— Нет.
— Так что же — это нам привиделось, что ли?
Вовка вспомнил, как жгло кожу, как быстро боль распространялась по нервам, словно пожар, выжигая его изнутри. Он вспомнил гибкий бледный стебель, ощерившийся грязно- белыми цветами и, покачал головой.
— Я не понимаю. Бред какой-то.
— Настя там одна, — снова сказала Танюшка.
— Заберем?
Она быстро помотала головой.
— Нет! И не надо нам было туда ездить! Блин! Не надо было.
— Нельзя же ее там бросить.
— Нельзя. Но я ни за что туда не вернусь!
— Давай я сам.
— Нет уж. Надо звонить ее родителям. Это больше не игрушки.
— Ты думаешь?
— Думаю. И еще я думаю, что нам с тобой очень повезло, что мы вообще вернулись.
Танюшка открыла дверь, выбралась из машины и, прижав руку ко лбу, пошла к дому быстрой нетвердой походкой.
Настя бежала по полю, не оборачиваясь, а позади бушевал лес. Если бы она могла взглянуть на него с высоты, то увидела бы, как по кронам кругами расходится волнение, будто от брошенного в воду камня. Оно искало ее, вглядываясь в землю пустыми глазами. Слепо, вытягивая во все стороны сотни щупальцев — животных и растений — оно хотело нащупать ее, коснуться, схватить и раздавить, как спелую ягоду. Но человек исчез, словно растворился.
Настя подбежала к дому, задыхаясь и хрипя. Никогда раньше она столько не бегала и не знала, что вообще способна на такое. Пот стекал по лицу, несмотря на холод и сырость, и дыхание вырывалось изо рта облаками пара. Она поднялась по ступеням и изо всех сил надавила на кнопку звонка.
— Откройте! Откройте! Откройте! — скороговоркой затараторила она.
И обернулась.
Из леса, плотной струей вытекала темная река. Она разливалась по полю, распадаясь на множество подвижных точек.
«Звери!»
Они выбегали из леса и растягивались в широкую живую цепь. Лиса бежала рядом с зайцем, волк рядом с белкой. Это была погоня.
Настя кулаком ударила в дверь.
— Пустите меня!
Цепь животных вытянулась и, подобно приливной волне, потекла по пашне. Настя уловила шаги в прихожей и снова забарабанила в дверь. Она прижалась лбом к окну, чтобы рассмотреть, что происходит в доме, и вдруг отпрянула, увидев прямо перед собой ужасное бледное лицо с темными кругами под глазами и спутанными торчащими патлами. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять кто перед ней. Лицо исчезло. Звякнул замок.
Настя влетела в прихожую и набросилась на Сергея.
— Заприте ее! Скорее! Скорее!
Сергей повернул ключ, даже не глянув на то, что творилось на поле.
— Настя? Как ты сюда попала?
Она не ответила и снова прижалась к окну, всматриваясь в пространство перед домом. Цепь преследователей утратила свою монолитность и слаженность, рассыпавшись на мелкие группки. Звери кружили по полю, хищники стали охотиться на мелкоту, все смешалось. Постепенно животные снова потянулись к лесу. Опасность миновала.
— Настя?
Она повернулась и испуганно посмотрела на Сергея. Синяя кофта висела на широких костлявых плечах, как на вешалке. Тонкие, длинные пальцы крутили пуговицу. Костлявая ладонь казалась слишком длинной и чуть дрожала.
— Что происходит? Где Аленка, Ира? Где Глеб?
Сергей не ответил, повернулся и поманил ее за собой.
— Вы точно дверь закрыли?
— Закрыл. Не бойся. Сюда они не сунутся.
Настя глубоко вздохнула, откинула волосы со лба и пошла за ним в комнату Аленки. Она успела подумать о том, как много странного и ужасного сегодня произошло. Настолько много, что она, наверное, уже потеряла способность удивляться.
— Привет, Настя! — сказала Аленка.
Девочка сидела на полу, прислонившись к кровати, и выглядела так, будто не спала и не ела несколько суток. Ее зрачки плавали, не фокусируясь ни на чем конкретном, словно сонные рыбы. Подол синего застиранного платья задрался, открывая надетые наизнанку трусы. Девочка дышала тяжело и медленно. И улыбалась.
— Что…
Сергей взял Настю за руку.
— Идем.
Девушка послушно попятилась за ним, не спуская с Аленки испуганного взгляда. Сергей подвел ее к собственной комнате и приоткрыл дверь. Настя увидела Иру, лежащую на кровати. В глаза сразу же бросилась удивительная и неприятная белизна блестящей кожи. Глаза у нее были закрыты, она не двигалась и, как будто, не дышала.
— Она… живая?
— Наверное. Точно не знаю. По крайней мере, она еще гибкая, хоть и холодная, как лед. Уже несколько дней так.
Сергей закрыл дверь.
— Пойдем в гостиную.
Там они и расположились для разговора. Сергей тяжело, по стариковски кряхтя, устроился в кресле, а Настя присела на мягкую ручку дивана.
— А Глеб? Он где?
— Глеба нет.
— А где он?
Сергей неопределенно махнул рукой куда-то в сторону окна.
— Там.
Настя автоматически проследила направление и увидела мрачную темную громаду леса.
— В лесу?
— Ты не могла бы сделать чай? Я все расскажу.
— Просто в голове не укладывается!
Лиза крепче прижала к уху телефонную трубку, пытаясь расслышать, что говорит муж.
— Да. Настя к ней заходила, а потом уехала. С подругой. С Таней. Она мне звонила. Что? Не знаю я! Не знаю! Только быстро! Да, я тоже сейчас пойду. А? Нет, не одна. Семен, Галка, Нина, Боря. Да. Они на улице. Что сказала? Да она здесь настоящую секту развела! Кирилла? Конечно.
Она немного помолчала.
— Да. Хорошо. Я выхожу.
Лиза вышла во двор, где ее уже поджидала группа из четырех человек. Они выглядели возбужденно и решительно. Возле своего забора маячила гротескная, похожая на огромную ворону, фигура Энгельсины. На ней было черное пальто и черный дождевик поверх.
«Вот только этой карги и не хватало!»
— Мой уже выехал, — объявила она собравшимся. — Он привезет участкового.
— Это правильно, — поддержал Борис — невысокий, плотный мужичек в расстегнутой телогрейке, под которой виднелась неопределенно рыжая старая рубашка. Он был главным активистом — человеком, всегда и во всем принимавшим самое деятельное участие. Он был не дурак подраться, и поэтому в предстоящем мероприятии мог оказаться полезным, если парню, живущему у Анны, вздумается помахать кулаками.
— Давно уже нужно прижать эту стерву, — высказалась его жена Галка. — Я как чувствовала!
— Давайте двигаться, — поторопил всех Семен, неодобрительно качая головой. Его старший сын жил в Москве, и Семен не особенно жаловал деревенские собрания. — Нечего здесь торчать.
— Гляньте, как Энгельсина разволновалась, — хихикнула молоденькая продавщица Нина.
Головы повернулись. Старуха топталась на месте, переставляя свою палку и крутила головой из стороны в сторону.
— Ладно.
Лиза пошла вперед быстрым, размашистым шагом. Вся компания потянулась за ней.
По пути к ним присоединилось еще несколько любопытных. Подойдя к дому знахарки и не обнаружив там участкового, они остановились и стали шумно обсуждать, что же делать дальше. Мнения разделились: Борис и Галка предлагали немедленно взять дом штурмом, разумный Степан возражал им на том основании, что они не имеют никакого морального права вторгаться на чужой участок и причинять ущерб владельцам.
— Это, между прочим, подсудное дело! Вот придет Кирилл, тогда другое дело! Тогда можно!
Близнецы Вова и Рома — двадцатишестилетние бугаи, оба работающие на песчаном карьере водителями, широко улыбались, возвышаясь над толпой, как два столба. Они не понимали из-за чего сыр бор, но сразу же предложили свои услуги в высаживании дверей, если понадобится. От них исходил вполне различимый запах водки, а глаза светились радостным предвкушением. Со скуки они принялись щипать Нину, а та, визжа, уворачивалась. Собрание перерастало в балаган, с каждой минутой делавшийся все более шумным и
