Правда, дальше теоретических разглагольствований в малотиражных оппозиционных изданиях дела пока не идут. На бытовом уровне в рабочей среде претензий к русским нет. Белорусы видят, что и русские заводчане страдают точно так же, как они сами. Все оказались в одинаковом положении, всем стало хуже жить. Промышленные рабочие республики, независимо от национальности, в равной степени почувствовали, что значит оказаться в незавидной роли одного из пятнадцати кусков, на которые в один момент была разорвана страна. Всех затронуло растягивающееся на месяцы ожидание зарплаты, вздорожавший проезд в транспорте, рвущий человеческие связи: чтобы повидать маму в Кузбассе, нужны немалые деньги.
Можно по-разному относиться к прежнему коммунистическому режиму в Белоруссии, сколько угодно иронизировать по поводу набившего оскомину идеологического штампа типа «рабочего братства» или «пролетарской сознательности», но усилия, приложенные старой системой по сплочению и воспитанию рабочего класса, привели к положительному результату. Он особенно заметен сегодня, в период кризиса. Пробыв почти десять лет в замурованной национальной клетушке, рабочий класс Белоруссии тем не менее не раскололся, не разделился по национальному признаку. Наверное, он и в самом деле впитал в себя такой огромный запас прочности и человеческого оптимизма, народных традиций и мудрости, что сумел устоять перед небывалым напором дезинформации и деидеологизации.
Коммунисты были правы, когда говорили, что представители рабочего класса являются наиболее стойкими носителями лучших национальных и интернациональных традиций и обычаев своего народа. Эту истину подтвердило развитие событий в посткоммунистической Белоруссии. В рабочей среде за все эти годы не зафиксировано ни одного конфликта на межнациональной почве, ни одного случая дискриминационного отношения к рабочим-россиянам.
В промышленности Белоруссии сегодня занято около 300 тысяч этнических русских, из них примерно половина – рабочие. Вторая половина – инженерно-технические работники и служащие. Как правило, они попали в Белоруссию по распределению после окончания российских вузов. Рабочие-россияне – в основном парни, служившие в этих краях в Советской Армии и женившиеся на белорусских девушках, а также приглашенные из России белорусскими предприятиями лица, имевшие дефицитные в республике рабочие специальности.
Эти 300 тысяч этнических русских проживают в крупных, средних и малых городах. Селились они по всей территории неравномерно, и потому мест компактного проживания у них нет.
В сельской местности насчитывается около 200 тысяч русских. В основном это – мужчины, отслужившие срок в армии и создавшие семьи в белорусских селах. Работают преимущественно на технике – водителями и трактористами.
Научная, а также творческая интеллигенция, пишущая на русском языке, в Белоруссии в количественном отношении довольно значительна. Но это, так сказать, «штучный» товар, и что ни деятель, то громкое имя.
Самую крупную часть русской диаспоры в Белоруссии составляют военные пенсионеры. По последним данным, их около 600 тысяч. Столько людей за послевоенные 50 лет пожелали остаться в Белоруссии на постоянное жительство. Многие из них продолжают трудиться в промышленности, бизнесе, органах управления.
Глава 2
Только вконец невежественные люди считают, что русские появились на территории Белоруссии после октября 1917 года, когда солдаты Западного фронта принесли на своих штыках в Минск большевистскую революцию. На самом деле все было гораздо сложнее.
Однако не будем сейчас касаться отдаленных времен, на эту тему у нас впереди отдельный разговор. Предмет нашего рассмотрения в настоящей главе – день сегодняшний.
Российская печать полна сообщений о незавидной судьбе 25 миллионов русских, оказавшихся за пределами своей родины. В многочисленных публикациях приводятся тревожные сведения об ущемлении прав русскоязычного населения в странах ближнего зарубежья. Формы притеснения самые разные: от не предоставления гражданства со всеми вытекающими отсюда политическими и экономическими последствиями до откровенного шантажирования, сопровождаемого публикацией в прессе списков лиц, у которых, по замыслу авторов этих акций, «должна гореть земля под ногами». А в списках, между прочим, – имена Героев Советского Союза, прочих заслуженных людей, проливавших кровь при освобождении этих земель от фашистских захватчиков.
