я знаю о лютне, — это существование на ней некоторого количества струн? Ну да, а на флейте есть такие вот дырочки…
Растение нагло торчало из земли, оставаясь глухо к моим терзаниям. Вид у него был такой, будто ему абсолютно все равно, что я не умею ни на чем играть, и я вдруг преисполнилась надежды. Ну не могла же госпожа Ламмерлэйк определить меня на этот цветок, решив, будто близнецы аунд Лиррен в свободное время учат меня эльфийскому музицированию! Да и эльфиек-то, если подумать, на алхимическом факультете всего ничего! Определенно растение не было избаловано классической музыкой. Хватит с него и мелодии, которую я, если подумать, уж наверное смогу извлечь — да хоть на той же флейте!
Приняв решение, я, как всегда, обрадовалась. Жить стало проще, жить стало веселей; я быстренько скатала свиток до исходного положения, аккуратно утвердила его на скамье, чтобы не свалился на пол, и подошла к двери. Стоило лишь коснуться косяка кончиками пальцев, как наружу тут же высунулась элементаль.
— Чего надо? — ворчливо, но довольно дружелюбно осведомилась она. — Коробок, что ль, принести?
— Было бы неплохо. — Я благодарно улыбнулась и погладила дверь по косяку, пустив через пальцы одно маленькое заклинание из «Справочника боевого мага». Книга в очередной раз оказалась источником надежных знаний: заклинание подействовало как надо, элементаль посмотрела на меня с благодарностью. Едва ли ее каждый день баловали особыми элементалепоощряющими чарами.
— Позови сюда мою, из двери номер девять. Сможешь?
Флуктуация пошла мелкой рябью. Очевидно, она крепко задумалась.
— Ну я-то смогу, — наконец уверенно сказала она. — Да вот зачем? Ты мне скажи, может, помогу чего…
Я чуть замялась, стараясь изложить просьбу как можно менее нахально.
— Нужен музыкальный инструмент. Желательно флейта, свирель, ну или что-нибудь попроще. К нему нужен самоучитель, хотя бы маленький, чтобы быстренько разобраться и чего-нибудь простенькое сыграть. Есть такое в закромах родины?
Элементаль задумалась снова, постукивая призрачными пальчиками по собственному косяку. Я выжидательно молчала, тайком скрестив все имеющиеся пальцы. Если закрома окажутся пустыми, придется напрягать старые связи и искать музыкальный инструмент у эльфов. Только вот в чем проблема сами играть они не пойдут, ибо своих дел хватает, а отдавать родную, любимую, самую лучшую на свете флейту какой- то человеческой адептке, в жизни не державшей в руках ничего музыкального… Проще попросить фамильную шпагу у Ривендейла.
— Ну я щас, того… посмотрю, — минуты через три вынесла неуверенный вердикт флуктуация. — По- моему, чегой-то такое было… вот только ежели его не выкинули…
С этими словами она исчезла, оставив меня терзаться неуверенностью.
Чтобы убить время, я сходила к алхимичкам и попросила у них свободные коробочки. Коробочку мне дали, но только одну и маленькую, мотивировав это фразой: «Ты хотя бы эту наполни!» Фраза была двусмысленная, но я не стала разбираться, а просто вернулась в свой закуток.
Элементали еще не было. Подумав, я села на скамейку и развернула свиток, решив подробнее ознакомиться с инструкциями, но тут в двери появилась сияющая[3] элементаль, а на полу сам собой материализовался внушительный барабан, металлический, с двумя кожаными мембранами. Рядом лежали две деревянные палочки, снабженные утолщениями на концах.
— Ты уж прости, самоучителя не было. — Элементаль развела лапками, но особенного раскаяния в ней не чувствовалось. — Ты и так, поди, разберешься!
— Разберусь, — чуть деревянным голосом пообещала я. — Э-э… спасибо.
— Да пожалуйста! — Элементаль просияла напоследок и скрылась в пространстве пятого измерения.
Я почувствовала, что у меня подгибаются ноги, и тихо села на пол рядом с барабаном.
При ближайшем рассмотрении инструмент оказался довольно старым, очень пыльным и снабженным микроскопической биркой с инвентарным номерком. Металлические ободы его поблекли и потемнели, но на коже не было ни единой трещинки. Для проверки я ударила по мембране согнутым пальцем, и барабан ответил низким, глубоким голосом.
Я приободрилась.
Сев по-восточному, я подтянула барабан к себе и примерилась к палочкам. В руки они легли довольно удобно, и для проверки я попыталась выбить какой-нибудь несложный ритм. Типа там «Страна, что хранима державною волей, являет собою надежный оплот…». Национальный лыкоморский гимн я знала хорошо — его пели на всех государственных праздниках, а их с каждым годом становилось все больше и больше. Но палочки повиновались с большой неохотой, и я сбилась уже на середине второй строки. Опасливо покосившись на растение — как-то оно отреагировало на мои музыкальные экзерсисы? — я убедилась, что оно стоит, зеленеет и сгнивать на корню пока не торопится. Очевидно, ему тоже нравился наш гимн, пускай и в таком укороченном варианте.
Хмыкнув, я отложила палочки и тщательно, как перед уроком общей магии, размяла пальцы.
Барабан оказался на редкость захватывающей игрушкой.
Не сомневаюсь, что любой барабанщик-эльф оборвал бы мне все уши, аргументировано объяснив, что я ими все едино не пользуюсь. Но профессиональных музыкантов в радиусе трех метров не имелось, а на двери в наш отсек были весьма предусмотрительно наложены звукогасительные чары. Мы с барабаном могли дурачиться в свое удовольствие; я припомнила ромские ритмы, потом — национальное лыкоморское «Пойду ль я да выйду ль я…», которое легло на барабан на порядок хуже, ибо он есть инструмент ударный, а не мелодический. Следующим этапом пошли танцевальные ритмы Сатрики (оставалось надеяться, что чары на двери хорошие и сюда не прибежит магистр Назон). Ну а после ко мне вдруг явилась весьма навязчивая песенка, и я запела, выстукивая ритм обеими руками, как чернокожая туземка:
Трам-трам-трам-трам, тран-тран-тран-та, тран-та-та!
Трам-трам-трам-трам, тран-тран-тран-та, тран-та-бух!
Та-та-трынн! Та-та-трынн! Бух!
В какой-то момент мне показалось, что в гулкий ритм вбивается тихий, еле слышный, но все же вполне реальный звук. Доиграв до конца запомнившийся мне кусок, я обернулась, чтобы глянуть на растение, и замерла с поднятой над мембраной рукой.
Все растение — от корня до маковки — было покрыто тоненькими черенками, на которых покачивалось по четыре крошечных половинчатых листика. Именно такие половинчатые листики были изображены на том свитке. Дрожа крупной дрожью, растение вырастило у меня на глазах еще два черенка, а после осыпалось половинчатыми листочками, высыхавшими прямо на лету. Буквально через секунду ими оказалась засыпана вся поверхность земли.
Перед глазами у меня встали непрочитанные строчки о ценности и важности данного ингредиента. Забыв про барабан, я схватила коробочку и бросилась наполнять ее листьями. Вскоре она оказалась набита
