Сказание о граде Ново-Китеже

строгостью:

– Штык-болт крепить умеешь?

– Не умею, – смущенно сопанул носом Сережа.

– А рифовый узел вязать можешь?

– Не могу. Научите?

– Об чем речь? Обязательно!

Войдя в комнату, мичман обратился к Косаговскому:

– Извините, Виктор Дмитриевич, что незваный пришел, да еще и товарищу капитану ваш адрес дал.

– Не извиняйтесь, Федор Тарасович. Хорошо сделали, что пришли. И с товарищем капитаном был рад познакомиться. Вы, оказывается, тоже халхинголец?

– Так точно! И вы там дрались? – Он посмотрел на стаканы с чаем и сокрушенно вздохнул. – Боевые товарищи при встрече пьют чай! Ну и ну! Просто кошмар! Одну минуточку! – Он вышел в переднюю, покопался в кармане реглана и, вернувшись, поставил на стол бутылку. – Вот. Одесский коньяк, сестренка прислала. Где – у вас штопор, Виктор Дмитриевич?

– Вы одессит? – спросил Косаговский.

– Мне просто смешно! Разве это не видно с первого взгляда? Чистокровных одесситов, кроме меня, только три: дюк[2], Беня Крик и Леонид Утесов. Я» собственно, с Большого фонтана, рыбак. Фонтанский – весь зад в ракушках! Так нас дразнят. Ну, будем! Дай боже и завтра тоже! – поднял мичман первый свою рюмку. – За святое боевое братство!

– Взрывником работаете? – морщась от выпитой рюмки, спросил Косаговский.

– Да. Списали меня на бережок. Оверкиль у мичмана Птухи получился. – Он поднял левую руку и задумчиво, грустно посмотрел на оторванные до первых суставов пальцы. – Но ничего, не унываю. На взрывном деле, как и на борту, тоже морская разворотливость нужна. Дело не скучное! Дырочку в камне просверлишь, взрывчаточку заложишь и стукнешь! Далеко нас слышно.

Сережа, нетерпеливо ерзавший на стуле, навалился на стол локтями и весь подался к мичману.

– Товарищ мичман, вы давно взрывником работаете?

– Ты, малец, меня дядей Федей зови.

– Хорошо, дядя Федя.

– Не хорошо, а есть! Вот как надо отвечать.

– Есть, дядя Федя! – гаркнул весело Сережа.

– Молодец! А на взрывчатке я второй год сижу, – старательно жуя колбасу, объяснил Птуха.

– И ничего?

– И ничего.

– А если ошибка?

– Ну, тогда…

– Что тогда?

На лице Птухи собрались под глазами хитренькие и веселые морщинки.

– Тогда выговор в приказе. С предупреждением.

Сережа недоверчиво улыбнулся:

– А по-настоящему?

– А по-настоящему – тогда от взрывника совсем пустяки останутся. В патронную сумку можно собрать. Сережа даже присвистнул.

– Надо же!…

– Н-да, профессия! – покачал головой Косаговский.

– Профессия как профессия! – пожал плечами мичман. – Горячий цех, не больше. Точность и расчет требуются.

Глава 3 РАЗГОВОР О РОМАНТИКЕ

Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют!

П. Коган.

1

Сережа о чем-то глубоко задумался. К нему подошел Женька, ткнулся носом в колено, выпрашивая что-нибудь вкусное со стола. Сережа сунул ему кусок сахара. Пес захрустел, блаженно жмуря глаза.

– И почему это собаки сосать не умеют? – вдруг озадаченно спросил Сережа. – Сахар лучше сосать, а он, дурак, грызет.

Потом опять уставился в стол, выпятил в раздумье нижнюю губу, потрогал ее пальцем и сказал нерешительно:

– Может быть, мне в взрывники податься? Косаговский засмеялся, взъерошив волосы на голове брата.