По правде говоря, после всего, что выпало на ее долю, Тите тоже было совершенно безразлично, что подумают люди, если им станут известны ее с Педро любовные отношения.
Двадцать долгих лет она оставалась верной соглашению, которое они оба заключили с Росаурой, – теперь с нее хватит! Соглашение состояло в том, что Педро и Тита обещают быть крайне осторожными при своих встречах и держать ото всех в тайне свои интимные отношения, поскольку для Росауры жизненно необходимо поддерживать видимость счастливого семейного очага, где ее дочь растет в атмосфере священных семейных традиций, благодаря которым, по мнению Росауры, только и можно надеяться, что Эсперанса вырастет совестливой женщиной. Для сторонних глаз они останутся самой нормальной семьей. Ради этого Тита воздержится от того, чтобы иметь незаконнорожденных детей. Взамен Росаура согласна, чтобы Тита совместно с ней опекала Эсперансу, но только Тита будет заниматься ее питанием, а Росаура – воспитанием.
Со своей стороны Росаура обязалась жить с ними в мире, избегая сцен ревности и попреков.
В основном они держались уговора – кроме всего, что касалось воспитания Эсперансы. Тита была совершенно не согласна с тем, как Росаура намеревается устроить жизнь дочери. Поэтому, хотя это и не входило, согласно, уговору, в круг ее обязанностей, она использовала каждый момент, когда Эсперанса была рядом, чтобы открывать девочке глаза на вещи, о которых у ее матери было превратное представление. А таких моментов было предостаточно, так как кухня была излюбленным местом Эсперансы, а Тита – ее лучшей наперсницей и подругой.
Именно в один из таких вечеров, когда они коротали время за беседой на кухне, Тита узнала, что сын Джона Брауна – Алекс ухаживает за Эсперансой. Тита первая догадалась, чем кончится дело. По прошествии многих лет Алекс снова увидел Эсперансу во время праздника на подготовительных курсах, где та училась. Алекс успешно заканчивал медицинский факультет. Их сразу потянуло друг к другу. Когда Тита услышала от Эсперансы, что от взгляда Алекса той показалось, будто она пирожок, попавший в кипящее масло, она поняла, что не миновать Алексу и Эсперансе совместной жизни.
Росаура делала все, чтобы помешать этому. С самого начала она открыто и решительно этому воспротивилась. Педро и Тита вступились за Эсперансу, и между ними началась настоящая война не на жизнь, а на смерть. Теперь Росаура открыто кричала о своих правах – Педро и Тита нарушили соглашение, а это нечестно!
Не в первый раз Эсперанса становилась яблоком раздора. Сначала распри возникли по поводу того, что Росаура всячески отваживала дочь от посещения школы, считая занятия пустой тратой времени: если единственная миссия Эсперансы всю жизнь ухаживать за матерью, то и ни к чему ей широкие познания, предпочтительней занятия музыкой, пением и танцами. Знакомство с этими искусствами пригодится ей гораздо больше. Во-первых, музыкой, пением и танцами она поможет Росауре на старости лет коротать вечера, а во-вторых, сделает участие Эсперансы в местных праздниках особенно заметным. Подобным образом она привлечет к себе всеобщее внимание и будет благосклонно принята в высшем обществе. Огромных усилий стоило им после долгих разговоров убедить Росауру, что помимо пения, танцев и занятий на фортепьяно для Эсперансы не менее важно поддерживать интересную беседу с теми, кто к ней подойдет, а для этого посещать школу крайне необходимо. Росаура, скрепя сердце и скрежеща зубами от досады, согласилась пускать девочку в школу, допуская, что получение навыков интересной и приятной беседы позволит дочери еще лучше общаться со сливками общества. Только тогда они смогли определить Эсперансу в самую лучшую школу, где она с удовольствием оттачивала свои знания. Лепта Титы в ее образование была не менее значительной: тайны жизни и любви через посредство кухни.
Победа над Росаурой дала временную передышку, однако вскоре возник новый спор, вызванный появлением на горизонте Алекса и вытекающей из этого возможностью замужества Эсперансы. Росауру бесила безоговорочная защита Педро и Титой ее дочери. Она использовала все средства и сражалась как львица, защищая то, что и должна была, согласно семейной традиции, защищать, – дочь, которой надлежит ходить за матерью до самой ее смерти. Она кричала, топала ногами, вопила, плевалась, блевала, в отчаянии грозила Тите и Педро всеми смертными карами. Впервые она сама нарушила уговор, во всеуслышание проклиная Педро и Титу, бросая им в лицо попреки за все те муки, которые она из-за них приняла.
Дом превратился в поле битвы. Хлопанье дверей сотрясало стены. К счастью, эта тяжба не затянулась надолго – после трех дней яростного и ожесточенного сражения Росаура из-за серьезных проблем, связанных с пищеварением, умерла… вследствие того, отчего умерла.
Наивысшим жизненным триумфом стало для Титы то, что она дождалась свадьбы Алекса и Эсперансы. Она испытывала невероятную гордость, видя, как уверена в себе Эсперанса, как умна, воспитанна, счастлива, способна и, в то же время, насколько женственна, насколько – женщина в самом широком понятии этого слова! Ей так шло подвенечное платье, когда она танцевала с Алексом вальс «Юные очи».
Как только музыка стихла, Пакита и ее муж подошли поздравить Педро и Титу. Хорхе обнял счастливого отца.
– Прими наши поздравления, Педро. Вряд ли твоя дочь могла найти лучшую пару, чем Алекс. На десять миль вокруг не сыщешь такого!
– Согласен, Алекс Браун действительно прекрасный юноша. Единственная беда в том, что они нас покидают. Алекс добился стипендии в докторантуре Гарвардского университета. Сегодня же после свадьбы они и уедут.
– Вот напасть! Что же ты теперь будешь делать, Тита? – не без намека спросила Пакита. – С отъездом Эсперансы тебе уже незачем жить в этом доме. Но прежде чем ты уедешь, не забудь дать мне рецепт перцев под соусом из орехов и пряностей. Ты только погляди, какие они аппетитные!
Эти перцы не только соблазнительно выглядели, но и впрямь были восхитительными. Никогда прежде они так не удавались Тите. Кушанье это горделиво являло все цвета флага: зелень перцев, белизну соуса, красный цвет граната.
Трехцветные подносы продержались недолго: в мгновение ока они были опустошены… И Тита снова вспомнила тот далекий день, когда почувствовала себя последним перчиком в ореховом соусе на подносе, перчиком, который стыдливо оставляют, чтобы не прослыть обжорой…
Тита спрашивала себя: исчезновение перцев – свидетельство того, что люди забыли о хороших манерах, или они действительно получились на славу?
Многочисленные сотрапезники были на седьмом небе. Как разительно отличалась эта свадьба от свадьбы Педро и Росауры, когда все гости изошли тошнотой! На этот раз, наоборот, отведав перцы-чиле под соусом из орехов и пряностей, вместо тоски и подавленности присутствующие испытали чувство, близкое к тому, которое испытала Гертрудис, отведав пресловутую перепелку в лепестках роз. И похоже, Гертрудис снова почувствовала приступ того сладостного недомогания. Посреди двора как никогда весело она
