- Где у нас валерьянка? - пробормотала бабушка и ушла на кухню.
Я запахнула халат и вышла из комнаты.
- А че, мам? Пусть идет. Вы уйти собрались, дядя Сема? Давайте, скатертью дорожка. У вас там свой устав будет, вот по нему и живите. Давайте, дверь открыта.
Меня все еще трясло от гнева и напряжения. Нервы были натянуты струнными и тихонько звенели где-то внутри.
- Нет! Не слушай ее, Сема! - мама схватила своего любезного за плечи и крепко сжала. - Она всегда непокорная была. Не слушай!
Бабушка вернулась с кухни со стаканом и залпом осушила его содержимое. Даже Дашка боязливо выглядывала из-за дверного косяка.
Семен с презрением смотрел на меня.
- Я не верю, Лида, - медленно проговорил он, - что ты могла вырастить такую дочь. Столько цинизма и жестокости, столько лжи, сколько в ней яда.
- Так вы, давайте, идите от яда подальше, а то вдруг отравитесь ненароком, - я указала ему на дверь и ударила в ладоши. - И будет вам мир, покой и никакой лжи.
- Рита, замолчи! - кричала мама.
- Риточка, детка! - взмолилась бабушка. - Ну что ж случилось у вас такого? Сема, ну зачем ты уходишь?
Спектакль слишком затягивался. Я начинала ощущать усталость. Злость отступала и на ее место постепенно приходила опустошенность и понимая полной бессмыслицы всего произошедшего. Впрочем, яблоко раздора прокатилось между мной и мамой еще пять лет назад и по сей день невозмутимо находилось в нашей квартире. Удивительно, что этот скандал случился так поздно.
- А это вы спросите у вашей внучки, Анна Васильевна, - ответил Семен. В этой ссоре он был единственным, кто не повысил голос. Мне показалось, что она даже гордится, что такой шум в его честь. - Она явилась под утро пьяная и бросила мне в лицо деньги.
- Риточка, - бабушка схватилась за сердце.
Я просто опешила. Просто не думала, что этот слизняк способен на такую грязную ложь.
- Вы...да что вы несете? - закричала я. - Дряни своей научной перечитал?
- Рита, успокойся, - бабушка схватила меня за плечи и прижала к себе. - Успокойся, внученька. Тебе здоровье беречь нужно, ты молодая еще.
- Видишь, какую змею ты пригрела на груди, Лида. Смотри, как она нагло врет и еще оскорбляет меня.
Мама в голос рыдала, уткнувшись в его плечо.
- Рита не такая! - звонко закричала Дашка, выскакивая в коридор. - Она хорошая, а вы плохой!
- Дашенька, Даша, - попыталась урезонить ее бабушка.
Она схватила ее за руку и попыталась увести, но сестренка ловко вывернулась и отскочила в угол.
- Вы, дядя Семен, злой! И Риту зря обижаете! И мама из-за вас плачет, и...
Она хотела сказать что-то еще, но вдруг покраснела и с ревом убежала в комнату.
- Вот и ребенка довели! - рассердилась бабушка. - Да что ж мне делать с вами всеми? Даша, Дашенька, иди к бабушке.
Мама ревела и что-то неразборчиво бормотала. Ее грудь то и дело сотрясалась от рыданий, а всхлипы становились все громче.
- Да что ж вы все делаете со мной? Мама, Дашка... - говорила она. - Семочка, и ты тоже?
- Тише, Лида, не плачь, - он стал гладить ее по спине и успокаивать.
Я окончательно растерялась, не зная, что и сказать. Происходящее вокруг казалось даже не кошмарным сном, а каким-то ужасом наяву. Наверное, мы все сошли с ума.
- Маргарита, ты чего молчишь? - закричала мне мама.
- И что же мне сказать?
- Прощения у Семена проси!
Мне в этот миг показалось, что грянул гром. Молния разрушила наш дом до основания, и он осыпался мелкими осколками прямо к моим ногам.
Моя мать хочет, чтобы я попросила прощения у ее любовника. Иначе назвать этого человека не могу. Не бывать этому никогда.
- Лида! - строго закричала бабушка. - Ты что творишь с девками своими? Мало я тебя порола в детстве?
Она, разгневанная и красная, появилась в коридоре и решительно двинулась к маме и ее любезному.
- Семен, хватит в нашем доме смуту наводить. Попугал и достаточно. Давай, иди вещи распаковывай обратно.
- Бабушка! - вскрикнула я.
- Давай, Сема, оставайся. Ты уйдешь, а эти тут передерутся между собой, - ее слова звучали мольбой, - они родные мне, плохого им не хочу. Оставайся.
Отчим торжествующе посмотрел на меня и поцеловал маму в лоб.
- Пойдем, Лида, вещи разбирать.
- Семочка! Правильно, мой хороший, правильно, - она разулыбалась сквозь слезы и вцепилась в него.
- Тогда уйду я.
- Рита! - вскричала бабушка.
- Не могу видеть, что вы тут творите.
Я ворвалась в комнату и стала быстро собираться. Наспех одевалась, путая пуговицы и срывая молнии. Кое-как застегнула на себе куртку и выскочила в прихожую.
- Риточка, ты-то чего удумала? Рита!
- Все нормально, бабушка. Я в институт.
- Рано еще же...
- Ничего, прогуляюсь воздухом, подышу...
Я спешно завязывал шнурки, чуть не разрывая их пополам.
- Не бойся, бабуль, я из своего дома никуда не уйду. Нам с Дашкой эта квартира от отца досталась. Он хоть и ходок, зато смог жилье заработать, в отличие от некоторых!
Последнее я сказала в полный голос. Затем встала и прокричала так, чтобы все слышали:
- А деньги мои позорные так и не вернул.
Как только входная дверь за мной захлопнулась, я села на ступеньку и расплакалась. От бессилия что-то изменить, от обиды и от несправедливости. Мне было больно и горько понимать, что все это случилось именно со мной. Тяжело осознавать, что собственная мать предпочла тебе какого-то мужика, недостойного и лживого. Я ведь всегда желала ей добра и была непротив замужества. Но не такого счастья я для нее хотела, совсем не такого.
От стресса и недосыпа я ощущала себя выжатой как лимон. Желудок возмущенно заурчал, требуя еды. Вчерашний заработок я отдала Семену и оставалось только надеяться, что в моей сумке еще остались деньги. Покопавшись в ней, я обнаружила полторы сотни. На дорогу и легкий обед хватит, а вечером снова будет зарплата.
День выдался донельзя ясным и теплым. Как будто мне назло солнце вынырнуло из- за туч и ярко светило на, отвыкшую от тепла, землю. Люди весело улыбались, смеялись, переговаривались между собой. Вместе с природой оживали и они. Наверное, сегодня только у меня было сумрачное
