Тюдоры. «Золотой век»

столбах. Холст был расписан под камень или кирпич. «Крыша» была изготовлена из пропитанной ткани, также расписанной – под металлическую и сланцевую кровлю…»

Аналогичный дворец Франциска Первого рухнул при неожиданно сильном порыве ветра – к полному ликованию английской стороны. Но и французы, несмотря на такой афронт национальной чести, не ударили лицом в грязь. Французский романист Ги Бретон, специализировавшийся на исторических романах, писал следующее:

«…После четырехдневного путешествия королевский кортеж достиг обширной равнины, на которой уже были установлены 300 шатров из затканной золотом и серебром материи. Весь этот лагерь представлял собой грандиозное зрелище. Настоящие дворцы, только из ткани, образовали целый сказочный город, который точно из-под земли вырос. Между этими воздушными сооружениями прохаживались французские сеньоры, которые, желая поразить Генриха VIII, разоделись так пышно, что, по словам историка, «несли у себя на плечах свои мельницы, леса и луга»…».

Англичане им, надо сказать, не уступали. Вот как это все выглядело в глазах современников:

«…Каждый из монархов пытался превзойти другого великолепием своих палаток и одеяний, пышностью пиров, музыкой, турнирами и играми. На палаточный городок и костюмы ушло так много дорогостоящей золотой парчи, что она дала название этим переговорам…»

В общем, шум был колоссальный. Достаточно сказать, что из двух фонтанов, расположенных снаружи, текло красное вино. Одни только англичане съели за месяц 2200 голов скота. Оба монарха, понятное дело, выражали друг другу взаимное восхищение и самую искреннюю любовь. Думали даже поженить своих детей – Генрих был готов отдать руку своей маленькой дочери, принцессы Марии, столь же юному наследнику Франциска Первого. А потом государи разъехались, и каждый из них вернулся в свою столицу.

Спустя два месяца Генрих VIII заключил альянс с императором Карлом V, и через два года война с французами возобновилась.

Кардинал Уолси при всем своем уме и старании все-таки строил свои политические дворцы на песке.

Глава 5 Как следует правильно обращаться к шлюхе, милорд?

I

Кардинал Уолси был безмерно богат. Его дворец, Хэмптон-Корт, сравнивали с королевскими резиденциями – и не к выгоде королевских резиденций. Был у него и еще один дворец в Лондоне, так называемый Йорк-Холл. Архиепископы Йорка были богаты и влиятельны, а одной из бенефиций Церкви, которые принадлежали кардиналу, была должность архиепископа Йоркского. Свой высокий статус кардинал любил подчеркнуть. Скажем, он издал постановление, регулирующее количество перемен блюд за пиршественным столом в зависимости от ранга особы, такой пир устраивающей.

Стандартом была тройная перемена, для пяти перемен надо было быть графом или маркизом, для семи – герцогом. Герцогов в Англии в то время было ровно два: герцог Саффолк, муж сестры короля Генриха, герцог Норфолк, отпрыск старинного и знатнейшего рода Говардов, потому что третий, Эдвард Стаффорд, герцог Бэкингем, был осужден в 1521 году и казнен за государственную измену.

Так вот, согласно установлениям кардинала Уолси, кардиналам разрешалось девять перемен блюд – а по удивительному стечению обстоятельств кардинал в Англии был один, и звали его Томас Уолси. И он действительно любил поесть – у него на кухне служило 73 человека, если считать и поварят.

Как к этому относился герцог Саффолк, сказать трудно – как-никак он был обязан кардиналу прощением. А вот герцог Норфолк просто выходил из себя, потому что королевский любимец, даже не дворянин, а «… полное ничтожество, сын мясника…», ставил себя выше его, герцога Норфолка, знатнее которого были только потомки Плантагенетов.

В общем, как мы видим, положение кардинала было высочайшим, и он не стеснялся это подчеркивать. Понятное дело, помимо поваров, ему служило множество людей – государственные и церковные обязанности Томаса Уолси были нелегким грузом, ему требовался солидный административный аппарат общей численностью до 500 человек.

