к реке, где он изучал жизнь головастиков, или похода в библиотеку за книгой по древнегреческой или римской истории. Семья была небогатая, отпуск проводили с рюкзаками в Скалистых горах или на каноэ в Северной Миннесоте. За каникулы он узнал, наверное, много больше, чем старшее поколение за все школьные годы. Общение со
