воззрился на черное пятно, севшее на рукав.
— Плохо вы его храните, — поведал он, постукивая пальцем по блестящей шестеренке. — Такие нежные механизмы нуждаются в ежедневной чистке. И вообще, это устаревшая модель, ты в курсе? Теперь в крутых клубах используют машинку нового поколения…
— Хельги, — пораженно спросила я, — тебя так интересует совершенствование фигуры?
— Видишь ли, — с тем же великолепно небрежным видом объяснил вампир, — это спортивное оборудование. Профессиональное, если мне позволено так сказать. Знаешь поговорку: можно гвозди амулетами забивать? Так вот, использовать сей механизм как банальный тренажер — означает приблизительно то же самое. Хотя… модель устарела, да. Сколько в нем режимов? Три?
— Пятнадцать, — мстительно сказала я. — И еще есть кнопка переключения скоростей. Их, если что, шестьдесят четыре.
Вампир слегка изменился в лице.
— Не кнопка, а тумблер, — все же нашелся он. — Слушай, но… где вы это взяли? Только не говори, что купили на барахолке!
Я вздохнула. Слава богам, рядом не было Полин.
— О, это долгая и печальная история…
Одним прекрасным весенним вечером я вернулась от Рихтера в комнату. Под глазом у меня наливался свежий синяк — побочное дитя невыученного заклинания и неожиданного практикума, — в желудке было пусто, ибо обед переварился давным-давно, но настроение держалось подозрительно высоко. В руках я несла три учебника, выделенных любимым наставником для самостоятельной работы, впереди меня ждали невыполненные тесты по алхимии, после — краткий досуг, а в чуть более отдаленной перспективе маячил здоровый сон, который, как известно, лучший друг адепта.
Полин, управившаяся с уроками раньше меня, уже приступила к досугу. Сидя на кровати и замотавшись в одеяло, она с аппетитом поедала вареную сгущенку — прямо из банки, отогнув металлическую крышечку. Ложка так и летала; но тому, с каким удовольствием Полин ела сей жутко калорийный продукт, я сделала вывод, что сейчас алхимичка находится в третьей стадии своего психологического цикла. Стадия называлась «А я себя и такую люблю!» и шла сразу за «А-а, никогда похудеть не получится!!!» Та в свою очередь следовала за самой первой, называвшейся подозрительно невинно «А не сбросить ли мне пару килограммчиков?». Зная Полин уже сравнительно долго, я с уверенностью могла сказать, что назавтра ее начнет терзать суровая совесть, послезавтра она станет измерять талию сантиметровой лентой, а через два дня цикл окончательно замкнется.
Но до этого еще было далеко. Сейчас алхимичка с энтузиазмом шуровала ложкой, один за другим проглядывая свежекупленные журналы. Журналы были женские, с «историями из жизни», ибо чувствительная Полин то и дело смахивала со щеки слезу. Смахивала очень осторожно, потому что глаза были накрашены.
— Добрый вечер, — сказала я, прикрывая за собой дверь.
Полин подняла на меня взгляд.
— Ой, Яльга! — умилилась она. Не знай я, что в последний раз мы виделись этим утром, решила бы, что разлука продлилась как минимум десять лет. — Смотри, это «ЖЖ»! Почитать не хочешь?
— Не-а.
Я с сомнением оглядела стопку учебников, пытаясь понять, как мне всунуть туда еще три. Класть сверху я не рисковала: стопка и без того пошатывалась, намекая на не шибко-то сообразное количество справочной литературы. Так, вот это мы положим вот сюда, а вот это укрепим вот здесь. Это… хм… я с сомнением повертела в руках последний том. О, а это мы положим рядом!
Скомпоновав учебники, я забрала с подоконника охлаждавшийся там шматок колбасы. Компанию ему составила бутылка молока, в которой, вопреки законам физики, плавал небольшой осколок льда. Откусив от колбасы сообразный кусок, я запила его молоком и, вернув еду на подоконник, плюхнулась на свою кровать. Денег не было, есть хотелось. Я с тихой завистью смотрела на Полин, без малейших угрызений совести ужинавшую сгущенкой.
Видно, почувствовав мой взгляд, девица подняла голову.
— Хочешь сгущенки? — настороженно предложила она.
— Нет, спасибо, — мрачно отказалась я.
— Ну как хочешь… — облегченно протянула Полин. — Слушай, Яльга, я тебя тут попросить хотела кое о чем…
— Проси, — великодушно разрешила я.
Алхимичка захлопнула свой журнал. Поставив банку на простыню, она порылась в стопке уже прочитанных журналов и с триумфом выудила оттуда один экземпляр.
— Вот смотри! — Полин помелькала страницами, отыскивая нужную. — В желтеньком облачке, набрано курсивом. Про конкурс. — Не вставая, она протянула мне журнал.
Я приняла. В желтеньком, значит, облачке? Так, это здесь…
Страничка вообще-то была похудательная. Странно, что Полин на теперешней стадии цикла не пролистнула ее сразу, как вражескую пропаганду неправильного образа жизни. Для нее теперешней куда свойственнее было разыскивание других статей, аргументировано доказывавших, что стандарт 90-60-90 — суть происки враждебных западных держав, а правильной лыкоморской девушки должно быть немножко больше. Чтобы было по крайности за что подержаться. Словом, что-то вроде «Мужик не собака, на кости не кидается».
В желтеньком же облачке была помещена информация совсем другого рода. Речь там и впрямь шла о конкурсе; на конкурс этот принимались стихотворные произведения, вещающие о правильном питании, пользе занятий спортом и прочих действиях подобного характера. В награду обещали какой-то фигуроспасительный тренажер. Последний был нарисован рядом и лично мне напомнил хитроумное приспособление для пытки.
— Поль, а я-то тут при чем? — Я протянула журнал обратно алхимичке. — По стихам вроде как ты специализируешься?
Полин посмотрела на меня поверх ложки:
— Ну как тебе сказать… У меня сейчас вдохновения нет, понимаешь? Муза улетела, а сроки поджимают: там только до двадцать второго числа. Я же не прошу за меня писать, правда? Только начни, а я уже продолжу…
— А ты уверена, что у меня вообще получится?
— Конечно! — Полин даже немножко удивилась. — Яля, ты чего? Ты же такая творческая!.. — Я смотрела непреклонно, поэтому алхимичка сменила тактику: — Ну Я-а-алечка!.. Ну-ну-ну пожалуйста! — Она выгнулась, подпирая кулачками щеки, и умильно замахала ресницами. — Там такой тренажер хороший!.. А я за тебя алхимию сделаю!
— Да? — заинтересовалась я. — Сделаешь?
— Сделаю! — пылко пообещала Полин. — Честное алхимическое!
Я щелкнула пальцами, подзывая к себе перо и пергамент.
— Яльга?
— Тетрадь по алхимии в тумбочке на нижней полке.
Через полчаса я отложила перо. Полин давно уже закончила с моим заданием и теперь вновь переключилась на сгущенку и журналы. Еще бы, у них алхимия была чуть ли не каждый день, как у нас боевая магия, а девица училась едва не на одни пятерки.
Я еще раз пробежала глазами написанное.
— Все. Слушать будешь?
— Буду! — Полин устроилась поудобнее, спешно укутав ноги одеялом. Хищно вонзила ложечку в сгущенку: — Читай!
Я откашлялась и с выражением прочла:
