Великий Наполеон

«…Наполеон побледнел от ярости, вспоминает Меттерних, и швырнул на землю свою шляпу. «Вы не военный, у вас нет души солдата, какая есть у меня, вы не жили в лагере, вы не привыкли презирать свою и чужую жизнь, когда это нужно. Что для меня значит 200 тысяч человек?» Наполеон был в одном из тех припадков гнева, когда говорил циничнейшие вещи, стремясь оскорбить противника. «Наконец, французы, кровь которых вы тут защищаете, не могут так уж жаловаться на меня. Я потерял, правда, в России 200 тысяч человек; в том числе было 100 тысяч лучших французских солдат; о них я действительно жалею. Что касается остальных, то это были итальянцы, поляки и главным образом немцы!» При последнем слове он сделал пренебрежительный жест. «Допустим, – ответил Меттерних, – но согласитесь, государь, что это не такой аргумент, который следует приводить, говоря с немцем…»

В общем, ничего не вышло. Но в конце концов, сообщив Меттерниху, что он считает свой «австрийский брак» ошибкой, Наполеон все-таки согласился на его посредничество, не беря на себя при этом никаких обязательств.

После долгих и бесплодных ожиданий какого-то просвета Наполеон отправил на переговоры в Прагу графа Нарбонна, дав ему инструкции всячески тянуть дело и ничего не подписывать. Меттерних, собственно, сказал Нарбонну, что если до 10 августа ни о чем договориться не удастся, Австрия примкнет к коалиции, в которой теперь уже формально участвовала и Англия. К войскам союзников присоединился Бернадотт со всей своей шведской армией, а в число советников Александра вошел генерал Моро.

11 августа 1813 года Австрия объявила Наполеону войну.

Силы новой, так называемой Шестой Коалиции были подавляюще огромными. Если считать их по всем фронтам, включая испанский, и учитывать резервы, то страны коалиции имели под ружьем больше 800 тысяч человек. Ликование в европейских столицах, от Петербурга до Лондона, было полным – преимущество было подавляющим, Империя будет сокрушена, остается только дождаться широкого наступления союзных войск в Германии. Оно началось сразу же после окончания перемирия и вступления Австрии в войну. Сражение при Дрездене грянуло 27 августа 1813 года.

Наполеон одержал в нем блестящую победу.

IX

В сражении был смертельно ранен генерал Моро. Ядром ему оторвало обе ноги, и он скончался через несколько дней. Получила хождение легенда, что ядро пустил лично Наполеон, чтобы покарать изменника. Это, конечно, сомнительно, но действительно есть версия, согласно которой Наполеон велел одной из батарей обстрелять кучку всадников, которая оказалась свитой Александра Первого. Но, как бы то ни было, перестрелять всех изменников Наполеон не смог – его бывший маршал, Бернадотт, держался вне поля обстрела, как, впрочем, и бывший начальник штаба маршала Нея, Жомини. Его обошли с повышением, и он перешел на сторону противника. Насчет того, что обошли с повышением, – вполне возможно. Но дезертирство человека в генеральских чинах из-за служебных трений – дело все-таки довольно необычное. Скорее уж у него были нехорошие предчувствия, и он неожиданно вспомнил, что в конце концов он не француз, а швейцарец…

Предчувствия Жомини не обманули. Русские вторглись в Вестфалию – игрушечное королевство Жерома Бонапарта развалилось, как карточный домик. Бавария перешла на сторону союзников.

А 16 октября 1813 года под Лейпцигом началось огромное трехдневное сражение, которое вошло в историю как «Битва народов». Преимущество союзников в силах было подавляющим. В разгаре боя саксонцы перешли на их сторону. Началось отступление с боем, войска шли через Лейпциг и по мостам, с надеждой уйти через заболоченные места через дамбу у Линденау. Этот путь отхода был загодя минирован – надо было взорвать мосты для того, чтобы отсечь преследование. Поручение сделать это было дано Наполеоном гвардейскому генералу по фамилии Дюлолуа. Тот перепоручил его некоему полковнику Монфору, который, подумав, оставил и поле боя и поручил все подготовленные заряды какому-то капралу из саперного батальона. Бедняга подумал, что убежать и бросить все – стыдно и что прежде, чем сделать это, надо выполнить порученное ему дело наилучшим возможным способом.

