олночь мраком прирастала; одинокий и усталый  Я бродил по следу тайны древних, но бессмертных слов.  Усыпляя, плыли строки; вдруг раздался стук негромкий,  Словно кто-то скребся робко в дверь моих волшебных снов.  «Странник, – вздрогнув, я подумал, – нарушает сладость снов,  Странник, только и всего». О, я помню, дело было в декабре унылом, стылом,  И камин ворчал без силы, уступая теням спор.  Страстно жаждал я рассвета, – тщетно проискав ответов,  Утешений в книгах ветхих – по потерянной Ленор,  По прекраснейшей из смертных с чудным именем Ленор,  Чей был смертный час так скор.