– Ну и что?
– Л тебя что, это не волнует?
– Не очень. Мне нравится курить. Я всегда говорю: жизнь коротка и весела.
– Дурацкое отношение в твоем возрасте. Во всяком случае, ты пахнешь отвратительно.
– Большое спасибо! Я тебя и так люблю!
На нее нахлынула волна раскаяния. Почему она так плохо обращается с ним?
– Прости меня, Син. Похоже, я сегодня немного раздражена. Наверное, меня это потрясло больше, чем я осознаю, – еще бы, обнаружить, что твоя бабка отбыла срок за убийство собственного сына. Но дело не только в этом. У меня чувство, что там что-то еще.
– Что-то еще? – Син затянулся и направил струю дыма в оскорбительную коричневатость потолка. – Что ты этим хочешь сказать?
– По правде говоря, не знаю. – Джулиет произнесла это медленно, словно пытаясь собрать по кусочкам впечатления, которым она раньше не придавала значения.
– Я даже сейчас не уверена, что они мне рассказали все. Они оба была так… таинственны.
– Двадцать лет молчания.
– Да. Может, все и так, как они мне сказали, что мне не было необходимости это знать. Может, они защищали меня?
– А кого еще они должны были защищать?
– Себя. – У нее это вырвалось почти рефлекторно, и она вздрогнула, осознав, что сказала. – Должна быть причина, почему они не хотели, чтобы я знала и не возвращалась на Джерси. Они что-то скрывают – не только о бабушке и дяде Луи, но и о самих себе.
– Джули! Похоже, у тебя разыгралось воображение.
– Может быть. Но папа даже не смог остаться в комнате, чтобы об этом поговорить, а мама… была такой странной.
– Но что они могут скрывать?
– Не знаю. Но мама еле заставила себя выговорить его имя. Луи. Всю жизнь у меня был дядя Луи, а я об этом не знала.
– Всю жизнь у тебя не было дяди Луи. Он был мертв.
– Но он был жив, пока мне не исполнилось четыре года.
– А ты его совсем не помнишь? Она покачала головой.
– Не думаю. Хотя довольно странно, что сейчас, когда я знаю о нем и знаю, что случилось, мне кажется, что помню. Как будто это где-то на краю моей памяти, но я никак не могу поймать воспоминания. Немного похоже на истертый негатив старой фотографии.
– Возможно, сейчас дело тронется с мертвой точки.
– Особенно если я поеду на Джерси. – Она вдруг вздрогнула. – Син… я боюсь.
Он загасил сигарету и обнял Джулиет.
– Тогда не уезжай.
Она прижалась к нему, ощутив удобную надежную опору под головой, и на мгновение была готова согласиться с ним. В конце концов, вся ее жизнь здесь. Новая работа со всеми ее трудностями и обещаниями наград, друзья, родители, Син, который любит ее и хочет на ней жениться. Ей было бы с ним хорошо, да и она тоже любила его – разве не так? Тогда почему же она оставляла все это и собиралась лететь через полмира совсем одна, в дом, который смутно помнила, и к совершенно незнакомым родственникам? Что ж, может, это не так уж и неестественно. Вначале, когда она об этом подумала в первый раз, это показалось неплохой идеей: короткая передышка – просто каникулы, не больше. И только сейчас все приобрело совершенно другую окраску, что-то вдруг в этом желании проникнуть в прошлое показалось зловещим, даже угрожающим. Что за ящик Пандоры она собиралась открыть? Хорошо ли она сделает, если забудет все это, посвятит себя Сину и начнет готовиться к свадьбе и новой работе? Возможно. Но она знала, что не сделает так. У нее долг перед собой. Пока она не вернется на Джерси и не увидит все собственными глазами, прошлое останется с ней вечной загадкой, которую она не сможет забыть. А когда это начнет терзать ее, она примется обвинять Сина за то, что он не разрешил ей сделать так, как она хотела. Это несправедливо, но такова уж человеческая природа.
– Извини, но мне придется поехать, Син, – сказала она. – Сейчас мне это нужно больше, чем когда- либо.
Он кивнул, поцеловал ее и потянулся за другой сигаретой.
– О'кей. Но только не оставайся там слишком надолго. Я чертовски буду по тебе скучать.
Она прижалась к нему, наслаждаясь этим мигом.
– Я тоже… Как только я вернусь, мы объявим о помолвке, ладно? Не будем даже ждать моего дня рождения, если ты этого хочешь.
Он улыбнулся, но улыбка его была грустной. Ему очень хотелось бы поверить в то, что она говорила.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джерси, Ченел-Айлендс, 1991
Как только самолет начал снижаться, Джулиет прижалась к иллюминатору, чтобы бросить первый взгляд на остров Джерси, где она не была почти двадцать лет.
