— Спасибо. Честно говоря, никогда бы не подумала, что буду так круто выглядеть в этом платье.
— Ты выглядела бы круто в любом из этих платьев, — Ди опустила мои волосы вниз.
— А теперь тебе нужны туфли, — она кивнула в сторону обувных рядов. — Подойдет что-нибудь красное или нейтральное. И желательно открытое и высокое.
Я осматривала туфли, пытаясь вспомнить, не завалялось ли чего-нибудь подходящего у меня дома. Выбранное мною платье и так стоило почти всех тех денег, которые мама счастливо протянула мне сегодня утром.
Несмотря на сомнения, я все же подобрала одну пару. Они были потрясающими.
И тут по моей коже пробежало некомфортное ощущение. Я оглянулась. Девочки маячили позади, упаковывая наряды, продавец находился возле кассы.
Дверь распахнулась, запустив в помещение хлесткий сквозняк. В магазин никто не зашел. Продавец, нахмурившись, подняла взгляд. Покачав головой, она снова продолжила читать журнал.
Я вздрогнула, мой взгляд проследовал от двери к окнам. На тротуаре возле ограждения стоял мужчина, вглядываясь в витрины. Его темные волосы были зачесаны на лоб. Почти все его бледное лицо скрывалось под массивными темными очками, которые казались совершенно ни к месту в такой прохладный день, как этот. Мужчина был одет в черные джинсы и кожаный жакет.
Именно из-за него я чувствовала себя некомфортно.
Я вернулась к вешалкам, притворившись, что снова просматриваю платья. Невзначай, я подняла взгляд. Он все еще стоял на том же месте.
— Что за черт? — пробормотала я. Либо он ждал кого-то, либо был извращенцем. Либо Аэрумом. Я отказывалась верить в последнее. Осмотрев полупустой магазин, я остановилась на втором варианте.
— Что ты делаешь? — ко мне подошла Лесса, поправляя молнию на платье, придававшем ее мальчишеской фигуре некоторые изгибы. — Прячешься за вешалками?
Я хотела было указать на подглядывавшего за нами типа, но когда я снова взглянула в его сторону, его уже не было.
— Ничего. — Я откашлялась. — Вы уже готовы?
Она кивнула, и я поспешно направилась в примерочную, чтобы переодеться. На протяжении всего времени, пока мы расплачивались, я продолжала бросать взгляды в сторону окна.
Ощущение дискомфорта все еще висело в воздухе, даже тогда, когда мы подходили к машине Ди. Я ждала, что этот тип в любой момент появится из ниоткуда и испугает меня до полусмерти.
Мы аккуратно свернули платья и поместили их в багажник, в то время как Лесса и Карисса запрыгивали на заднее сидение.
Закрыв багажник, Ди повернулась ко мне. На ее губах блуждала улыбка.
— Я не сказала тебе этого раньше, потому что была уверена, что ты передумаешь относительно платья.
— Что? — нахмурилась я. — Оно увеличивает мой зад?
Ди рассмеялась.
— Нет. Ты выглядишь в нем превосходно.
— Тогда в чем дело?
Ее улыбка превратилась в откровенно озорную.
— Оу, ты знаешь, просто красный — это… любимый цвет Деймона.
22
В тот вечер, когда должны были состояться танцы, я была переполнена нервозностью. Чем ближе мероприятие, тем сильнее мне хотелось позвонить Саймону и отменить все напрочь, но... я так этого и не сделала, потому что мама потратила большие деньги на мое платье, а Ди проделала по-настоящему невероятную работу с моей внешностью.
Завитые волосы были подняты наверх, обнажая мою шею. Несколько прядей с хорошо продуманной небрежностью обрамляли мои виски и опадали на обнаженные плечи. Она даже обрызгала мои волосы ванильным блеском, чтобы при каждом повороте головы пряди мерцали.
Благодаря дымчатому макияжу мои глаза приобрели теплый насыщенно-янтарный оттенок. Не знаю, что Ди делала с моими ресницами — возможно, прицепила искусственные — но теперь они выглядели невероятно густыми и длинными. Ее последней манипуляцией, прежде чем помчаться на встречу с Лессой, стало нанесение легкого слоя блеска, предавшего моим губам идеально-рубиновый оттенок.
Перед тем, как пойти вниз, я еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Мне казалось, что я смотрела на незнакомку. Впредь мне следовало чаще вспоминать о существовании макияжа.
Увидев меня, мама в ту же секунду начала вытирать слезы:
— О, милая, какая же ты красивая. — Она направилась ко мне, чтобы обнять, но тут же остановилась: — Я не хочу ничего испортить. Позволь мне принести камеру!
Даже я не стала бы лишать ее этого законного момента радости, поэтому покорно ждала, когда она вернется и принесет фотоаппарат, чтобы сделать десяток фотографий. Облаченная в больничную робу, она напоминала смешного замаскированного папарацци.
— Да, кстати, по поводу этого парня... Саймона, — начала она, и ее лоб нахмурился. — Ты никогда раньше о нем не упоминала.
О, Господи.
— Мы общаемся. Ничего больше, можешь быть спокойной.
Она наградила меня материнским взглядом:
— А что случилось с мальчиком по соседству... с Деймоном? Ты ведь гуляла с ним несколько раз, верно?
Я пожала плечами. Это был тот разговор, который я никогда в жизни не стану обсуждать с собственной матерью.
— Мм-м, мы с ним… заклятые друзья.
— Что? — Ее брови взлетели вверх.
— Ничего, — вздохнула я, разглядывая собственные пальцы. Деймон говорил, что на мне все еще оставался легкий след. — Мы с ним друзья.
— Что ж, очень жаль, — она пригладила волнистые локоны. — Он производит впечатление хорошего парня.
Деймон? Хороший парень? О, нет. Громкий звук подъехавшей машины положил конец нашему разговору. Я подошла к окну, чтобы выглянуть.
О, мой Бог.
Грузовик Саймона был не меньше субмарины.
— Почему вы оба не пошли в кафе, как предлагала Ди? — спросила мама, подготавливая фотоаппарат для очередной фотосессии.
Саймон отказался брать напрокат автомобиль, поэтому я, в свою очередь, отказалась с ним обедать. Мы договорились встретиться здесь, у меня дома. Это, конечно, тоже не слишком светлая идея, но встречаться с ним на самом вечере казалось совсем глупо. Не говоря уже о том, что билеты были именно у него.
Я не стала отвечать, потому что уже открывала дверь. На пороге стоял Саймон, облаченный в смокинг. Я, честно говоря, почти удивилась, обнаружив, что существовали смокинги, подходившие ему по размеру. Его глаза, казавшиеся немного затуманенными, прошлись по мне в такой неторопливой манере, что мои щеки мгновенно приобрели тот же алый оттенок, что и мое платье.
— Ты выглядишь... потрясающе, — произнес он, потянув кружево, прикрепленное на талии моего корсажа. Я поморщилась, услышав, как за моей спиной мама тихо откашлялась. Отступив в сторону, я забрала у Саймона украшение и пропустила его в холл.
— Мама, это Саймон.
Саймон прошел вперед, пожимая мамину вытянутую руку.
