Как много в мире вещей, без которых можно обойтись! - сказал Сократ, разглядывая прилавок. Если не пользуешься вещью по меньшей мере 3 раза в день - лучше от нее избавиться, - говорит человек-ящик. Человек, живущий настоящей жизнью, а не той, которую диктует общество зрелища, современный Диоген в коробке из-под бытовой техники, просящий у Александра Македонского (В.Путина, А.Меркель, Ксюши Собчак и т.д.) отойти - дабы не заслонять солнечный свет. Почти каждое предложение в этом романе можно использовать как цитату, и я с трудом удерживаю себя, чтобы не переписать полкниги Кобо Абэ в этой аннотации. Что можно сказать о человеке-ящике чего не сказал он сам? Я испытываю трудности с применением перифраза в данной ситуации. О человеке-ящике либо пишешь диссертацию, либо молча смотришь на него - если хватает духу выдержать ответный взгляд из-под клеенчатой занавески. Опасность такой встречи легко объяснить: прямо посмотреть на человека-ящика - означает признать его существование, а признать его существование - означает столкнуться с Бездной, и впоследствии, возможно, самому стать человеком-ящиком. Вот почему для здоровой, успешной клетки социального организма, лучше просто делать вид, что такой аномалии не существует. Общество не признает, как сформулировали Стругацкие, "людей, желающих странного". Признание влечет за собой разрушение кокона, болезненное пробуждение от анабиоза, и ставит перед необходимостью выбора: либо ты уничтожишь человека-ящика, либо сам превратишься в него. Роман затягивающий, депрессивный, опустошающий. Здесь нет описания той зубодробительной тщеты, как у Сартра, но есть безмолвная пустота настоящей жизни: без украшений, без иллюзий, шизофренически острое чувство реальности - почти сартровская "тошнота". И очень много одиночества.