от нас заброшенном уголке, народ чувствует себя связанным с великой рабоче-крестьянской Россией, там крестьянство, во главесо старым революционным партизаном Андраником, охраняет этот советский уголок от нашествия турок.
Горсть нахичеванцев в состоянии отразить наступление турок. Они не нуждаются в помощи англичан! Их мало, но они сильны. Они сильны тем, что у них нет добрых друзей из меньшевиков, эсеров, дашнакцаканов. Они не развращены развратными наёмниками буржуазии»31.
О телеграмме Андраника от 20 июля 1918 г. С. Г. Шаумян известил В. И. Ленина и одновременно радиотелеграммой сообщил в Джульфу Андранику:
«Вашу телеграмму № 574 получил. Полный текст сообщил в Москву Центральному правительству. Со своей стороны приветствую в Вашем лице истинного народного героя. Если бы господа Качазнуни и другие были похожи на Вас, армянское крестьянство не переживало бы сейчас такой трагедии. Передайте привет всем храбрым воинам, страдающим и от турецкого штыка, и от предательства национальных вождей. Несмотря ни на какие трудности призываю Вас не склонять революционного знамени.
Бакинский пролетариат при усиленной поддержке Русской власти ведёт героическую войну в направлении Кюрдамира и Ахсу против турецко-бекских банд. Когда мы победим турок, ханов и беков, грузинских князей и армянскую буржуазию, тогда объединённые крестьяне и рабочие всего Закавказья на общем съезде установят Советскую власть и вновь свяжутся с великой Российской республикой.
Был бы рад возможности оказать Вам небольшую поддержку, может быть Вы изыщете пути для связи»32.
Тогда же орган ВЦИК — газета «Известия» писала о переходе на сторону Советской власти армянского народного вождя Андраника: «Андраник, это имя известно каждому армянину, это имя, которым действительно может гордиться армянский народ. Андраник — один из вождей борьбы армян за освобождение. Его сердце бьётся в такт с сердцем рмянского крестьянина, тёмного, нищего, вдвойне эксплуатируемого и русской (в русской Армении), и турецкой (в турецкой Армении) полицейской государственностыо, и собственной буржуазией, и духовенством. «Наш Андраник» — с волнением и загоревшимся взором говорит о нём обитатель пещерной деревушки, где-нибудь в горах Новобаязетского уезда. О «храбром Андранике» поёт мать, склонившись над колыбелью, её мечта — видеть своего сына иод знаменем Андраника.
«Я солдат, — говорит о себе Андраник, — солдат армии угнетённых и порабощённых, и где борьба за свободу, где борьба с господами, там мой меч».
Андраник оставляет неизгладимое впечатление — небольшого роста, сухощавый, с побелевшей, как вершина родного ему Арарата, головой. Он по внешности не производит впечатления «героя», но взгляните на него, и вы почувствуете огромную волю, напряжение которой безгранично увеличивается сосредоточившейся в нём, как в фокусе, волей многомиллионного народа. Обаяние человека кристальной чистоты довершит это впечатление.
Андраник вышел из самой глубины деревенской Армении и спаян с нею кровною связью. Он чутко прислушивается к стону страдающего народа и делает своё дело. По существу, творит волю выдвинувшего его крестьянства. И не случайно его решение
работать в согласии с Советской Россией. Это решение рвущегося из вековой кабалы рмянского крестьянства, распознавшего своих врагов и друзей» .
Будучи верным сыном своего гуманного народа, поборником дружбы народов, Андраник неоднократно заявлял: «Против мирного турецкого населения не имею никакой вражды. Я сражаюсь только против беков и их правительства». В 1918 г. в одном из своих приказов генерал Андраник писал: «Армянские войска воюют только против турецких вооружённых сил, а мирное мусульманское население должно находиться под защитой армянских властей» .