Вон в Казахстане, который в свое время справедливо называли республикой братства разных народов, запрещены русские общины. Стоило лишь Москве высказать законное недоумение по этому поводу, как президент Назарбаев тут же провел странную историческую параллель: почему это, дескать, Россия так сильно обеспокоилась судьбой русских в Казахстане? Гитлер в свое время тоже проявил трогательную заботу о судьбе немцев в Судетах, и все помнят, к чему это привело…
В Балтии первыми заскандировали на митингах: «Чемодан – вокзал – Россия!» еще в году восемьдесят восьмом. Клич был подхвачен в Молдавии и на Украине, в Центральной Азии и в Закавказье, на Северном Кавказе. Если в Латвии и Эстонии до кровопролитий дело не дошло, то в Таджикистане и Грузии, Азербайджане и Молдавии, других бывших республиках Советского Союза русских насильственно вынуждали покинуть землю, ставшую им второй родиной.
Какой год подряд тянутся в Россию скорбные вереницы беженцев? Седьмой? Восьмой? Девятый? Практически из всех уголков бывшего СССР судьба гонит тысячи несчастных людей с насиженных мест в поисках надежного крова и куска хлеба для себя и своей семьи. Отовсюду ведут беженские тропы, кроме, пожалуй, Белоруссии.
Она – единственная из всех бывших союзных республик, в которой ни разу не гремел злорадный клич: «Чемодан – вокзал – Россия!», где не помнят случая, чтобы улюлюкающая толпа требовала возвращения этнических русских на их историческую родину. Означает ли это, что они совсем не уезжают из Белоруссии? Отнюдь нет.
Жизнь продолжается – люди женятся, разводятся, съезжаются, разъезжаются. Миграция населения была, есть и будет. Невзирая на границы, таможни и прочие барьеры. Правда, темпы миграции меняются в зависимости от мудрости власть предержащих. В целом перемещения населения носят прогрессивный характер.
Есть ли отток русских из Белоруссии? Как такового – оттока нет. Есть обычные переезды, масштабы которых не превышают среднестатистических данных семидесятых – восьмидесятых годов. В семидесятые и в первой половине восьмидесятых годов из Белоруссии в среднем в год уезжало 2,3 тысячи семей русских. Приезжало, тоже в среднем, 3,8 тысячи семей. В первое время после распада СССР статистика была такая: в 1991 году выехало 2,7 тысячи, в 1992 году – 2,6 тысячи, в 1993 – 2,7 тысячи семей. Приехало соответственно 3,7 тысячи, 4,1 тысячи, 4,6 тысячи семей.
Причины отъездов – семейные, бытовые, служебные. Ни до перестройки, ни во время ее, ни в постперестроечное время, когда Белоруссия стала суверенным государством, ни одного случая выезда русских по национальным мотивам! В государственные органы, в общественные организации, в средства массовой информации, не говоря уже о международных учреждениях, защищающих права человека, не поступило ни одной жалобы русского на притеснения его в Белоруссии по национальной принадлежности.
В массовом сознании статус русских в Белоруссии по-прежнему высок. Обновляющееся законодательство республики наделяет всех граждан, независимо от национальности, равными имущественными правами и возможностями для предпринимательской деятельности, свободой перемещения в пределах республики. Для лиц некоренной национальности в Белоруссии нет никаких правовых ограничений при приеме на работу, включая и органы государственного управления. Эти нормы закрепила Конституция Республики Беларусь. В отличие, скажем, от избирательной системы стран бывшей советской Прибалтики, где для русскоязычного населения введены довольно существенные ограничения, в