Любое появление кардинала Уолси на людях обставлялось как процессия – его сопровождали джентльмены его двора, которые несли символы его власти. Например, жезл лорда-канцлера. А передвигался кардинал, как правило, с максимальными удобствами, в паланкине – поскольку кареты с удобными рессорами еще не изобрели, а ездить верхом он не любил.

Помимо постоянных слуг и секретарей, в штат кардинала входили и сотрудники, служившие по найму, за оговоренную плату или за некие комиссионные за ведение конкретных юридических или коммерческих дел. Все эти юристы и администраторы были людьми высоких профессиональных достоинств – Томас Уолси, всесильный главный министр короля, выплачивал высокие гонорары и мог обеспечить себе услуги самых лучших специалистов.

Но один человек выделялся даже в этой среде. По сравнению с ним даже сын мясника Томас Уолси был аристократом. Звали его Томас Кромвель, и его дед был кузнецом, a отец – Уолтер Кромвель – трактирщиком и владельцем пивоварни.

И ни в какой Оксфорд его не направляли – отец так его бил, что в 15 лет он сбежал из дома, буквально побираясь, добрался до Франции и там поступил в солдаты. В 1500-м, так называемом «юбилейном году», французская армия была в Италии – ее вели через Альпы на Милан, а потом – на Рим и Неаполь. Томасу Кромвелю тогда шел 16-й год – по всей вероятности, он родился в 1485-м. Впрочем, точно это неизвестно. Как написано в русской версии Википедии:

«…Вскоре он дезертировал из армии, оставив поле боя. Поселился во Флоренции. Здесь стал служащим в банкирском доме Фрескобальди, быстро выдвинулся, курировал финансовые отношения банкира со Святым Престолом. По этой причине несколько раз путешествовал в Рим…»

Вот тут начинаются какие-то непонятные вещи. Нам надо сделать остановку и перечитать текст еще разок.

II

Что это, собственно, значит – «…был принят в банк, где быстро выдвинулся… »? Для поступления в наемные солдаты мальчишке-новобранцу не требовалось ничего, кроме приличного физического развития, – а дальше он или погибал, или обучался владеть оружием. Но для поступления в банкирский дом, пусть даже на работу на подхвате, требовались совершенно другие качества. Например, грамотность. А уж для того, чтобы курировать дела со Святым Престолом, требовалась очень высокая деловая квалификация.

И у нас получается, что юный Томас Кромвель усвоил и грамоту на итальянском языке, и сам этот язык, и делопроизводство, и бухгалтерию и оказался на таком хорошем счету в банке, что ему выделили ведение дел с чуть ли не важнейшим клиентом банка – с канцелярией Папы Римского?

Не правда ли, это вызывает интерес, и хочется разузнать, как же это все получилось? Но вот дальше в русской Википедии, к сожалению, содержится полный бред:

«…Интересовался политической жизнью Флоренции, познакомился с трудами Макиавелли… »

Это чушь. Макиавелли написал «Государя» только в 1513-м, и книга поначалу не была напечатана, а только ходила по рукам в качестве своего рода «самиздата».

А Томас Кромвель, как следует из той же Википедии, к 1513 году из Италии уже несколько лет как уехал. Так что если еще можно предположить, что он читал копию ненапечатанной книги Макиавелли, то уж ненаписанную книгу читать он никак не мог?

Коли так, мы бракуем русскую версию Википедии – по данному вопросу она, увы, недостоверна. Поиск в источниках понадежнее дает нам следующие сведения: скорее всего, Томас Кромвель пробыл в составе французской армии вплоть до 1503 года и даже участвовал в битве при Гарильяно, которая произошла в этом году, в самом конце декабря. Он выучил за это время и французский, и итальянский, и латынь и знал их так, что мог не только говорить на этих языках, но и читать и писать. Латынь он изучал по тексту Евангелия и в итоге знал Евангелие наизусть.

В общем, к тому моменту, когда он дезертировал, он из 15-летнего полуграмотного английского подростка превратился в очень грамотного 18-летнего юношу, владевшего четырьмя языками.

Да, действительно. Такого человека стоило принять в банк Фрескобальди. Это был почтеннейший