оттолкнул ее.
- Прошу тебя! Не бей его! - Мэри снова повисла на руке мужа. Лицо женщины было мокрым от слез. Ее тело сотрясало дрожь не менее сильная, чем и тело того, кто находился в теле ее сына. Но Эван снова оттолкнул ее. На этот раз сильнее. Мэри упала на пол, но быстро поднялась на ноги, чтобы не дать мужу ударить Дэниела. На какой-то миг она замерла, пораженная действиями сына. Тот зашипел, махнул рукой точь в точь как кот, когда ударил ее лапой, затем соскочил с кровати и бросился на четвереньках бежать из комнаты. Убежать далеко он не смог, Эван перехватил его на полпути к двери, бросил на спину и ударил по лицу ладонью.
- Не смей! - кричал Эван Макмилан, избивая сына. - Хватит издеваться! Или, ей богу, всю душу из тебя выбью!
Дэниел безразлично взирал на то, что происходило. Странная апатия охватила его разум и тело. На какой-то миг ему стало жалко этого трясущегося от страха юношу, лежащего на полу и пытавшегося защититься от ударов Эвана Макмилана. Но когда Дэниел подумал, что теперь в этом теле живет Тайги, то испытал даже легкое удовлетворение от процесса избиения. Так или иначе, теперь это не его тело, а значит и не его заботы, связанные с ним. Он снова почувствовал отвращение к этому жалкому животному. Не смотря на то, что у этого животного было человеческое тело, оно продолжало оставаться животным - тупым, примитивным и беспомощным перед человеком.
Но если кому-то и было дело до избиваемого юноши, так это Мэри Макмилан. В который раз она подскочила к мужу и схватила его за руку и в который раз оказалась отброшенной в сторону. Тем не менее ее упорству и силе материнской любви можно было позавидовать, она снова и снова бросалась к мужу, пока в конце концов не заставила того отвлечься от сына. Эван вскочил на ноги и собрался было обратить гнев на жену, когда взгляд его задержался на мокром пятне, возникшем, словно по волшебству, под сыном. Какое-то время он взирал на него с высоты, пытаясь понять, что это такое. Не кровь же. Не так уж и сильно он лупил Дэниела. Догадка яркой кометой ворвалась в его сознание. Вместе с ней на губах появилась ухмылка.
- Да никак обосцался, - Эван рассмеялся и схватил сына за ногу. Взгляд, брошенный на его мокрые трусы, подтвердил предположение. - Это ж надо такое. Взял и обосцался.
Смеясь Эван Макмилан направился прочь из комнаты сына. На пороге он остановился, обернулся и посмотрел на жену:
- Я даю ему пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, убрать за собой и быть готовым ехать с нами в Эдинбург.
Мэри стояла посреди комнаты и гладила сына по голове. Тот жался к ее ногам, хлопал глазами и ошарашенно поглядывал на Эвана Макмилана.
- Да неужели ты не понимаешь! - взмолилась Мэри Макмилан. - Он же болен! Наш сын болен. Его надо к врачу вести, а не на день рождения ехать.
- Болен? - Эван Макмилан казался удивленным. - С чего бы это? Вчера он не выглядел больным.
- Я не знаю, что произошло, - Мэри смахнула слезы с глаз и провела рукой по волосам сына. - Но, Эван, посмотри на него. Неужели ты не видишь сам, что с ним что-то не так? Будет ли здоровый человек вести себя так, как он? Подумай хоть немного. Ты же так гордишься своим умом.
Эван Макмилан нахмурил брови и устремил задумчивый взгляд на сына. В эти минуты тот действительно мало походил на человека. С его сыном явно что-то произошло. Это начал понимать и Эван Макмилан. Какое-то время он молча смотрел на сына, затем пожал плечами и сказал:
- Если весь этот цирк - это не желание избежать поездки в Эдинбург, тогда он на самом деле кажется больным. Хотя никак не могу понять, что с ним произошло такое, что он за ночь из человека превратился в идиота. Сходи с ним к нашему семейному доктору, мистеру Брауну. Посмотрим, что он скажет.
