- Даальше! - предложил фермер. - Мы слушаем!
- Десять фунтов и кошелек с серебром на душу, а собакам по золотому ошейнику, - неуверенно предложил Хризофилакс.
- Убить его! - в нетерпении завопил народ.
- Каждому по мешку с золотом, а женщинам - бриллианты? (*) поспешил вставить Хризофилакс.
- Так-то получше, да не совсем ладно, - заметил Джайлс.
- Опять собак забыл, - пролаял Гарм.
- Какого размера мешок? - поинтересовались жители Хэма.
- Бриллиантов сколько? - спросили их жены.
- Боже, боже, - простонал дракон. - Я же разорюсь!
- Поделом тебе, - сказал Джайлс. - Выбирай - или разоришься, или тебя убьют. На этом самом месте. - Он взмахнул Хвостосеком, дракон так и съежился.
- Решайся! - жители Хэма, смелея, подступали все ближе.
Хризофилакс заморгал, но незаметно для всех рассмеялся в глубине души. Торговля начала его развлекать. Очевидно люди хотели что-то из нее извлечь. Они так мало знали об окружающем мире - ведь ни один житель королевства никогда не имел дела с драконами и не был знаком с их штучками. Постепенно Хризофилакс отдышался и успокоился. Он облизнулся.
- Назовите свою цену, - предложил он.
Тут все разом заговорили, перебивая друг друга. Хризофилакс слушал с интересом. Один только голос ему не понравился - голос кузнеца.
- Ничего хорошего не выйдет, помяните мое слово! - воскликнул кузнец. - Врет он все, не вернется он. Да и в любом случае ничем хорошим это не кончится.
- Можешь от своей доли отказаться, если ты так считаешь, - предложили ему, а сами продолжали рядиться и спорить, не очень-то следя за драконом.
Хризофилакс поднял голову, но, если он и подумывал прыгнуть на кого-нибудь или улизнуть под шумок, то ему пришлось испытать разочарование. Рядом стоял фермер Джайлс, жуя травинку и размышляя. Держа Хвостосек в руке, фермер не сводил глаз с дракона.
- Лежи, где лежишь, - приказал он, - не то получишь, что заслужил, и золото не поможет!
Дракон поник. Наконец священника выбрали говорить от имени всех, он шагнул вперед и встал рядом с Джайлсом.
- Гнусный червяк! - заявил он. - Ты должен принести сюда все свое неправедное богатство. После того, как ты возместишь убытки всем, кого ограбил, остальное мы поделим по справедливости. Затем, если ты дашь нам торжественную клятву никогда больше не разорять наших земель и не подстрекать никакое другое чудовище нападать на нас, мы дадим тебе уйти и унести и голову, и хвост. А теперь ты должен поклясться, что вернешься, - такой клятвой, какую даже дракон обязан выполнить.
Хризофилакс правдоподобно изобразил колебание - и согласился. Он даже поплакал горючими слезами над своим богатством и оплакивал его до тех пор, пока на дороге не задымились большие лужи, но его слезы никого не тронули. Он принес самые торжественные и твердые клятвы, что вернется со всем своим достоянием к празднику Святого Хилариуса и Святого Феликса (*). В его распоряжении было восемь дней, - даже самые несведущие в географии могли бы сообразить, что срок для такого путешествия маловат. Тем не менее дракона отпустили и проводили до моста.
- До встречи! - сказал он, переправляясь через реку. - Уверен, что все мы будем ждать ее с нетерпением.
- Уж мы то будем, - сказали люди.
И понятно, поступили неразумно. Клятвы, которые он давал, должны были бы тяжким грузом лечь на его совесть, но - увы! - совести у него не было вовсе. Если эти доверчивые люди в простоте своей не допускали столь досадного недостатка у существа столь высокого происхождения, то уж священник (при его книжной учености) мог бы об этом догадаться. Возможно, он и догадывался. Он ведь был человек образованный и мог предвидеть будущее гораздо лучше других.
По дороге в кузницу кузнец качал головой.
- Недоброе сулят эти имена, - повторял он. - Хилариус и Феликс. Не нравится мне, как они звучат.
