волноваться?
— И то верно… — Цуруя-сан высунула язычок, призадумавшись, — Да. Прости, что заподозрила! Тут просто слухи ходят… Говорят, в новый школьный совет просочились какие-то непонятные типы, тайком себе всё подчинившие. Не слыхал? Якобы и на этих выборах у них всё было схвачено. Похоже на враки, конечно.
В первый раз слышу. Сложно представить, чтобы на выборах в школьный совет второразрядной окружной школы кто-то занимался такими махинациями, так что спишем на пустую болтовню. Хотя Харухи рассказ о школьных интригах пришёлся бы по вкусу.
— Цуруя-сан, — обратился я в ответ. Возможно, она знает о том, что мне ещё неизвестно, — Не в курсе, что за человек этот председатель?
Очень хотелось бы выведать его повадки, но…
— Я и сама толком не знаю… Мы же в разных классах. Важный такой парень,красивый, и, по-моему, строгий. В эпоху Троецарствия[1] он получается кем-то вроде Сыма И[2]. «Больше независимости ученикам» — такой он себе, похоже, избрал девиз. Прошлый-то школьный совет стелил мягко, да твёрдо было спать…
Что толку приводить в пример исторических личностей, которых я не могу сразу же представить в жизни! Да и поговорка про «жёстко спать» уж не знаю, насколько здесь к месту.
— Кстати, а ты что делала в учительской?
— Я-то? Так я сегодня дежурю. Относила журнал за неделю, — беспечно ответила Цуруя-сан, и хлопнув меня по плечу, нарочито громко воскликнула:
— Ну ладно, удачи, Кён-кун! Будете воевать со школьным советом, позовите меня! Вас с Хару-нян я в беде не брошу!
Очень обнадёживает. Однако я бы предпочёл до этого не доводить. Мой рассудок изнашивают даже мысли о том, что может выкинуть Харухи, к большому своему удовольствию найдя достойного противника — а размышлять, я чувствую, придётся далеко не только об этом.
Пока-пока. Сказав всё, что хотела, Цуруя-сан помахала рукой на прощание и убежала, шурша ботиночками.
Как обычно, хоть я ни о чём не рассказывал, она в два счёта меня раскусила. Тут её проницательность сравнима с Харухиной. Наверное, другой ученицы, которая могла бы играть наравне с Харухи и не уступать ей в энергии, в «северной старшей» не найти. Но в отличие от горе-бригадирши, она ещё не растеряла здравого смысла.
Вот только судя по хлипкости этих стен и двери, надо думать, последнее восклицание Цуруи-сан было внутри прекрасно слышно. Надо ж было ей именно в этом оказаться похожей на Харухи…
Что ж, придётся собраться с духом.
Чтобы не показаться недружелюбным, для начала я вежливо постучал.
— Войдите, — сейчас же донеслось изнутри. «Войдите»! Каким, однако, деловым тоном разговаривает кто-то в школьном совете. И кроме того, какой тяжёлый голос — в иностранных фильмах его хозяин мог бы озвучивать пожилых актёров.
Я открыл задвижную дверь, и впервые в жизни вошёл в кабинет школьного совета.
Комната школьного совета могла похвастаться несколько большей площадью, чем кабинет литературного кружка, но вообще говоря, от штаб-квартиры отличалась она не так сильно. Наоборот, из-за того, что личного стола со стоящей на нём пирамидкой с подписью «председатель» тут не было, комната казалась ещё более пресной, чем наша. Помещение как помещение, больше и сказать нечего.
Пришедший прежде меня Коидзуми повернулся с приветствием:
— Здравствуй. Рад тебя видеть.
Так же поступила и Нагато, стоявшая рядом с Коидзуми неподалёку от входа, по видимости, дожидаясь меня:
— ………
Затем Нагато перевела свой мудрый взгляд в сторону окна, где стоял председатель.
Председатель… что он за птица?
Вижу, что парень он высокий. Почему-то смотрит за окно, сложив руки за спиной и не шевелясь. Льющиеся из южного окна лучи заходящего солнца слепят, мешая хорошо разглядеть его внешность.
Ещё один человек сидит с краю длинного стола рядом с нами. Это девушка, лицо её скрыто, она держит в руке автоматический карандаш и склонилась наготове над раскрытой тетрадью — похоже, над чем-то вроде журнала.
Председатель почти не шевелится. Не знаю, что интересного в картине за окном — отсюда видно только тенисный корт и безлюдный бассейн — но он хранит многозначительное молчание.
— Председатель, — выждав подобающий срок, праздничным голосом обратился Коидзуми, — Весь вызванный персонал собрался. Можно перейти к делу.
— Ну что ж, — председатель медленно обернулся, и мне, наконец, удалось увидеть его лицо. Одинадцатиклассник в очень длинных и тонких очках. Довольно смазливый тип, хотя не такого рода смазливости, как Коидзуми, поп-звезда эконом-класса. Чувствуются какие-то нотки безжалостности в уголках его глаз, выдающие в нём молодого карьериста, все устремления которого только в дороге наверх — и инстинктивно не хочется с ним сближаться.
Бесчувственное — но опять же, не в том смысле, что у Нагато, — лицо.
— Думаю, вы уже слышали от Коидзуми, но повторю. Вызывал я вас по одной-единственной причине. Чтобы сделать последнее предупреждение о деятельности литературного кружка.
Серьёзно, последнее? Нам разве делали предупреждения? А если даже делали, вряд ли бы Нагато послушно явилась по требованию школьного совета. Хотя как раз поэтому нам и удалось сделать из её комнаты свою базу.
— ………
Не смутившись отсутствием реакции Нагато, председатель холодно продолжил:
— Сейчас литературный кружок существует только на бумаге. Это вы сознаёте?
Видимо, тихо читать книги в клубной комнате всё-таки недостаточно.
— ……… — Нагато молчала.
— Ни о каком функционировании кружка говорить уже невозможно.
— ……… — Нагато тихо смотрела на председателя.
— Скажу прямо. Мы в школьном совете не видим какого-либо смысла в дальнейшем существовании литературного кружка. Рассмотрев вопрос со многих сторон, к иному выводу мы прийти не смогли.
— ……… — Нагато не шевелилась.
— Поэтому мы объявляем о бессрочной приостановке деятельности кружка. В кратчайшие сроки просим освободить комнату.
— ……… — Нагато не отвечала, храня бесстрастный вид. Впрочем, бесстрастный или нет, а я-то знал, что она чувствует.
— Тебя, кажется, Нагато-кун зовут? — председатель спокойно, как камень, переносил взгляд Нагато, — За то, что впустила в комнату посторонних и ничего не предприняла, ответственность несёшь ты. Кроме того, хотелось бы знать, на что ушли выделенные в этом году литературному кружку бюджетные средства? Ты ведь не считаешь, что съёмки вашего фильма можно назвать деятельностью литературного кружка? По моим сведениям, в титрах означенного фильма упоминалась подпольная организация, так называемая «Бригада SOS». О литературном кружке нет ни слова. К тому же, и сам этот фильм не получил одобрения на съёмку от исполнительного комитета фестиваля.
Слушать это было неприятно. Коидзуми и Нагато и не в силах никогда были противостоять Харухи, поэтому сдерживать её порывы следовало бы мне. Хотя бы ради Асахины-сан, которую превратили в актрису поневоле.
— ………
Глядя на Нагато в профиль, никакого желания оправдываться я не заметил. Но, наверное, я в этом деле ещё новичок.
Ошибочно принимая молчание за знак согласия, председатель продолжал в своей напыщенной манере:
