заявил, что «славный юноша превзошел Бай-чжана» и к нему не применимы никакие монашеские правила.
Самыми выдающимися учениками Гуй-шаня были Ян-шань и Сянь-янь. Когда родители отказались благословить Ян-шаня на монашество, он отрубил себе два пальца, чтобы доказать серьезность своих намерений. Родители уступили сыну, и он посвятил себя служению дзэн. Юноша постигал истину под руководством нескольких наставников и в итоге получил «печать Сознания» из рук Гуй-шаня. Когда последний задал Сянь-яню вопрос относительно его существования до рождения, тот не нашелся что сказать и попробовал найти ответ в священных писаниях. Однако и эта попытка оказалась напрасной. Наконец, он сжег все книги и стал отшельником в надежде найти ответ на вопрос учителя в уединении. В один прекрасный день, занимаясь повседневными делами, он услышал звук упавшей черепицы и внезапно достиг просветления. Он поспешил к наставнику и сообщил: «От одного удара я забыл все, что знал, и более не испытываю нужды в аскетической практике». Как показывает этот эпизод, Гуй-шань и его ученики исповедовали практику внезапного просветления, сопоставимую с методами ортодоксальных наставников эпохи Тан. Помимо этого, у школы появились и собственные отличительные особенности.
Одной из них была традиция «совершенных знаков» или «круговых фигур», основателем которой был ученик Хуай-нэна Хуай-чжан. В школе Гуйян эти символы использовались для обозначения природы просветленного сознания или «изначального покоя перед рождением». Именно Ян-шань, который сам достиг внезапного просветления с помощью круговых фигур, передал эту методику, уже испытанную Гуй-шанем, своим ученикам. В хронике приводится следующий эпизод: «К наставнику, сидевшему с закрытыми глазами, подошел монах и встал рядом. Учитель открыл глаза и нарисовал на земле круг. Внутри круга он обозначил символ воды и взглянул на монаха. Монах ничего не ответил».
В дзэнской литературе упоминаются девяносто семь круговых фигур. Символику круга использовали не только последователи школы Гуйян, но и другие секты. Впрочем, некоторые дзэн-буддисты считали ее неприемлемой, причисляя к так называемым «предварительным искусственным средствам» (упайя), искажающим истинную природу реальности, а именно «абсолютную пустоту и бесформенность всех вещей». Не исключено, что подобная предубежденность многих приверженцев дзэн была вызвана схожестью этой практики с хинаянской техникой «касина».
Одним из наиболее известных дзэнских наставников эпохи Тан и эры Пяти династий был Юнь-мэнь (умер в 949 году). Согласно хроникам и сборникам коанов он пользовался большой любовью и уважением. Он достиг просветления под руководством наставника Му-чжоу, ученика Хуан-бо, суровую школу которого — Линьцзи — он также прошел. Трижды просил он своего учителя открыть смысл высшей истины, но не добился ответа. На третий раз наставник вышвырнул его за ворота и так сильно захлопнул калитку, что сломал Юнь-мэню ногу. Невыносимая боль помогла ему достичь просветления.
Затем он провел несколько лет в монастыре Сюэ-фэна (822–908) и стал его наследником. Заплатив за просветление высокую цену, он не щадил и своих учеников. Он раздавал им удары своим посохом и пугал неожиданным выкриком: «Куан!» Обладая твердым и решительным характером, он сплотил вокруг себя многих учеников, которых наставлял в монастыре под названием Юнь-мэнь.
Одной из примечательных особенностей Юнь-мэня было давать односложные и даже однобуквенные ответы на вопросы, касающиеся просветления. В истории дзэн это «средство» получило известность под названием «односложных ответов». В дзэнской литературе приводится множество подобных примеров. Приведем лишь некоторые из них:
«Какова природа ока Дхармы? — Всеобъемлющая.
Тот, кто убивает своих родителей, исповедуется в этом Будде. Но перед кем должен покаяться тот, кто убивает Будду и патриархов? — Очевидно!
В чем смысл прихода патриарха с запада? — Наставник!» (Здесь под патриархом подразумевается пришедший из Индии Бодхидхарма, и вопрос о смысле его прихода тождествен вопросу о сущности Высшей Реальности.)
