Светкиного любимого «Давидова».
- Давно, -сокрушенно кивнула Светка и перешла на шепот, - этот гад опять приперся.
Ее слова подействовали на меня, как секретный код, означающий, что пора уносить ноги и попытаться в течение часа добежать до бразильской границы. Я порывисто вскочила со стула и затушила недокуренную сигарету.
- Ну… -начала я, - посидели, теперь, пожалуй, и пора домой…
- Ты это брось! -всполошилась Светка, - ты куда! Сиди, раз пришла! Сейчас мы вместе будем его выпроваживать.
- Тогда дай еще сигарету, -бесцветным голосом попросила я, потеряв веру в людскую честность и справедливость.
Человек, который чуть не заставил меня отказаться от получения сегодняшнего заслуженного гонорара и который уже полчаса (а то и больше) держал на лестнице железобетонную Светку, заслуживает отдельной статьи в учебнике по психиатрии.
Никто уже не помнит, откуда взялся этот ненормальный, и почему он выбрал объектом своих домогательств именно наше разнесчастное издание. Этот мужичок, одевающийся в поношенный полосатый костюмчик, рыжеватые сапоги на молнии (Светка уверяет меня, что женские), лелеющий скудную растительность на осунувшейся физиономии и сжимающий в руках вечную авоську с пакетом кефира, приводил в ужас всю редакцию. Особого внимания заслуживал голос этого товарища - хорошо поставленный концертный баритон, который громовыми раскатами разливался по кабинетам и коридорам. Звали этот кошмар Николаем Апполинариевичем.
Дело в том, что Николай Апполинариевич общался с инопланетянами. И нет, чтобы ему сосредоточить свою активность на газете «Оракул», наполненной историями об оборотнях, старушках, разговаривающих с курами и зелеными человечками. Но ему приглянулась «Современная женщина», описывающая новейшие способы похудения и омоложения, рассказывающая домохозяйкам и обалдевшим от тяжелого физического труда бизнес-вуменам о правильном сексе, воспитании детей, мужа и домашних животных.
Николаю Апполинариевичу инопланетяне диктовали послания, он их старательно записывал и тащил к нам в редакцию, потому что братья по разуму поручали ему опубликовать этот несусветный бред именно в нашем журнале. Разумные доводы на Николая Апполинариевича не действовали.
Мы пытались избавиться от него всеми доступными и недоступными нам способами. Мы вели с ним задушевные беседы. Мы выпроваживали его с помощью охраны. Мы ругались и брызгали слюной. Мы клялись опубликовать весь тот бред, что он нам приносил. Мы сводили его с различными изданиями, посвященными магии, тайнам Вселенной и НЛО. Светка даже грозилась выброситься из окна.
Николай Апполинариевич оставался глух к нашим призывам. Он неизменно появлялся в редакции раз в неделю, сжимая в руках бесконечные затрепанные тетрадки с неопубликованными материалами. От него не было спасения. Как-то во время наших совместных посиделок в ближайшем баре, Светка, глотая слезы, дала слово напечатать в «Современной женщине» всю подборку материалов Николая Апполинариевича.
- И катись тогда моя карьера в тартарары, -рыдала Светка, - сил моих больше нет на кровопийцу.
Пару месяцев назад я подарила Светке книжку, посвященную восточным практикам релаксации и отвлечения от повседневности (с дальнейшей целью покинуть колесо сансары). Светка книгу прочитала, из сансары пока не вырвалась, но отныне уходила в медитацию при каждом появлении Николая Апполинариевича. Овладение восточными методиками повлекло за собой два весьма противоречивых последствия: с одной стороны, Светка стала значительно умиротвореннее, ее гораздо реже видели в баре неподалеку, окруженную пустыми стопками и блюдечками с лимоном. С другой стороны, Николай Апполинариевич воспылал к Светке еще большей любовью и уважением, и стал появляться в редакции два раза в неделю, вместо одного. Теперь он просто жаждал общения. Светка общаться не желала и отсиживалась по туалетам и чужим кабинетам, пережидая, пока Николай Апполинариевич покинет здание редакции.
