этом мире, то обычно используем языки, знакомые нам всем, — и это не обязательно должен быть язык du jour (ну вот, видите! Я хотел сказать — современный).
76
При том, как меня обнаружили, присутствовали фолиоты Фрисп и Поллукс. Позднее они забавлялись, пересказывая эту историю своим знакомым бесам. Увы, оба фолиота и все эти бесы вскоре погибли самыми разнообразными способами, и все — в течение одной ночи: странное совпадение, стоившее мне немалых трудов.
77
Он был не таким, как старина Джабор, обладавший тупым могуществом, близким к неуничтожимости. И не таким, как мрачный Чу, которому редко приходилось шевельнуть хотя бы пальцем — враги обычно разбегались, устрашась его хитроумных и зловещих речей. Нет, Факварл был специалистом широкого профиля: он владел техникой выживания, успешно сочетавшей в себе могущество и ловкость. И на тот момент я решил перенять его тактику: ловко скрыться от могущественного Факварла и таким образом уцелеть.
78
Мой облик человека-вороны был тотемом племени, жившего на границе леса и прерий. Они чтили эту птицу за скрытность и проворство, за ум и хитрость. Плащ состоял из перьев всех птиц, что обитали в тех краях. Добавив их силу к своему могуществу, я мог незамеченным ходить по лугам и скалам, а также почтительно беседовать с шаманом племени, носившим аналогичный костюм и маску.
79
Когда так хохочет несколько более могущественный джинн, чем ты, — например, такой как Факварл, — это, как ни странно, нервирует. Мы, высшие духи, конечно, тоже обладаем чувством юмора и используем его для того, чтобы сделать бесконечные годы рабства на Земле чуточку более сносными. Но как правило, наш смех подпадает под одну определённую категорию: это сухой, ядовитый смех, и смеемся мы обычно над бесконечными слабостями и причудами волшебников. Смеемся часто, а вот хохочем редко — это просто не принято. Разумеется, здесь не идёт речь о бесах — те редко поднимаются выше уровня грубого балагана. Так вот, в хохоте Факварл а было что-то на удивление несдержанное — такое впечатление, что он буквально смеялся от души.
80
Это в самом деле так. Ещё во времена царских кухонь Ниневии, около 700 года до новой эры, вавилонские волшебники отправили меня туда с дипломатической миссией: мне поручено было подсыпать на пиру мышьяку в пищу Синаххерибу. К несчастью, ассирийский царь использовал Факварла для того, чтобы отлавливать убийц: Факварл изъял мой аппетитный кусок жирной телятины и принялся гонять меня по всему пиршественному залу. После классической драки с метанием разнообразных яств мне удалось уложить его метко пущенной костью от окорока и смыться. И с тех пор наши отношения все ухудшались.
81
В ходе которой нам удалось разгромить главную крепость пиратов и освободить сотню пленников. Для меня этот бой запомнился в основном моим поединком с огненным афритом над двумя тонущими кораблями. Мы носились друг за другом туда-сюда по пылающим веслам и сражались среди снастей, используя в качестве оружия обломки мачты. В конце концов мне удалось метким ударом вышибить ему мозги. Я видел сквозь светло-зелёную воду, как он уходил на дно, все ещё продолжая тлеть.
82
Среди этих джиннов особенно выделялся некий краснокожий персонаж. Джабор наделал немало переполоху, но в конце концов я сумел вывести его из игры, заманив в лабиринт песчаниковых пещер и обрушив на него крышу одного из тоннелей.
83
Естественно, речь идёт о мире для египтян. То есть насилие, грабежи и убийства продолжались, но теперь убивали и грабили мы, а не нас. Так что всё было в порядке.
84
Анк — разновидность амулета, вещица Т-образной формы с петлей на верхушке. Символ жизни. В Египте времен фараонов, когда магия была широко распространена, во многих анках содержались заточенные духи, и такие амулеты служили мощными оберегами. Ко временам Птолемея они, как правило, сохраняли чисто символическое значение. Однако железо, как и серебро, всегда отпугивало джиннов.
85
То есть Бартимеус. На случай, если вы вдруг забыли. Птолемей просто никогда не называл меня этим именем из вежливости.