Перед превосходящими силами турецких войск и мусаватистских банд Андраник был вынужден оставить Нахичеван и перебраться со своим отрядом в Зангезур, чтобы через Горис и Нагорный Карабах продвинуться к революционному Баку. С ним вместе под защитой ударного отряда шли до 30 тысяч армянских беженцев.
На своём пути Андраник стремился предотвратить межнациональные столкновения. С этой целью 23 ноября 1918 г. он обратился с призывом к армянскому и мусульманскому населению о прекращении враждебных действий друг против друга. «Как известно, — сказано в обращении, — моё движение в Шушу было приостановлено приказом командующего союзными войсками в Баку генерала Томсона. Приказ этот был основан на ходатайстве председателя азербайджанского правительства г. Хана Хойского.
Поэтому я приостановил своё движение в Шушу и прекратил всякие боевые действия. На основании этого приказа требую прекратить всякие враждебные действия друг против друга, предупреждая, что всякие самочинные выступления, от кого бы они ни исходили, будут в корне подавлены и виновные наказаны по законам военного времени»33.
Отряд Андраника сыграл большую роль в защите Зангезура, обеспечении безопасности его населения, предотвращении межнациональных столкновений.
Бакинская коммуна не могла в тех сложных условиях оказать необходимую поддержку отряду Андраника, и Нахичеван был оккупирован турецкими интервентами. Продвигаясь в направлении Баку, турецкие войска подошли к Нагорному Карабаху. Командир находившейся в районе Агдама 2-ой турецкой дивизии в ультимативной форме потребовал от сил обороны Армянского Нагорного Карабаха подчинения мусаватистскому Азербайджану. 25 сентября (8 октября) 1918 г. турецкие войска, руководимые Нури-пашой, в сопровождении уполномоченного мусаватистского правительства крупного помещика Зиатханова ворвались в столицу Нагорного Карабаха г. Шушу.
В связи с поражением немецко-турецкого блока в первой мировой войне и согласно Мудросскому перемирию 30 октября 1918 г. турецкие войска стали покидать Закавказье, в том числе Нахичеван и Карабах. Их место заняли английские войска. В ноябре 1918 г. Андраник со своим отрядом направился в Карабах. Однако уполномоченные командующего английскими оккупационными войсками Томсона уговорили его не вступать в Карабах, обещав решить вопрос о Карабахе и в целом об Армении на Парижской мирной конференции. Тем не менее, при их попустительстве, в январе 1919 г. в Карабах был направлен губернатор-уполномоченный мусаватистского правительства помещик Хосровбек Султанов. Армянский национальный совет Карабаха не признал его назначения и не раз представлял протесты уполномоченным Антанты против попыток мусаватистского правительства включить Карабах в состав Азербайджана. Харак теризуя сложившуюся обстановку в области в это время, член Военного Совета XI Армии С. М. Киров 3 июня 1919 г. сообщил В. И. Ленину: «Карабах и Зангезур не признают азербайджанского правительства»34.
Английское командование не раз требовало, чтобы Андраник оставил Карабах. Об этом ещё в декабре 1918 г. он писал: «Моё продвижение к Шуше было приостановлено по распоряжению главнокомандующего союзными державами ген. Томсона.
Я принял предложение и вернулся в Зангезур, дав честное слово, что на всей территории моих военных полномочий будут приняты все меры к умиротворению страны и к восстановлению добрососедских отношений населения различных национальностей.
С болью в сердце я узнал, что в Карабахе и Зангезуре наблюдаются передвижения войск и транспортировка боеприпасов.
Рассматривая эти явления как роковые нарушения Ваших распоряжений в ущерб безопасности армянского народа и умиротворения страны, а также как вызов армянскому населению Карабаха, Зангезура и мне, покорнейше прошу Вас, учитывая наши общенациональные интересы, принять меры к восстановлению положения, существовавшего до середины ноября. Распорядитесь отозвать воинские части, проникшие в Ханкенд и др. места из Агдамского района через Аскеран, чтобы успокоить умы и не
