Его черные брови сошлись на переносице.
– На острове есть еще кто-нибудь?
– Честно говоря, нет, – призналась она, затем подумала: возможно, пришло время просветить его немного, рассказав кое-что из текущих событий. – Видите ли, давно уже укоренилось мнение, что французы своенравны и влюблены в любовь. Они также известны своим шовинизмом.
– Что это такое – шовинизм?
– Это слово образовано от имени одного из ваших соотечественников, Шовена. Он был солдатом, безгранично преданным Наполеону и его делу. С тех пор слово стало обозначать преувеличенный патриотизм или, в сегодняшнем мире, любое преувеличенное чувство. Женщины часто употребляют это слово, говоря о мужчине, откровенно утверждающем свое превосходство.
Его нахмуренное лицо стало еще серьезнее.
– Я ничего об этом не знал, – жестко сказал он, – и никогда не слышал о Наполеоне.
– Охотно верю. – Она потянулась, чтобы дотронуться до его руки, и он сжал ее пальцы. – Извините, я забыла. Наполеон был бригадным генералом, затем стал императором Франции – все это произошло в самом начале девятнадцатого века. Но видите ли, мне немного трудно вспоминать историю: в университете у меня не было особого интереса к этому предмету. И то, что я могу вспомнить, гораздо меньше того, что я забыла.
– Ты училась в университете?
Она кивнула.
– Да. В университете штата Мэриленд.
– Что же, все женщины учатся в этом университете или только некоторые?
Она улыбнулась.
– Почти половина учащихся во всех учебных заведениях – женщины. Особенно на первых двух курсах.
В комичном недоумении он поднял брови.
– Женщины учатся в тех же университетах, что и мужчины?
Она покивала, улыбаясь все шире.
– Когда-то давно в Америке женщины посещали школы только для женщин. Но теперь это изменилось, теперь мы можем даже жить с мужчиной, который нам нравится, не выходя за него замуж. Собственно говоря, многие из моих университетских подруг жили с мужчинами, пока учились. Женщины перестали быть только племенными кобылами Они могут наслаждаться равной, с мужчинами свободой, включая и сексуальную.
Арман выпрямилс
– Но это же неправильно!
Хоуп тоже выпрямилась.
– При чем тут позор? Что более стыдно: мужчине жить с женщиной или женщине жить с мужчиной?
– Ответ, разумеется, совершенно очевиден. Позор падает на женщину – за то, что она допустила подобное. У нас есть название для таких женщин, и оно не из приятных! – властно закончил он.
– Я вижу, наши взгляды из вопрос о совместном образовании расходятся. – медленно проговорила она. – В любом из этих случаев нет ничего позорного. Как только молодые люди становятся совершеннолетними, выбор – это их дело, и ничье больше.
Хоуп видела, что Арман старается сейчас переварить информацию, которая – по крайней мере с его точки зрения – была невероятной.
– Ты умеешь читать?
Она поморгала при такой резкой смене темы, но ответила:
– Да. Каждый в США должен посещать школу, пока ему не исполнится хотя бы шестнадцать лет. Затем все, кто хочет, могут продолжить образование в колледже или университете. И мужчины, и женщины.
– Поразительно, – пробормотал Арман, размышляя над услышанным. Затем он встретился с ней глазами. – Ты будешь мне читать, – сказал он, словно подводя итог их беседы.
– Читать? – Неужели перед ней сам Шовен собственной персоной? Голос ее прозвучал жестко от переполнявшего его сарказма. – И что же вы хотите, чтобы я вам читала?
Арман помахал в воздухе рукой.
– Что угодно. Что-нибудь такое, что расскажет мне, каким стал этот мир сегодня. – Взгляд его заблуждал, и Хоуп поняла, как неуверенно он чувствует себя в этом новом для него мире, где он так неожиданно оказался. – Книги ведь по-прежнему все еще существуют, правда?
– Да, я даже думаю, у меня в доме найдутся старые газеты или журналы.
Он радостно улыбнулся.
– Чудесно. Для начала сойдет.
– Конечно, – тихо проговорила она. Даже слишком тихо. Если бы он знал ее так хорошо, как думал, он догадался бы, что внутренне она старается уклониться от такого предложения. – А почему, черт побери, вы сами не можете их читать?