Он взорвал мост.

Лейпцигское сражение окончилось победой союзников. Около 30 тысяч солдат армии Наполеона, оказавшиеся отрезанными взрывом моста от единственного возможного пути отступления, сдались в плен вместе с маршалом Лористоном. Маршал Удино сумел спастись, переплыв реку, маршал Понятовский, попытавшись сделать то же самое, утонул.

Маршальское звание было присвоено ему Наполеоном за 12 часов до его гибели.

Отречение

I

«Видели ли вы императора? Что с ним? Что он делает? Каковы его планы? Что он говорит о своем поражении?» – спросила маркиза де Ла Тур дю Пин своего старого друга Талейрана сразу же, как только увидела его у себя на вечере.

«О! Не беспокойте меня вашим драгоценным императором. Этот человек кончен», – сказал ей Талейран. У него были неплохие основания для такого заявления: помимо глубокого понимания политических реалий, он знал женщин и понимал значение моды. И когда ему сообщили, что в Париже чуть ли не в один деь с получением вестей о тяжком поражении Наполеона в битве под Лейпцигом в моду вошли колечки с гравировкой на латыни: «Domine salvum fac regem» – «Боже, спаси короля», он посчитал это значительным. «Королем», упомянутым в надписи на колечках, мог быть только один человек – Людовик XVIII, находившийся в эмиграции с 1791 года.

Император вернулся в свою столицу в весьма угрюмом расположении духа. Меневаль сообщает, что встреча с женой и сыном послужила ему утешением, но в общем Наполеон ожидал самого худшего и пытался занять себя работой. Но 15 декабря 1813 года в Париже неожиданно появился французский посланник в Веймаре, который привез с собой письмо. Оно было подписано Меттернихом, лордом Эбердином и Нессельроде и содержало предложение о мире на основе возвращения Франции к ее естественным границам. Оставляя покуда в стороне вопрос о том, что же союзники считали естественными границами Франции, отметим тот факт, что представителем России выступал Карл Нессельроде, начинавший выходить из скрытой от посторонних глаз сферы теневой тайной дипломатии.

То, что мир необходим, Наполеон понимал. Он сместил Маре с поста министра иностранных дел и назначил на его место Коленкура, к которому был расположен Александр I. 1 января 1814 года во Франкфурт-на-Майне был отправлен благоприятный ответ: «…Наполеон готов к переговорам…»

Тем временем Законодательное Собрание (Corps Legislatif), с которым император очень мало считался во все годы своего правления и к которому он обратился только сейчас, в трудную минуту, вынесло постановление, которое верный секретарь Наполеона, Меневаль, назвал «… постыдным…». Ну, собственно, ничего постыдного в требовании мира и дарования населению отнятых у него политических свобод в постановлении не было. Что было важно, так это то, что за принятие этой резолюции о мире проголосовало подавляющее большинство и в Законодательном Собрании, и в Сенате.

Наполеон, однако, был согласен не с большинством собрания, а с Меневалем. Он сказал депутатам, что «…нельзя перемывать грязное белье на людях и что их решение приносит больше вреда стране и трону, чем 10 проигранных битв…».

«Что такое трон?» – спросил его депутат из Бордо и сам же ответил:

«Это всего лишь четыре куска дерева, покрытые зеленым вельветом…»

II

«Судьба Парижа совершенно неизвестна, – писала в то время в своих дневниках Викторина де Шастэне. – Пожар Москвы заставляет нас бояться наихудшего – Москва была сожжена дотла, и так же поступят с Парижем…» Примерно то же самое думал и известный нам Марбо, теперь уже не капитан, а полковник. На границах собирались огромные иностранные армии, готовые к вторжению во Францию. Так называемая Северная союзная Армия, состоящая из англичан и пруссаков, должна была атаковать французские позиции из Голландии. Ее должны были поддержать шведы Бернадотта и русские под командой Беннигсена – их задерживал только Даву, упорно оборонявшийся в отбитом у союзников летом 1813 года Гамбурге.