поводу алкоголизма — чистая правда. Сам такой был. За воротник заложить — милое дело, а если повод найдется, так и того хуже. Сейчас же вообще ровно дышу ко всему спиртному. Могу выпить хорошего пива, вина, могу даже накидаться в дрова на какой праздник, но чтобы, как раньше было — ни-ни. Вспомнить противно.
— А болезни, к примеру? — Поинтересовался я. — Ну, там туберкулез или рак?
— На этот счет мы тоже задумывались. — Почесал затылок Петр. — Три седмицы назад свалился профессор физики один, умнейший человек, только хворый был, аж жуть, и именно по легким. Уехал к морю, живет сейчас вроде в каком-то пограничном городке и мастерит удивительные по прочности рыболовные снасти. Это его способность, кстати. Сети получаются на загляденье. Я его, надо сказать, встречал тоже, так вот письмо прислал с оказией. Говорит, что кашель отпустил и, вообще, цветом лица стал получше, но, может — это чудотворные возможности портала, а может и климат? Тут смотреть надо.
За разговором появился официант и составил на стол с большого подноса две огромные благоухающие тарелки с аппетитными толстенькими сосисками с целой горой капусты и две высокие глиняные кружки с темным пенным напитком.
— Приступим, помолясь, — заявил Петр, в предвкушении потерев руки.
Некоторое время мы в молчании набивали желудки. Я уж насколько был голодный, но осилить свою порцию смог только наполовину, и сейчас с опасением смотрел на своего собеседника который, как ни в чем не бывало, отправлял содержимое блюда себе в рот и запивал пивом. По моим ощущениям казалось, еще немного и Петр взорвется от такого обильного обеда. Этого конечно не случилось. Еще несколько минут мы сидели в тишине дворовой террасы, наслаждаясь, отмечу, довольно неплохим пивом.
— Интересно? А почему тут все говорят по-русски? — Поинтересовался я, отхлебывая из глиняной кружки.
— Тут скорее наоборот. — Петр последовал моему примеру и сделал солидный глоток. Тут, в своем роде, какая-то адаптация происходит при перемещении, причем адаптация на очень сильно подсознательном уровне. Вот прочитай вывеску — он ткнул в сторону двери в дальнем конце здания, где ясно виделось написанное белой краской 'Кухня'.
— Ну, кухня. — Я кивнул в сторону двери.
— А теперь повнимательней посмотри на надпись. У тебя это должно получиться, ты тут совсем недавно.
Я сфокусировал взгляд на надписи и стал внимательно вглядываться, и буквы как по волшебству, расплылись и сложились во что-то совсем не знакомее, То ли китайские иероглифы, то ли что посложнее. Я моргнул и помотал головой. Надпись 'Кухня', в старой знакомой мне интерпретации, вновь оказалась на своем законном месте.
— Потрясающе. — Прошептал я. — То есть, если воспринимать все как есть, то я обладаю азами грамоты данного мира и могу разговаривать на их языке.
— Не на их, а на общем. — Поправил меня Петр. — На общем языке разговаривают люди. У подгорного и лесного народа язык гораздо сложнее и его приходиться учить, возможно, в силу того, что эти языки лишь отдаленно напоминают людские. С языком людей все просто, и мы, пройдя через портал, получаем базовые знания языка, как, скажем, любой школьник, знающий, что свинья это свинья, а лошадь, не иначе как лошадь. Более тонкие материи, науки и прочее, приходиться постигать самостоятельно, при том условии, что у тебя нет к ним своего бонуса. Ну, а вот и наши.
Я оглянулся. К нашему столику продвигался высокий седовласый старик с орлиным профилем. Скинув на спинку свободного стула свой, не по погоде теплый плащ, он приветливо поздоровался с Петром и вопросительно взглянул на меня.
— Это Сергей, из наших, из перешедших. — Поспешил представить меня Петр старику.
— Никодим. — Кивнул седовласый. — Здешний лекарь, по бонусам. Судя по тому, что специализацию свою ты не назвал, она у тебя еще не открылась.
