Славяне и арийский мир

теория последовательных переселений арийцев с востока на запад.

Дело последних десяти лет было прежде всего делом разрушения. Все сделанное в течение предшествующего полустолетия было пересмотрено, и остроумные, но неосновательные теории были по большей части разрушены, а почва расчищена для возведения более прочных сооружений.

Тогда как, с одной стороны, наука специализировалась, с другой стороны, было показано, что взаимная связь доисторических наук столь же тесна, как и связь наук физических. Старинная тирания санскритистов была удачно поколеблена, и мы видим, что слишком поспешные филологические выводы требуют систематической проверки при помощи заключений археологии, краниологии, антропологии, геологии и здравого смысла.

ПРИЛОЖЕНИЕ

РАСОЛОГИЯ ДРЕВНИХ СЛАВЯН

ДОИСТОРИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК

ДРЕВНЕСЛАВЯНСКИЙ ВОПРОС В АНТРОПОЛОГИИ

С тех пор как благодаря археологическим работам Софуса Мюллера (Sophus Müller) (1877) т. н. височные кольца (бронзовые, серебряные, золотые женские украшения, вплетавшиеся в волосы у висков; известны с бронзового века, были распространены у славян в Средние века. — Примеч. ред.) были признаны в качестве характерного славянского украшения, принадлежность ряда мест древних захоронений, находящихся в Восточной Германии и не имевших до того времени определенной идентификации, могла быть с уверенностью приписана славянам. При этом антропологи наталкивались на факт, чрезвычайно для них поразительный: в исследуемых могилах они обнаруживали черепа, которые длинными формами своего строения соответствовали вовсе не славянским народам современности, но тому типу, который в то время обычно еще обозначали как «германский». Изначальными же отличительными чертами славянства тогда считались короткая голова и волосы темного цвета, ибо эти признаки и встречались в массовом порядке среди населения, проживающего в областях, которые рассматривались как родина славян, в частности в Галиции, которая в восьмидесятые годы (XIX века. — Примеч. ред.) была, благодаря работам Мейера и Коперницкого, одним из лучше всего в антропологическом аспекте изученных мест Европы.

Исходя из этого мнения, существовавшего по поводу изначального и характерного славянского типа, длинноголовые древние славяне должны были производить впечатление прямо-таки чужеродного элемента. Во многих случаях они рассматривались в качестве славянизированных лишь в культурном, но не в расовом понимании, потомков других народов. Так, Коперницкий [1) Коперницкий, И. Черепа с крюковидными кольцами и кости с трех кладбищ (Kopernicki, I.: Schädel und Knochen von drei Friedhöfen mit Hakenringen. Zbiór Wiad. do Anthrop. Kraj. VII, 3–40, 1883)] видел в обладателях найденных возле Слабошево (Slaboschewo) черепов славянизированных германцев, а Лиссауэр [2) Лиссауэр A.: Crania Prussica. Вторая серия. II. Лоренцберг — древнее захоронение под Кальдусом близ Кульма (Lissauer, A.: Crania Prussica. Zweite Serie. II. Das Gräberfeld am Lorenzberg bei Kaldus im Culmer Land. Z. Ethn. X, 81–134, 1878)], исследовавший местность под Кульмом, — славянизированных пруссов (Pruzze). Наконец, длинные головы восточных древнеславянских групп Талько-Гринцевич [3) Талько-Гринцевич. Человек на наших землях (Talko-Hryncewicz, J.: Czlowiek na ziemliach naszych (Der Mensch in unseren Landen)) 152 S., Warschau, 1913. — Из всех исследователей славян Талько-Гринцевич дольше других упорствовал во мнении, что изначальным славянским типом является темноволосая короткая голова.] истолковывал как принадлежащие потомкам «светловолосых длинноголовых финских племен», которым меньшинство славянских завоевателей навязало свою культуру и национальность. Для интерпретации вполне унифицированного явления использовались самые различные народы, причем каждый исследователь выбирал такую возможность трактовки, что ближе всего подходила в территориально-пространственном отношении материалу его исследований.

