— Да… — говорит Колотун, бросая куртку в нарты. — Тебе над ней еще работать и работать.
— Простудится, — тоскливо замечает Ной. — Она отвыкла от холода.
— Хочешь догнать и одеть?
— Ее догонишь…
— Будем надеяться, что обойдется. С этой полоумной ничего другого не остается. Ладно, идем. Нечего стоять.
Они складывают одежду Принцессы под ворохом одеял, затем Ной снова впрягается в нарты.
Ной с Принцессой сидят на берегу возле костра. Колотун роется в поклаже — проводит инвентаризацию припасов. Еда расходуется пугающе быстро, а в ловушки, которые он исправно расставляет каждую ночь, почти ничего не попадается. Пара тощих белок и заяц — вот вся недельная добыча.
Принцесса продолжает свои охотничьи вылазки, и дела у нее идут гораздо лучше, чем у Колотуна. Она возвращается довольная, почти всегда вымазанная в крови, и Ною приходится тратить часть растопленной воды на то, чтобы отмыть ее. Эти процедуры смущают его и злят. Он сам не понимает, почему злится на нее — сидящую в темноте, как статуя, пока он обтирает ее мокрой тряпкой; на Колотуна, который ожидает снаружи, пока Ной не позовет его и не скажет, что кончил. Особенно на Колотуна. Каждый раз, когда тот спускается к ним после этого, Ной чувствует смущение, будто делал что-то постыдное. Ему хочется оправдываться, хочется напомнить Колотуну, как умерла Лайла, объяснить, как неприятно ему самому то, что он вынужден делать.
Принцесса смотрит на огонь. Как и всегда, вид пламени лишает ее воли, пугает и парализует. Она может сидеть так часами, не двигаясь и не отрывая взгляда.
К ним подходит Колотун и усаживается рядом с Ноем.
— Ну как?
— Плохо. Пайки придется срезать, пока не сможем добывать еду сами. Да и урезанных хватит недели на три. Если ты не уговоришь ее носить нам добычу, то скоро мы будем голодать.
— Да я каждый день с ней об этом говорю! Не понимает. Или не хочет понять. Не знаю, в чем причина.
— Сама-то она пожрать не промах.
Колотун смотрит на неподвижную Принцессу. В котелке над огнем закипает вода.
— Вот что я думаю: надо снять ее с довольствия.
— То есть как это — снять? Ты что?
— А что? Она сама себе все добывает. Ты ее что ни вечер от крови отмываешь. Замучался поди.
— Нет, так нельзя! Я не могу этого позволить!
— Позволить… Не могу… Ты перестань смотреть на ее сиськи и глянь в наше грешное будущее. Через три недели мы будем голодать. Голодать, Ной. По-настоящему. Без нее мы сможем протянуть на неделю дольше. Не получая нашей жратвы, может быть, она хоть так догадается.
— Неделя ничего не решит.
— Почем знать. Где это место, куда мы идем? Может быть, именно этой недели нам и не хватит. В нашем положении любая экономия хороша.
Ной молчит. Думает.
— Ты не дуйся. Не съесть же я ее предлагаю. И не голодом морить. Она себе пропитание сама достанет, и побольше нашего. Уж не знаю, как она это делает.
Вода выплескивается из котелка. Шипя, капли падают в огонь. Колотун встает.
— Объясни ей все. Доступно. С завтрашнего дня она обеспечивает себя сама. На наше пусть не рассчитывает. Если захочет горячего, мы на костре сготовим. Костер — для всех.
Пока Колотун возится с концентратом, Ной пытается объясниться с Принцессой. Она слушает его аргументы очень внимательно, почти с комической сосредоточенностью. Кивает. Очень забавно кивает — часто-часто. Она переняла эту манеру у Мамочки, всегда так торопившейся высказать свое мнение. У Ноя появляется надежда: ему кажется, что Принцесса поняла его мысль. Но стоит ему завести разговор об отлучении от общего котла, она взвивается:
— Нет-нет-нет! Еда!
Колотун раскладывает готовую кашу по тарелкам. Принцесса, не отрываясь, следит за его руками, нетерпеливо отмахиваясь от Ноя, который все говорит и говорит о необходимости, о крайних мерах, о целесообразности. Колотун кладет последнюю порцию. Принцесса тут же выхватывает тарелку у него из рук и, отвернувшись ото всех, шарит в мешке в поисках ложки. Найдя ее, принимается торопливо есть.
Колотун качает головой и смотрит на Ноя. Тот лишь разводит руками.
— Завтра ничего ей не дам! — заявляет Колотун.
Бухает кашу в новую тарелку и протягивает ее Ною.
На рассвете Принцесса снова занимает позицию у костра, пристально наблюдая за действиями Колотуна. Над ухом его гудит Ной.
— Она не понимает. Ты посмотри, как она сидит. Она ведь ждет еду. Видишь? Думаешь, она смирится с твоим решением?