Впрочем, этот человек приводил в ужас не одну Светку. В последнее время от него стал прятаться весь редакционный коллектив, особенно после того, как он принялся слать на электронную почту главному дизайнеру журнала свои стихи, посвященные духовному самосовершенствованию.
И именно с этим монстром нам со Светкой предстояло встретиться в честном бою через несколько минут.
- Еще по сигаретке? -робко осведомилась Светка.
- Нет, -замотала головой я, - отравимся никотином, а час расплаты не оттянем. Он еще в больницу тебе будет носить свои тетрадки.
- Да… -задумчиво покивала Светка, - с капельницей от него не очень побегаешь…
- О чем я и говорю, -кивнула я и бодро зашагала навстречу неизбежному. Светка вырвалась вперед, вдвоем мы промаршировали по редакционному коридору, и главный редактор ногой открыла дверь в собственный кабинет.
Николай Апполинариевич сидел в кресле для посетителей, смиренно сложив руки на коленях, обтянутых потертыми брючками. Сегодня (видимо, опасаясь резкого похолодания, предсказанного лично ему инопланетными друзьями) он натянул поверх своего неизменного полосатого костюма вязаную кофту небесно-голубого цвета с перламутровыми пуговицами.
- Светлана Гавриловна, -обрадованно пророкотал он, улыбаясь до ушей, - где же вы так долго ходите? Я уж вас заждался!
Светка поморщилась при одном упоминании о собственном отчестве, которое она терпеть не может. Николай Апполинариевич проигнорировал ее жуткую гримасу.
- Опять в туалете прятались? -приветливо поинтересовался он.
- В курилке, -буркнула Светка. - Ничего печатать не буду.
- Будете, -ласково заулыбался Николай Апполинариевич.
- Как вы сюда попали? -устало спросила Светка, опускаясь в свое кресло и включая компьютер.
- Через крышу, милая, через крышу, -лучисто заулыбался Николай Апполинариевич.
Надо сказать, что охрана давно знала нашего несостоявшегося автора в лицо и на пушечный выстрел не подпускала его к зданию редакции. Но трагизм ситуации заключался в том, что этот псих знал тысячу способов незаконного проникновения, которые никому пока обнаружить не удавалось. Он пробирался к нам через черный ход, через крышу, подвал, пожарную лестницу - ни замки, ни заколоченные двери его не останавливали. Иногда у нас создавалось впечатление, что он просачивался сквозь стены.
- Сегодня мне было видение, -начал Николай Апполинариевич, - сам Будда на сверкающем троне возвышался надо мной и смотрел мне прямо в глаза.
Николай Апполинариевич последовал примеру Будды и уставился на Светку. Светка не реагировала. Николай Апполинариевич сконцентрировался и начал описывать сверкающий трон.
Я присела во второе кресло для посетителей и взяла последний номер «Современной женщины», открыв его на своей статье, посвященной красотам Таиланда. Ну, так и есть, опять переусердствовала с описанием архитектуры и скульптуры - Николай Апполинариевич цитировал меня слово в слово. Светка бросила на меня испепеляющий взгляд, подняла трубку внутреннего телефона, набрала номер и обреченно выдохнула:
- Охрана! Он опять! - на другом конце провода ее моментально поняли.
- Светлана Гавриловна, - засиял Николай Апполинариевич, - вы вызвали своих церберов, значит у нас есть еще две минуты.
Светка откинулась на спинку своего кресла и глухо застонала. Следующие минуты, посвященные пространному пересказу моей статьи, облеченной в форму видений Николая Апполинариевича, показались нам вечностью. Никогда еще время не тянулось так долго.
Наконец двери открылись, появились наши дюжие мальчики, привычно подхватили Николая Апполинариевича под руки и понесли к выходу. Николай Апполинариевич с достоинством продолжал вещать. Его рокочущий баритон разливался по кабинету. Светка сидела за своим столом, закрыв глаза, с застывшим лицом, измученная и побледневшая. Николай Апполинариевич извивался и брыкался, стараясь высвободиться из захвата, но ребята держали его крепко. Мы замерли в ожидании финала. Один из охранников бросил на нас сочувственный взгляд и, изловчившись, с ужасающим грохотом закрыл ногой