Но уже спустя небольшой промежуток времени наряду с этим мнением появилось другое, которому и было вскоре суждено победить. Обнаруженные при новых раскопках черепа древних длинноголовых славян побудили самого Вирхова уже в 1881 году, пусть даже и «…с большим внутренним сопротивлением…», но принять в расчет «долихоцефальный отряд славян» [4) Вирхов Р. Древние захоронения в Слабошево близ Могильно (Virchow, R.: Das Gräberfeld von Slaboschewo bei Mogilno. Z. Ethn. XII, 357–374, 1881)], и в дальнейшем к нему присоединяется целый ряд немецких исследователей [5) например, Бушан Г.: Германцы и славяне (Buschan, G.: Germanen und Slawen, Münster, 1890)]. Русские антропологи (Богданов и Анучин) никогда не испытывали серьезных сомнений в том, что многочисленные долихоцефальные черепа, обнаруженные на их родине в доисторических могильниках, принадлежали «автохтонам» и, следовательно, славянам; так или иначе, но на этой огромной территории, как и в Центральной Европе, так же тяжело найти иноплеменный народ, чьи останки могли бы находиться во всем этом множестве древних захоронений и могильных курганов. Дальнейший стимул «нордическая» точка зрения получила благодаря подходу к изучению величайшей индогерманской проблемы с позиции расологии. В частности, это сделал Пенка (Репка), правдоподобно обосновавший, что индогерманский язык и нордическая раса в значительной мере изначально соответствовали друг другу. Между 1880 и 1890 гг. на эту тему появилась обширная литература, в большей части которой славяне тем не менее еще исключались из индогерманской расовой общности [6) Ср. Нидерле: 1896, цит. прим. 5 на 48-й и след. стр.].

И лишь благодаря Нидерле они оказались в этой общности родными. Его книга «О происхождении славян» явила собой решающую перемену в борьбе мнений [7) Нидерле Л. О происхождении славян (О puvodu Slovanu (Niederle, L.: Über den Ursprung der Slawen; 147 S. Prag 1896))]. Собрав весь известный к тому времени материал по найденным в местах захоронений черепам, он дополнил эти сведения свидетельствами древних писателей-историков о внешнем физическом виде славян. В качестве главного итога он установил, что корень и ядро славянских народов представляют собой тот же самый долихоцефальный и светловолосый тип, который считался характерным для соседних «арийских» племен. — Первые критические обсуждения книги частично еще были настроены скептически [8) Niederle, L.: К вопросу о происхождении славян. Дополнение к моей работе «О происхождении славян» (Zur Frage über den Ursprung der Slawen. Ein Nachtrag zu meiner Schrift «O puvodu Slovanu», 15 S., Prag, 1899)], но впоследствии его точка зрения стала постепенно настолько само собой разумеющейся, что уже в 1910 г. ее одобряют почти все исследователи славянства [9) ср. «Дискуссия по поводу древнеславянского вопроса» («Diskussion über die Altslawenfrage» im Korr. Bl. Dtsch. Ges. Anthrop. XLIII, 72–97, 1912) — статьи Тольдта, Шлица, Вирхова, Матейки и др.], чему, со своей стороны, в известной степени способствовало развитие изучения индогерманского вопроса в целом.

Центр тяжести древнеславянского вопроса в ходе исследований претерпел принципиальное смещение. Первоначально утвердившееся мнение, исходившее из результатов наблюдений над сегодняшним расовым составом славянских народов, сложилось таким образом, что при обнаружении во время раскопок древнеславянских черепов, отличающихся от общепринятой точки зрения, возникала проблема, которая требовала объяснения. Сегодня же, напротив — нордический характер индогерманских праславян и древних славян является настолько естественным и данным, что объяснять необходимо уже ту примесь ненордических элементов, каковая имеет место в сегодняшнем славянстве.

Однако, как ни удивительно, эта часть вопроса оставалась до сих пор в тени. Определенно, уже Вирхов и его приверженцы, а также Нидерле и, позднее, Шлиц, Матейка и другие принимали в расчет «второй славянский тип», который Нидерле уже отождествлял с «race Orientale» Деникера, а Шлиц обозначал как «финский». В более поздних трудах также при случае пытались объяснять этническое