— Предполагается, что — кулачный боец, — я кивнул в сторону Петра. — Вот Петр выдвинул теорию.
Никодим скептически осмотрел меня сверху донизу.
— Ну что же, вполне возможно. Только это тебе точно в простой драке не определить. Сейчас в городе турнир проходит по рукопашному бою, тебе бы на него успеть записаться.
— А что так? — Встрепенулся Петр. — Мы туда и собираемся, а время записи до второй половину среды.
— А сейчас что? — Ехидно прищурился старик.
— Вот я пустая голова, — аж взвился Петр. — Сегодня же среда, и обед уже заканчивается! Официант!! Рассчитайте нас!!!
Бросив на стол несколько медных монет, Петр схватил меня за рукав и потянул на выход.
— Давай быстрее, когда только еще представиться такая возможность! Ты, кстати, документы прихватил?
— А то. — Я похлопал себя по карману жилета.
— Ну и славно. Нам бы успеть.
Мы с Петром бежали по узким мощеным улочкам города, пока, наконец, не выбежали на центральную площадь, где рядом с ратушей, в гуще торговых палаток возвышался бело-синий шатер судейской коллегии кулачных бойцов.
— Успели. — Ртом хватая воздух, произнес Петр, показывая рукой на часы на башне ратуши. — Самое оно, еще пол часа в запасе. Держись за мной и не зевай. — И он вклинился в толпу, пробираясь в нужном направлении, периодически помогая себе криком и локтями, а я, что было сил, пытался не отставать. Движение против толпы напоминает по ощущениям бурную реку, против течения которой, тебе вдруг приключилось прогуляться. Дело это хлопотное, утомительное и после обеда крайне вредное. Я уж не говорю о пробежке по городу.
В шатре стоял грубо сколоченный стол, за которым сидели два скучающих субъекта абсолютно непримечательной внешности. Один цедил из черпака какой-то тягучий напиток, а второй со скучающим видом листал большую книгу в кожаном переплете. При виде нас он оживился и, отложив книгу, кивнул.
— Претенденты?
— Он. — Кивнул Петр в мою строну. — Брат мой, двоюродный, желает посоревноваться. Вот приехал в город.
— Посоревноваться можно, — кивнул клерк. — Давай свои документы, запишем тебя. Вступительный взнос три серебряных матеуша.
— Ты совсем осатанел! — Взвился Петр. — Откуда такая цена?! — Но деньги протянул.
— Я цену не устанавливаю, — хмыкнул мужичок, выводя гусиным пером что-то в своей книге, поминутно сверяясь с подорожной. — Сказали три серебряных, значит три и не монетой меньше. Правила проведения и распорядок знаете? — Это уже ко мне. — Я отрицательно покачал головой.
— Ну, тут просто. Сначала проходит жеребьевка. Кто с кем дерется, разыгрывают, как бы. Профессионалы с профессионалами. Новички с новичками. По одному бою на брата. Проиграл, значит вылетел. Твой взнос частично идет на врачебную помощь и в премиальный фонд, который вручается победителю. Дерутся только руками и никак иначе. Монеты в кулаках, удары ногами, руками по глазам и ушам строго воспрещаются. Бой идет пять минут, ну, или до того момента, пока один из участников не упадет без сил. Бой также могут прервать судьи, посчитав, что один из участников слишком слаб, чтобы продолжать поединок. С этим все ясно?
— Ясно. — Заверил я его.
— Ну и чудно. Еще воспрещается обзывать соперника, или каким другим способом воздействовать на него. Запрещены любого вида магические амулеты и заговоры. Любой, кто нарушит правила, с позором изгоняется с ринга. Взнос за участие не возвращается. Это, надеюсь, тоже ясно?
Я с готовностью кивнул.
— Ну, раз ясно, так идите и готовьтесь. Бои начнутся завтра на арене города. Жеребьёвка по факту прибытия. Любое опоздание является поводом для отстранения, так что не опаздывайте.