Колотун отмалчивается, ожесточенно перемешивая в котелке кашу. В этот раз концентрата он положил на треть меньше. Он не уверен, осознает ли это Принцесса, но надеется, что осознает. Пусть видит.
Он кладет в тарелку первую порцию. Принцесса вытягивает руки, намереваясь выхватить у него тарелку, но, на этот раз, он готов. Колотун быстро поворачивается к ней спиной и сует тарелку Ною, который молча и удивленно принимает ее. Принцесса ощутимо толкает Колотуна в спину.
— Принцесса еда! — возбужденно выкрикивает она.
— Нет, ты не еда, — отвечает Колотун.
Он берет ложку и зачерпывает прямо из котелка.
Некоторое время Принцесса молча наблюдает, как он есть, а потом, поняв, что накладывать кашу в тарелку он не собирается, она тоже хватает ложку и замирает перед пламенем. Нерешительно протягивает ложку к котелку, но тут же отдергивает руку. Голод не позволяет ей преодолеть страх перед огнем.
— Боишься? — спрашивает Колотун, отправляя в рот очередную порцию. — Конечно, боишься. Думаешь, все можно силой решить? А вот не все. Иди и ищи себе еду сама.
— Принцесса, — подает голос Ной.
Она поворачивается и впивается взглядом в его порцию. На лице ее угадывается жестокая внутренняя борьба. Ной невольно напрягается, не уверенный в том, что призрачное чувство, которое она к нему почему-то испытывает, удержит ее, когда речь идет о еде. Принцесса скалится, держа ложку перед собой, как нож.
— Иди на охоту, — говорит Ной. — Найди еду.
Она мотает головой.
— Ной еда. Ка-тун еда. Принцесса?
— Принцесса найдет сама, — встревает Колотун.
Она поворачивается к нему. Медленно. Ее лицо словно окаменело, оно превратилось в маску.
— Смотри-смотри, я уже все сказал.
Молниеносным движением рук, она хватает его голову и поворачивает лицом к себе. Колотун роняет ложку, обхватывает ее, пытаясь вырваться, но она не пускает. К нему присоединяется Ной, но даже вдвоем не удается им разжать эти руки-тиски.
— Оттащи ее от меня! — кричит Колотун.
Она сжимает несильно, просто не дает ему отвернуть голову. Ловит взгляд и удерживает его.
Ее лицо изменяется. Почти незаметно. Неуловимо. Острые черты смягчаются, линии становятся более плавными, изменяются губы и глаза. Ной и Колотун одновременно перестают бороться. Они смотрят ей в лицо и не могут поверить тому, что видят. Меняется форма носа, изгибаются брови. Она уже не похожа на себя, на ту Принцессу, что шла с ними по снегу, и, одновременно, в ее чертах остается что-то знакомое, смутно узнаваемое, на самой грани воспоминания. Не Принцесса уже — кто-то еще.
— Боже ты мой… — вырывается у Ноя.
Он узнает. Сквозь исчезающие, отходящие на второй план черты Принцессы, проступает лицо Мамочки. Он готов поклясться в этом. Неуловимое вначале сходство становится все отчетливее. Ной опускает руки. Это похоже на колдовство.
Неожиданно Колотун отрывает ее от себя, падает на бок, но тут же вскакивает на ноги и бросается к нартам. Все еще меняясь, Принцесса тоже поднимается. Она, словно приходя в себя, мотает головой. Мамочка все еще здесь, она все еще смотрит на Колотуна.
Слышится металлический лязг. Потом крик:
— Не подходи, тварь!
Ной поворачивается. В руках у Колотуна винтовка. Принцесса, которой уже приходилось видеть, как действует эта штука, замирает на месте. Колотун поднимает ствол. Ной открывает рот, пытаясь кричать. Колотун стреляет.
— Сдохни, сука! — вопит он. — Сдохни!
Принцесса падает на бок. Колотун шагает вперед. Она вдруг вскакивает и бросается бежать. Прочь от реки, к лесу.
— Так тебе мало?
Колотун снова вскидывает винтовку.
Ной, наконец, соображает, что первый выстрел прошел мимо, и бросает к стрелку.
Винтовка грохает.
Оглушенный, Ной не понимает, попал он или нет. Крика, вроде, не последовало, а оборачиваться некогда. Он настигает Колотуна в тот момент, когда тот готовится стрелять в третий раз, и хватает винтовку за ствол.
— Сууука! — орет Колотун. — Я тебя достану!
Потом поворачивается к Ною и с размаху бьет его в зубы. Перчатка смягчает удар, но, не смотря на это, в глазах Ноя вдруг темнеет. Свободной рукой он хватает Колотуна за воротник и, падая, тянет за собой.
Сквозь дырку в зубах в горло проходит холодный воздух. Ной старается дышать носом.
Он только что развел костер. Все сделал сам, не отвлекая Колотуна от обустройства берлоги. Принцесса сидит чуть в стороне. Она все еще боится огня, хотя и тянется к теплу,