Король, конечно, скоро узнал эту новость. Она молниеносно пронеслась по всему королевству и ничуть не исказилась по пути. Король был сильно задет - по разным причинам, не последняя из которых была финансовая. Он решил сейчас же лично отправиться в Хэм, где происходят такие странные события.
Он прибыл спустя четыре дня после ухода дракона - проехал по мосту на белом коне в сопровождении множества рыцарей, герольдов и целого обоза с багажом. Жители Хэма принарядились и выстроились вдоль улицы, чтобы приветствовать его. Кавалькада остановилась перед церковными воротами. Фермер Джайлс преклонил перед королем колена, его представили, король велел ему подняться и запросто потрепал его по спине. Рыцари сделали вид, будто не заметили такой фамильярности.
Король приказал всем жителям деревни собраться на обширном пастбище Джайлса на берегу реки. Когда все были в сборе (включая и Гарма, который считал, что происходящее имеет к нему прямое отношение), Август Бонифаций, государь и повелитель, милостиво обратился к ним с речью. Он четко объяснил, что все богатства негодника Хризофилакса принадлежат ему как господину здешних земель. Он ловко обошел вопрос о своих притязаниях на право повелителя горной страны, каковые были весьма спорны, но обьявил, что 'мы нимало не сомневаемся: все сокровища дракона были украдены у наших предков. Но мы, как всем известно, столь же справедливы, сколь великодушны, и наш любезный вассал Эгидиус будет должным образом вознагражден, и ни один из наших верных подданных в здешних местах не останется без какого-либо знака нашего расположения, начиная священником и кончая самым малым ребенком. Ибо мы очень довольны Хэмом. Здесь, по крайней мере, остались еще смелые и мужественные люди, оправдывающие древнюю славу нашей нации'. Рыцари тем временем обсуждали новые фасоны шляп.
Жители кланялись и приседали, униженно благодаря монарха. Но жалели, что сразу не приняли предложения дракона получить по десять фунтов и не держали сделку в секрете. Они прекрасно понимали, что расположение короля не дойдет и до этой суммы. Гарм заметил, что опять не вспомнил о собаках. Доволен был только фермер Джайлс. Он был уверен, что его наградят, и уж, во всяком случае, радовался, что выпутался из этой истории, благополучный конец которой придал ему еще больше веса в глазах соседей.
Король не уехал. Он велел раскинуть шатры на поле фермера Джайлса и ждал четырнадцатого января, стараясь развлекаться, насколько это было возможно в жалкой деревушке вдали от столицы. В первые же три дня королевская свита свела почти весь хлеб, масло, яйца, цыплят, сало и баранину и выпила до капли все запасы старого эля, какие были в деревне. Потом стали ворчать, что их плохо кормят. Король великодушно за все заплатил (квитанциями, которые после можно будет обменять на деньги: ведь он надеялся, что скоро казна сильно пополнится), так что жители Хэма обрадовались, не зная истинного положения казны.
Наступило четырнадцатое января, праздник Хилариуса и Феликса. Все встали очень рано. Рыцари надели кольчуги. Фермер нацепил свою самодельную кольчугу, и рыцари откровенно смеялись над ним, пока не поймали на себе гневный взор короля. Фермер пристегнул Хвостосек - меч вошел в ножны легко, как нож в масло, и остался там. Священник внимательно посмотрел на меч и только головой покачал. Кузнец посмеивался.
Наступил полдень. От волнения никто не мог есть. День тянулся медленно. Хвостосек по-прежнему не проявил ни малейшего стремления выскочить из ножен. Никто из наблюдателей на холме, даже мальчишки, взобравшиеся на деревья, ни на земле, ни в воздухе не замечал признаков приближения дракона.
Кузнец расхаживал посвистывая, но остальные жители деревни только вечером, когда появились звезды, начали подозревать, что дракон и не думает возвращаться. Но они вспоминали его торжественные клятвы и продолжали надеяться. Когда же наступила полночь и назначенный день истек, разочарованию жителей Хэма не было предела. Зато кузнец торжествовал.
- Я же говорил, - напомнил он. Но они еще ничего не поняли.
- Он все-таки тяжело ранен, - говорили одни.
- Мало мы ему времени дали, - соображали другие. - В горы так тяжело и долго добираться, а ему нужно столько нести. Может, помочь ему надо.
Но миновал следующий день и еще один. Надеяться уже перестали. Король пришел в ярость. Еда и питье кончились, и рыцари начали громко роптать. Им хотелось вернуться к дворцовым развлечениям. Но королю нужны были деньги. Он простился со своими подданными поспешно и холодно и аннулировал половину квитанций. Фермеру Джайлсу он на прощание едва кивнул.
- Мы обратимся к вам позже, - сказал он и уехал со своими рыцарями и герольдами.
Самые простодушные энтузиасты надеялись, что скоро придет письмо от короля, он призовет мастера Эгидиуса к себе и хотя бы посвятит его в рыцари. Через неделю письмо действительно пришло, но совершенно иного содержания. Оно было в трех экземплярах: для Джайлса, для священника, - а третий надлежало вывесить на дверях церкви. Только из экземпляра, предназначенного священнику, можно было извлечь какую-то пользу, потому что написано особым шрифтом, столь же непонятным жителям Хэма, как книжная латынь. Но священник перевел его на простонародный язык и прочел с церковной кафедры. Письмо было не по-королевски коротким и сугубо деловым: король торопился.
'Мы, Август Б. А. Ю. А. П., Государь и пр., Сообщаем, что решили для безопасности нашего королевства и поддержания нашего престола дракона, именующего себя Хризофилаксом Богатым, разыскать и жестоко наказать за его коварные дела и злонамеренные поступки. Рыцарство нашего двора должно незамедлительно вооружиться и быть готовым к свершению этого подвига, как только мастер Эгидиус А. Ю. Агрикола прибудет к оному двору, поскольку означенный Эгидиус показал себя человеком преданным и способным сражаться с великанами, драконами и прочими врагами, нарушающими королевский покой, мы приказываем ему немедленно отправиться в путь и присоединиться к нашим рыцарям со всей возможной быстротой'.
Жители Хэма считали, что это большая честь и следующим шагом будет посвящение в рыцари. Мельник страшно завидовал.
- Высоко поднимется друг Эгидиус, - сказал он. - Надеюсь, он нас не забудет, когда воротится.
- Может он и вовсе не воротится, - сказал кузнец.
- Хватит, заткнись, морда лошадиная, - оборвал Джайлс. - Будь проклята такая честь! Если вернусь, даже общество мельника будет мне приятно. Все-таки меня утешает то, что некоторое время я не увижу вас обоих. - С этими словами он ушел.
Для короля не придумаешь отговорки, как для соседей: овцы, пахота, молоко или вода, - пришлось оседлать серую кобылу и отправиться в путь. Провожал его священник.
- Надеюсь, ты взял крепкую веревку? - спросил он.
- Это зачем? - удивился Джайлс. - Повеситься?
- Никоим образом! Мужайся, мастер Эгидиус! - сказал священник. - Мне кажется, ты можешь положиться на свою удачу. Но все же захвати веревку подлиннее, она тебе пригодится, если меня не обманывает моя проницательность. Ну, прощай же, да смотри возвращайся невредимым!
- Ох! Вернуться и увидеть свой дом и землю совсем запущенными... Будь они прокляты, драконы! - ответил Джайлс. Потом запихнул в седельную сумку большой моток веревки и отправился в путь. Пса он не взял - тот все утро старался не попадаться на глаза. Когда хозяин уехал, Гарм прокрался в дом и выл всю ночь. За это его поколотили, но он продолжал свое.
- Караул, караул! - тявкал он. - Не увижу я больше моего дорогого хозяина, а ведь он такой был грозный и великолепный! Лучше бы я с ним пошел.
- Заткнись! - прикрикнула жена фермера. - Не то не доживешь до того, чтобы увидеть, вернется ли он.
Вытье собаки услышал кузнец и объявил:
- Дурной знак! - при этом вид у него был довольный.
Прошло много дней - вестей не было.
- Отсутствие вестей - дурные вести (*), - провозгласил кузнец и громко запел.
Фермер Джайлс прибыл ко двору усталый и запыленный, но рыцари в начищенных кольчугах и сверкающих шлемах стояли наготове возле своих коней. Им не нравилось, что король