— Хорошо, Джерофф. Проснись.
Старик замигал глазами, осмотрелся и, увидев горменов, как-то сжался.
— Не беспокойся, — успокоил его доктор. — На сегодня хватит. Ты можешь вернуться к остальным.
Джерофф нерешительно направился к двери и остановился.
— Вниз по лестнице, прямо вниз. Там один из этих проводит тебя. И нечего бояться.
Брэбент подождал, пока тот скроется, и повернулся к Рей.
— Ведь я просил, чтобы мне привели Мери Марн, но, очевидно, женщины для горменов все на одно лицо. Или мое описание было недостаточно точным.
— Извините.
— Да нет, все в порядке. — Он кивнул в сторону стула. — Садись вон туда. Ты следующая.
Это было не самое заманчивое предложение, которое Рей Уэнсли когда-либо получала, но выбора не было. Она села.
— Ну что ж, — задумчиво сказал Брэбент, мельком взглянув на шестерых безмолвных «ассистентов», — наверно, мы начнем с коленных рефлексов. Надень это, милая.
Он протянул ей наушники и, наклонившись, прикрепил к колену какой-то проводок.
— Полегче, — запротестовал Брэбент, когда она дернула ногой. — Это только эксперимент.
Рей надела наушники. «Он бодр и в достаточно хорошем настроении, — раздраженно думала она. — Но как он может? Еще час назад его обвинили в тягчайшем из земных преступлений — предательстве человечества, а сейчас он, как ни в чем не бывало, спокойно проводит свои опыты».
— Я думал, — начал Брэбент непринужденно, — что мы выслушаем всю историю жизни Джероффа среди горменов, секунда за секундой. Но, слава тебе Господи, им надоело, — он кивнул в сторону молчаливых наблюдателей.
— А что я должна делать? — холодно спросила Рей.
— Ну, делай, что хочешь. Это не имеет значения. Мы будем заниматься наукой, Рей. — Он запнулся. — Подумай об этом, ладно? Я хочу провести кое-какие эксперименты на уровне сознания, а подсознание само проявится.
Он поставил бобину на магнитофон.
— Я здесь начитываю буквы, но они звучат не в алфавитном порядке, а как попало. Я хочу, чтобы ты проделала одно упражнение.
— Какое?
— Ключевая фраза — «У Мери есть ягненок». Мне нужно, чтобы твой коленный рефлекс реагировал на буквы только из этой фразы. Все очень просто. Ты слушаешь мой голос в наушниках и каждый раз, когда я называю букву, имевшуюся в этой фразе, ты почувствуешь в коленной чашечке электрический удар. Не очень сильный, но достаточный, чтобы дернулась нога. Все элементарно просто. Павлов когда-то проделывал с собаками опыты посложнее. И еще одно. Повторяй вслух все буквы, которые ты услышишь.
— Мне все это не нравится.
Брэбент улыбнулся.
— Это приказ штаба, — он кивнул в сторону горменов. — Больно не будет. Ну, а сейчас…
Доктор повернул ручку. Магнитофон начал послушно воспроизводить буквы алфавита.
— «П»…
— «З»…
— «Р»…
Брэбент, слушая по параллельным наушникам, нажал на кнопку. Рей почувствовала легкий укол в колене и вздрогнула. Но Брэбент был прав — больно не было. Даже не так чувствительно, как удар резиновым молоточком, который служит тем же целям. Рей сидела, положив ногу на ногу, и от электрического удара ее нога опять конвульсивно дернулась.
— Молодчина, — быстро вставил доктор в продолжающийся поток букв.
— «Т», — услышала она в наушниках. Удар. Непроизвольное движение ногой.
— «В»…
— «Ю»…
— «М», — удар.
Так продолжалось достаточно долго. Потом один из горменов издал резкий свистящий звук. Брэбент выключил магнитофон.
— Хорошо, — с неожиданной грустью произнес доктор. — Статуям надоело занятие. Но к этому мы еще вернемся. А сейчас, — он на миг запнулся, — а сейчас нам лучше перейти к следующему опыту. Откинься назад, Рей.
— Гипноз? — Она испуганно отшатнулась. — Но погоди! Я не хочу…
— Расслабься, — успокаивал Брэбент. — Я тебе обещаю, что ничего не случится. Будет то же самое, что и с Джероффом, и все. Итак, расслабься, Рей. Расслабься и отдыхай. Твои веки наливаются свинцом…
Рей Уэнсли постепенно приходила в себя.
— Хорошо, девочка, — слышался голос Брэбента, — пора просыпаться. Мы закончили.
Она резко поднялась, осмотрелась, все еще не соображая, что происходит. Пять горменов ушли, шестой торчал рядом.
— Пошли, — бросил Брэбент — На сегодня хватит. Мне нужно вернуться к остальным.
Рей окончательно пришла в себя, и они вместе вышли из комнаты. Девушка была смущена, чувствовала усталость и замешательство. Однажды она была под гипнозом, Брэбент и раньше его применял. Но сейчас все думала, с какой целью, зачем все это горменам и, прежде всего, что замышляет Брэбент?.
— Все в порядке, мы готовы, — сказал доктор одному из горменов у выхода из дома. Тот, придвинувшись к ним почти вплотную, проследовал за ними через площадь к тюрьме… или клетке, где находились люди. Было пасмурно и парко.
Ласково взглянув на девушку, Брэбент сказал:
— Спасибо. Ты все сделала отлично.
— А что я сделала?
— Ну, — он улыбнулся, — ты помогла доказать одну мою гипотезу. Видишь ли, у горменов нет подсознания.
— Ну и что? — бросила Рей равнодушным тоном.
— А то, что они существенно от нас отличаются. Гормены практически ничего не забывают, им неведомы такие болезни, как неврозы, тик или дежа-вю. Гормен никогда не скажет: «Это вертится в моей голове, но никак не могу вспомнить». Они абсолютно все помнят.
— Поэтому ты сказал Гибсену, что они лучше нас?
— В этом смысле да, лучше. Не имея подсознания, эти существа избегают большинства из тех ловушек, которые нам устраивает наш многоукладный ум. У них реакция мгновенная, поскольку нет никаких предчувствий. У горменов нет своеобразного психологического «цензора», и цепочка «мысль-действие» никогда не прерывается. Они никогда не колеблются и не сомневаются. Если они знают предмет, так уже знают; ежели нет — стремятся узнать. Да, они любознательны — и только поэтому, моя дорогая, мы все еще живы.
— Слава Богу, что они такие, — иронически заметила Рей. — А устройство их кораблей как-то связано с этим?
Брэбент кивнул.
— Для управления ракетой нам нужны компьютеры. У нас недостаточно быстрая реакция, чтобы вносить незначительные поправки в движение ракеты, а от них зависит, удачно ли будет приземление или произойдет катастрофа. Компьютеры же успешно с этим справляются. Так же, как и эти ребята, — он кивнул головой в сторону следовавшего за ними гормена. — Предположим, что этот наш друг захотел прямо сейчас заскочить в ракету и взлететь. Он бы запросто это сделал. Подготовка к взлету заняла бы у него не более минуты. Ну, конечно, он должен убедиться в наличии горючего и тому подобное. Но если, например,
