Пусть заберут все деньги из сейфов и пару главных ноутбуков, особенно главбуха и мой… Всё загрузить в мой Бумер и айда за Кольцевую…
Прости, мне надо определиться, куда бросать кости… Целую, пробьёмся!
— Дима, Дима! — пыталась докричаться Марина, но Дмитрий уже её не слышал, переключившись на внешний мир.
На ходу сунул телефон в карман и зачем-то почти бегом устремился к Спасской башне. В голове сумятица и несуразные облака воспоминаний о Красной площади. То всплыла инфа, как знаменитый Вольф Мессинг, словно нож в мягкое сливочное масло, входил сквозь бериевскую охрану в Кремль, и не один раз, то как в 1987-м Матиас Руст посадил свою Сессну-172Б Скайхок прямо на Васильевском спуске…
Ворота Спасской оказались открыты. Из них ощутимо тянуло сквозняком. Дмитрий подошёл поближе, по-детски пытаясь заглянуть внутрь Кремля. Он расстегнул куртку, поправил шарф, насупил брови.
Неизвестно, как и откуда возник голубоглазый пацан при автомате с примкнутым штыком-ножом и странно смотрящимся противогазом на боку. Вытянулся молодым топольком. Козырнул.
— Почему ворота нараспашку? — не узнавая своего голоса, сухо спросил Дмитрий.
— Да тут почти никого не осталось, товарищ Президент, разлетелись как гуси — лебеди, — отчеканил отрок.
— Непорядок! — поддержал беседу Дмитрий Антонович. — Так вызови разводящего, организуй закрытие и запирание ворот. А то как-то… не по-государственному выходит. Некрасиво. Что народ скажет? А там, на площади, и всякие иностранные гости попадаются. Нехорошо при распахнутых воротах. Что подумают?..
— Никто не придёт. Драпанули все. Меня вот часа четыре как не меняют. А я уже терпеть — ну никак, с ума сойду… Товарищ Президент! Извините, если что не так. Подмените, пожалуйста, на минут на десять. Я быстренько справлюсь. А? Пожалейте меня! Не могу больше, оскандалюсь на весь мир… Вот, подержите автомат, я его на предохранитель ставлю. Щас!
Дмитрий улыбнулся. Вспомнил свою шальную службу в Забайкалье, на станции Борзя. Ах, где моя молодость?!
— Нельзя! Я же гражданское лицо. Тебя ведь под суд сразу. На всю жизнь пятно… Нельзя, браток, никак!
Служивый как будто и не слыхал весомых аргументов.
— Неа! Только автомат. Я мигом!
Дмитрий так и не понял, как так вышло, что в правой руке у него тяжело устроился автомат, а голубоглазый, как лось, уже нёсся большими прыжками к неприметной двери в административном новоделе справа от ворот.
— Ну и ситуёвина! — Беспокойно оглянулся Медведьев, как бы ища путь к выходу из нелепой ситуации. Ворота башни практически беззвучно закрылись, очевидно, кто-то озаботился сквозняком. Таким образом, Медведьев оказался заперт на территории пустынного Кремля. Слева — красивый как бы сквер, прямо — громада колокольни Ивана Великого, справа, за несуразным бездушным зданием администрации и охраны, в котором исчез часовой, — главный купол Кремля с государственным триколором на ветру.
Как говорится, неожиданный поворот сюжета.
Но он даже испугаться, как следует, не успел, а молодой гвардеец кардинала вновь показался в дверях и в два прыжка вернулся к посетителю, тотчас забрал автомат, благодарно кивнув.
— Ну-у, класс, а то чуть не удавился. Во мука была. Прям зубы чесались. — Засмеялся страж кремлёвского покоя. — Я попутно и ворота закрыл. А то, в самом деле, непорядок…
Над их головами скрипнули и затренькали куранты. Передохнув, начали отзванивать 17.00. Неужели всего два часа прошло с того мига, когда Дмитрий понял, что мир рушится?.. Небо почему-то сделалось неприятно-серым. Возможно, стало смеркаться или просто линза смога наползла на Кремль.
