несказанно великую радость.
Адепт и адептка с папками перебрасывались тихими фразами — судя по патетическим ноткам, они повторяли текст. Вигго и девица, притиснутые друг к другу, ничуть не возмущались, а занимались дальнейшим уплотнением. Полин косилась на них с тихой завистью во взгляде. Я примерно так же косилась на привидение, вылетевшее наружу через дверь. Кто-кто, а вот Афилогет уж точно не нуждался в ключах, потому как сам по себе был универсальной отмычкой.
Обстановка потихоньку накалялась — исключительно за мой счет, потому что все остальные были вполне довольны жизнью. Я начинала злиться; вообще-то Эльвира была довольно пунктуальна, и если она сказала прийти к половине девятого, значит, с последним ударом часов ей самой уже должно быть здесь.
Наконец дверь распахнулась, и на пороге возникла алхимичка. Вид у нее был мрачный, глаза метали молнии — народ непроизвольно собрался в кучку и отодвинулся в самый дальний угол. Наиболее проворно это проделали Вигго, Полин, блондинка в платье и адептка с папкой, что немедленно охарактеризовало ее как опытную Эльвирину ученицу.
Одарив нас всех взглядом, весьма далеким от хоть сколько-нибудь ласкового, магистр достала из воздуха тяжелую связку ключей. Я вздохнула: связка была моей заветной мечтой, ибо открывала практически все двери. После истории с мгымбром половина замковых элементалей отказалась мне подчиняться; вторая, впрочем, подчинялась еще более рьяно, что немножко компенсировало предательство первой.
Замок проскрежетал нечто недружелюбное, но все-таки открылся. Одним взглядом отпугнув дернувшегося за нами Афилогета, Эльвира зашла внутрь и зажгла несколько свечей на задумчиво покачивающейся люстре.
— На сцену, — хмуро приказала алхимичка.
Адепт и адептка привычно перехватили свои папки.
Следующие пять минут дверь то и дело открывалась. С перерывами минуты в полторы-две внутрь просачивались: Марцелл Руфин Назон под ручку с Матильдой ле Бреттэн; эльфийка Муинна аунд Лайквалассэ с тяжелым осветителем на плече; некромантка Викки в прежних зеленых штанах; адепт Блейк со вторым осветителем (тот, кстати, был соединен шнуром с первым, так что я не знаю, как это они их несли). Еще секунд через двадцать пришел и директор, в праздничном синем плаще с гербами. Вид у него — у директора, не у плаща — был еще более испуганный, чем обычно. Не иначе как он заранее прикидывал все возможные исходы.
Задумчивый директорский взгляд то и дело обращался в мою сторону. Я вертелась на стуле, малость смущаясь от такого внимания, тем более что отлично понимала его причину: «коллега Ирий» явственно сожалел о преждевременной войне, вынудившей незаменимого магистра Рихтера оставить опасную студентку без охраны.
После директора в зал явился гном Фенгиаруленгеддир. Вот уж кто был абсолютно спокоен: спокойствие это излучала даже борода, по случаю торжества заплетенная в хитрую косу. На меня гном смотрел с явным ободрением; не применяя эмпатических чар, я могла сказать, что на языке у магистра так и вертится: «Давай, девочка, покажи этим где раки зимуют!» От этого я смущалась еще больше, не будучи до конца уверена в точной локализации означенной зимовки.
Марцелл тоже через раз косился в мою сторону. Но на него я старалась не смотреть: совесть и без того проскребла в душе изрядную дырку.
Аспирантка же ле Бреттэн развила тем временем нешуточную деятельность. Воспользовавшись отсутствием Эльвиры (алхимичка, по-прежнему мрачная, пошушукалась с директором, а после, ничего не объясняя, тихо исчезла), она организовала ведущих так, что текст отлетал у них практически от зубов.
Проследив за процессом, я невольно удивилась тому, сколь нелогично человек выбирает себе профессию. В качестве преподавателя боевой магии Матильда ле Бреттэн котировалась на уровень ниже не то что Эгмонта, а даже и бестиолога. В качестве же массовика-затейника она, как оказалось, не знала себе равных.
— Читайте громче! — командовала она, грозно глядя на съежившуюся от такого напора девицу. — Вас из зала должно быть слышно даже на дальних рядах!
— Коллега ле Бреттэн, — счел нужным вмешаться директор, — может, мы лучше подключим адептке резонанс-талисман?
— Вы думаете? — подозрительно уточнила аспирантка. — А вдруг оно не сработает? Как вчера, помните?
— Сработает, сработает! — высунулась из будки эльфийка.
— Н-ну попробуем… — уже не так уверенно протянула магичка. Я заподозрила, что она забыла про усиливающие талисманы.
Нервная Полин по тысячному разу перечитывала текст, запечатленный на ее бумажке. От усердия она даже шевелила губами; мне повезло немножко больше, свой текст я запомнила с первого раза. И одни боги теперь знают, куда я задевала ту бумажку…
От нечего делать я листала учебник по некромантии, случайно оказавшийся у меня в сумке. Как выяснилось, именно его острый край и бил меня по бедру.
— Яльга!
— Что? — вскинулась я, захлопывая книгу.
— Пошли на сцену! — Полин, уже засунувшая бумажку в крошечный карманчик, нетерпеливо пристукивала каблуком.
— Так сразу бы и сказали, — проворчала я, запихивая учебник обратно в сумку. Запихивалось с трудом: немаленькая книга, к тому же развернутая по диагонали, категорически отказывалась проходить в соответствующую дырку. Поняв это, я ругнулась и повернула книгу как надо, по вертикали.
Вежливый Вигго встал слева от лесенки и подал руку — сначала Полин, потом Викки, потом мне. Полин с готовностью оперлась на поданное, Викки смерила алхимика презрительным взглядом, так что мне помощь предложили уже с некоторой опаской. Я решила не обижать воспитанного адепта.
— Отличная идея! — немедленно воспылала энтузиазмом аспирантка. — Вот точно так же и на выступлении сделайте! Пускай гости видят, какие у нас адепты вежливые!
Феминистка-некромантка фыркнула со сцены. Ее представления о вежливости определенно расходились с Матильдиными.
Зал потихоньку наполнялся людьми. Народу прибывало; мы слезли со сцены, решив не пугать впечатлительных адептов собственными риторическими изысканиями. К тому же среди прибывших явно были и гости, все как один одетые в форму (свою форму, понятно, не нашу — у всех она была разная, но выглядело все равно здорово). Полин, зорко оглядывавшая зал, ткнула меня острым локотком под ребро.
— Вон там, видишь? — жарко зашептала алхимичка мне на ухо. — Вон те — это из К-Детского корпуса! Мундиры прям как военные, правда?
Я неуверенно пожала плечами. Военных мундиров я не видела еще ни разу.
Мы зарегистрировались, спустившись для этого на первый этаж. Получили программки, написанные не иначе как специальным заклятием: уж больно красивые и ровные там были буковки. На программке среди прочего были указаны и кабинеты; нам, адептам первого курса, достался родной до боли общемагический, что Полин сочла добрым знаком. Судьями же должны были быть совершенно незнакомые мне личности: в частности, значились там некто С. Г. Баркинг, О. В. Отраснер и — в этом месте мне почудилось нечто знакомое — В. Д. Щербинец.
— Слушай, а что это за Щербинец? — шепотом уточнила я у Полин.