Сборник высказываний Юнь-мэня содержит два аналогичных ответа на вопрос относительно сущности дзэн. В первом случае наставник ограничивается репликой: «Так-то вот», а во втором: «Слово неизреченное». На вопрос монаха о том, «что есть Будда?» — наставник отвечает: «Скребок с засохшей на нем грязью». Будда — это все, и вопрос лишь в том, чтобы верно увидеть его природу.
Юнь-мэнь нашел ставшее классическим выражение для вечного: Сейчас во вневременном просветлении. В шестом коане из сборника «Би-янь-лу» записано: «Юнь-мэнь сказал: «Я не спрашиваю вас о пятнадцати прошедших днях, но что вы сможете рассказать о грядущих пятнадцати днях?» На этот вопрос он ответил сам: «Всякий день — это хороший день».
«Хороший день» для просветления здесь и сейчас — вот основная идея, которой придерживался Юнь-мэнь. Согласно одному комментатору пятнадцать прошедших дней обозначают период между первым порывом к поиску истины и временем окончательного ее постижения посредством личного опыта. Пробуждение «Сейчас» совершенно, как полная луна в середине своего цикла. Подобно тому как она «стареет» и превращается в месяц, так и ощущение пробуждения в течение пятнадцати дней постепенно угасает, чтобы окончательно исчезнуть из сознания. Теперь просветление отождествляется с «каждым днем», а «каждый день» — с просветлением. Различие между «до» и «после» исчезает, и реальность воспринимается как единое «Сейчас», которое становится каждым днем: «Каждый день — это хороший день».
Юнь-мэнь воздерживался от умозрительных спекуляций, но, придерживаясь традиции великих наставников эпохи Тан, преуспел в искусстве оригинальных, парадоксальных и резких ответов. При желании в так называемых «Трех высказываниях Юнь-мэня» можно усмотреть диалектическое начало.
Преемником Юнь-мэня стал его самый способный ученик, Дэ-шань. Состояние просветления стало интерпретироваться как свобода от любых привязанностей к феноменальным проявлениям и приверженность единому Абсолюту.
Третьей, наименее значимой по сравнению с двумя предыдущими, школой стала секта, основанная Фа-янем (885–958). Опытный наставник, хорошо разбиравшийся как в китайской, так и в буддийской литературе, он сплотил вокруг себя многих учеников. В определенном смысле его ученость мешала практиковать истинный дзэнский метод. Наставляя учеников, он не применял ни палки, ни окриков, но достигал желаемого результата своими меткими и парадоксальными ответами. Дзэнский дух находил выражение в многочисленных повторах одной фразы или слова.
Фа-янь глубоко изучил «Аватамсака-сутры»
«Смысл шести признаков «Хуаянь» состоит в том, что в одинаковости присутствует разнородность. Несмотря на то что разнородность следует отличать от одинаковости, проведение этого различия нельзя считать целью всех будд. Целью всех будд является всеобщность и разделенность в равной мере. Но как могут одновременно существовать одинаковость и разнородность? Когда тела мужчины и женщины вступают в самадхи, между ними не остается различий и их безотносительность устраняет необходимость в словах. Когда десять тысяч воплощений освещены единым светом, нет ни реальности, ни ее проявлений».
Основное содержание доктрины махаянского монизма постигается в процессе созерцания круговой фигуры, которая содержит шесть указанных признаков, то есть практики медитации, едва отличимой от хинаянских методик. Фа-янь увековечил традицию дзэн танского периода, включая доктрину внезапного просветления, но при этом в его учении отчетливо ощущается возврат к былым буддийским ценностям. А то, что его учение подчеркивало значимость изучения махаянских сутр, создало предпосылки для дальнейшего развития других форм буддизма, в той или иной мере связанных с дзэн.
Школа Цаодун
По окончании ученичества Дун-шань посещает китайские храмы и знакомится с лучшими наставниками дзэн того времени. В результате этих встреч он узнал о многообразии дзэнской традиции и методах, применяемых в разных школах. После долгих лет скитаний, в возрасте пятидесяти двух лет, он поселился в монастыре на горе Дун, где посвятил краткий остаток своей жизни наставничеству. Его наиболее выдающимися учениками были Цао-шань и Юн-цзюй (умер в 902 году).