Эван Макмилан вышел из комнаты сына и скрылся в гостинной. Мери посмотрела на сына у своих ног, вытерла ладонью слезы с глаз и сказала:
- Дэни, ты слышишь меня? Давай, поднимайся на ноги. Я проведу тебя в ванную. Тебе надо помыться, а потом мы съездим к мистеру Брауну. Давай, дорогой, - Мэри попыталась поднять Дэниела на ноги, но тот едва почувствовал, как руки оторвались от пола, мяукнул и плюхнулся назад на пол. Похоже, стояние на четырех конечностях ему нравилось больше. Мэри опять попыталась поднять Дэниела, и снова безрезультатно, едва руки оказывались в воздухе, Дэниел возвращал их на пол.
- Что же мне делать, Дэни? Почему ты не хочешь становиться на ноги?
- Потому что он кот, а коты передвигаются на четырех лапах. Разве непонятно? - решил вмешаться Дэниел, до этого тихо наблюдавший за безуспешными попытками поставить Тайги- человека на ноги. Но вместо слов из пасти Дэниела послышалось мяуканье.
- А чтоб тебя, - подумал Дэниел. - Никак не запомню, что с сегодняшнего дня я больше не говорун. Мяукун какой-то.
Тихий вздох вырвался из груди Дэниела. Его взгляд устремился к Мэри, которая как раз обернулась, услышав мяуканье.
- Тайги, что же мне делать с Дэниелем? - удрученно произнесла Мэри, глядя на кота, лежащего на полу в коридоре. - Удивительно, но повадки Дэниела так похожи на твои. Как же мне поднять Дэни на ноги? Не пойдет же он на четырех конечностях к мистеру Брауну?
- Пристрелить. Что же еще с ним делать? Дэниел все равно я, а он тупой Тайги, - что-то похожее на улыбку появилось на кошачьей морде. Дэниелу понравилась его шутка. Чувсто юмора у него все же осталось.
Мэри Макмилан отвернулась от кота и посмотрела на сына.
- А знаешь, мой дорогой, я знаю, что мы сделаем, - сказала она, опускаясь на колени и беря ладони сына в свои. - Тайги же ходит на задних лапах, когда я беру его за передние лапы. Может и с тобой так получится? - Мэри оторвала ладони сына от пола и поднялась на ноги, увлекая за собой и Дэниела. Тот с опаской покосился на удаляющийся пол.
- Вот видишь, как хорошо, - улыбка, очерченная ноткой грусти, появилась на лице женщины. - Теперь пошли в ванную.
Мэри неспеша повела сына в ванную. Тот то и дело косился на пол, стены и потолок будто видел их впервые. Но так оно и было, с высоты человеческого роста Тайги никогда прежде не видел свое место обитания.
Дэниелу пришлось подняться и отойти в сторону, чтобы его тело и хвост не оказались под ногами у этой парочки. Какое-то время он провожал мать и кота в своем теле равнодушным взглядом, затем фыркнул и двинулся на кухню. Кошачье тело, как и человеческое, требует еды. Дэниел почувствовал урчание в своем маленьком животе. Странно, но урчание его маленького желудка оказалось едва ли не таким же громким, как и урчание человеческого желудка.
- Такой маленький, а такой громкий, - подумал Дэниел, входя на кухню. - И как только в него могло влазить столько кошачьего корма, сколько съедал Тайги? Неужели и мне теперь предстоит провести остаток жизни у миски с кошачьим кормом? И какой жизни, раз в десять меньше человеческой!
Дэниел загрустил. Ткнувшись мордой в малированную миску, доверху наполненную кошачью кормом, Дэниел принюхался.
- Запах ничего так. Да и на вид кажется съедобным, - подумал он, потягивая носом воздух. - Мясо как-никак. Куринное к тому же, а я курицу люблю. Ладно меньше рассуждений, больше дел.
Дэниел взял зубами один кубик мяса, так осторожно, словно тот был драгоценностью, и проглотил.
- Съедобно. Конечно, не утка по-пекински, но есть можно, особенно, когда больше нечего, - Дэниел склонился над миской. Спустя некоторое время с едой было покончено. Приятная тяжесть поселилась в кошачьем желудке Дэниела. Он отошел от миски, запрыгнул на табурет и свернулся калачиком. Спать ему не хотелось, но вот полежать и завязать жирок он был не против.
Скрипнула дверь в гостиной и спустя мгновение на кухню вошел Эван Макмилан.