— Товарищ Главнокомандующий, — почему-то сменил формулу обращения сержант, — Видите, у Вас в кабинете уже свет зажгли. Вам бы туда пойти надо. Народ приободрить. Думаю, те, кто там остался, не слиняв, порядочные люди…
Дмитрий вдруг осознал, что не надо разочаровывать сержанта, который обознался и признал его за самого президента. Всё-таки, схожесть у них значительная. И это не только жена отмечала.
— Пожалуй ты прав, дорогой, надо возвращаться на рабочее место, а то коллеги не поймут. Но проводи меня, как-то не по себе мне в пустом Кремле… Ворота ты запер, и, видимо, никто уже не ожидается сегодня с визитом, — зябко поёживаясь, попытался пошутить Дмитрий.
— Слушаюсь, товарищ Главнокомандующий.
— Как тебя зовут, сержант?
— Федя. Фёдор Фартовых. Из Тобольска я…
И они пошли в глубину двора. Со стороны могло показаться, что некий солдат то ли охраняет, то ли конвоирует самого Президента.
Когда-то, в конце восьмидесятых, ещё молодым парнем, Дмитрий побывал в Кремле на экскурсии. Правда, заходили они тогда с друзьями через Боровицкие ворота. Потом ещё разок был, на каком-то праздничном концерте в дурацком Дворце съездов, но это тоже через Боровицкие ворота. Так что тот угол Кремля он и запомнил кое-как. Справа от Боровицких ворот Дворец Съездов, слева — Арсенал. А дальше, вроде как Сенатская площадь со зданием Сената, иначе Сенатским дворцом, последние годы при Совке используемое как Дом Совета министров СССР.
— Вот и хорошо. Познакомились, — не поспевая за Фартовых, тяжело задышал Медведьев. По брусчатке в лёгких туфлях шагать было не в кайф.
Почему-то Фёдор повёл Президента не через служебный вход в недрах сумрачного административного здания, а обходя его “улицей”, мимо колокольни Ивана Великого, так что сразу попали на Сенатскую площадь к Сенатскому дворцу, огромный круглый купол которого, так красиво смотрящийся с Красной площади, казался ещё величественнее, а триколор на его шпиле, — сказочным и волнующим.
Подойдя с Президентом к главному входу дворца, Фёдор удивлённо присвистнул.
— Ну и дела. Караул сняли с такого поста! И дверь нараспашку…
— Пошли, — взбодрил его Дмитрий, но вежливо пропустил служивого вперёд и пристроился вторым номером.
Они миновали несколько коридоров и помещений типа приёмных и, наконец, достигли президентских рабочих апартаментов.
— Я подожду вас, — заскромничал Фёдор, руля к чёрному кожаному дивану у очередной двери, — нельзя мне туда.
— Нет, пошли со мной, будешь помогать, если что…
За дверью оказалось ещё одно просторное помещение, уставленное столами, оснащенными компьютерами и разнообразными средствами связи. Дмитрий определил его как референтную. Над каждым рабочим местом горел свет и, воткнув глаза в экраны, азартно трудились референты. Это показалось странным после похода по пустому Кремлю. Но как только Медведьев появился в дверях, как офисный планктон мигом вскочил со своих вертящихся стульев и вытянулся по стойке “смирно”.
— Садитесь! — удивляясь хозяйской уверенности собственного голоса, произнёс Дмитрий и прошёл дальше к противоположной стене, дверь в которой открылась автоматически.
— Пойдём! — скомандовал он Фёдору, и тот, удивлённо озираясь и недружелюбно поводя по сторонам автоматом, последовал за начальством.
Пройдя ещё одну приёмную, попали в то самое.
В прекрасном одновременно уютном и просторном кабинете, отделанном натуральными дубовыми панелями, светились теле- и компьютерные экраны, тренькали телефонные звонки. Розовощёкая молодая женщина в деловом костюме, напоминавшем форму стюардесс “Трансаэро”, вскочила со своего рабочего места и кинулась к Дмитрию.
— Дмитрий Анатольевич! Откуда вы? Вы же улетели в Венесуэлу? Что-нибудь случилось?
— Ну, да, ну, да, конечно, — не зная, что ответить, пробормотал Дмитрий, всё более ясно осознавая, какой страшный подарок готовит ему судьба.
“И как же её зовут, эту кику?” — подумалось ему походя. Взгляд скользнул по столу референта и там легко наткнулся на табличку: “Референт Президента РФ Вроде Дарья Алексеевна”.