Эти ученики также отличались характерами, как и упомянутые ранее последователи пятого патриарха Хунжэня, Хуай-нэн и Шэнь-сю. Цао-шань, который с юных лет был знаком с учением Конфуция, обладал явным академическим уклоном и продолжил свои научные изыскания даже после того, как с согласия родителей с восемнадцати лет стал жить в буддийском монастыре. В течение тридцати пяти лет он занимался медитацией в монастырях Цаошань и Хэюйшань, где сосредоточил усилия своего проницательного ума на постижении смысла «Пяти Рангов». В хрониках упоминаются девятнадцать его учеников. Однако уже через четыре поколения это направление прекратило свое существование.
Другой выдающийся ученик Дун-шаня, Юн-цзюй, мало интересовался диалектическим учением о «Пяти Рангах». Он направил свои усилия на опыт внезапного просветления, который воплотил в нравственно безупречной жизни. Перед тем как стать приверженцем дзэн, изучал монастырский уклад школы Винайя. К Дун-шаню он пришел двумя годами раньше Цао-шаня, но оставался в его учениках дольше последнего и, как свидетельствуют приведенные в хрониках беседы, многое почерпнул от своего учителя. Среди остальных учеников он пользовался непререкаемым авторитетом. Многие влиятельные люди, которые позднее стали его учениками, свидетельствовали о том, что он был одним из самых блестящих людей своего времени. Благодаря многим ученикам и духовным наследникам его школа долго процветала в Китае, а затем была перенесена в Японию.
Доктрина о «Пяти Рангах» является вершиной диалектики дзэн. В противоположность иным пятеричным формулам буддийской философии, в основе которых лежит онтологическо- психологический анализ (см., например, доктрины «Абхидхармакоши» и «Виджняптиматры»), все «Пять Рангов» Цаодуна выражают одно и то же, а именно основополагающую тождественность Абсолюта относительному, которую можно рассматривать на разных этапах развития. Учение о рангах является производным от доктрины «Праджняпарамиты», но облечено в китайские формы в соответствии с «И-цзин» («Книгой перемен»). В определенном смысле его можно рассматривать как выражение китайской философской мысли. Основы этого учения заложил Дун-шань, который, в свою очередь, исходил из предпосылок, заявленных Ши-тоу и другими дзэнскими наставниками эпохи Тан. Однако лишь Цао-шань сумел проникнуть в суть учения, которому придал известную в наши дни окончательную форму. Последующее толкование доктрины основано на его комментариях.
Два иероглифа, которыми обозначаются Абсолют и относительное, буквально переводятся как «прямой» («вертикальный») и «кривой» («наклонный»). Они соответствуют понятиям «ли» (Абсолютный Принцип) и «ши» (объект восприятия), которые в рамках китайской философии также обозначают «тьму» и «свет» и изображаются в виде черного и белого Округов. Дун-шань объясняет «прямое» следующим образом: «Существует некая вещь. Сверху она поддерживает небо; снизу — защищает землю. Она черна как глазурь, активна и постоянно пребывает в движении». Прямое также является Единым, Абсолютом, основанием, поддерживающим небо, землю и все сущее. Однако при этом Абсолют динамичен и находится в постоянном движении. Человеческое сознание не способно постичь «прямое» и воспринять его как объект. Оно представляет собой истинную Пустоту, лишенную двойственности, Пустоту, о которой говорит метафизика Высшей Мудрости (праджня-парамита).
Абсолют полностью проникает в феноменальный мир и проявляется в конкретных формах. Таким образом, Он становится всеобъемлющим. Это соответствует «кривому» или «свету». Однако Абсолют и относительно-феноменальное нераздельны. Абсолют «абсолютен» по отношению к относительному, а относительное «относительно» по отношению к абсолютному. Поэтому относительнофеноменальное также называется «непостижимым существованием», которое неотделимо от истинной Пустоты. Таким образом, выражение «непостижимое существование» является отражением просветленного взгляда на реальность.
Единство Абсолюта и относительно-феноменального является основной мыслью Дун-шаня в его теории о пяти рангах. Их взаимосвязь выражена символом, обозначающим «середину» или «внутри». Далее «Пять Рангов» развиваются следующим образом.
