чувствую. — Линда перевела глаза на свои руки. — Прошу прощения, что не защитила тебя тогда. Больше это не повторится.
Хадсон смотрел на нее несколько долгих секунд, прежде чем спросить:
— Что значит «не позволю никакому мужчине войти в мою жизнь»? — Он, казалось, задумался, как бы получше сформулировать вопрос, и, не дав ей ответить, продолжил: — Послушай, я знаю, что не похож на Фрэнка и что не смог стать отцом собственному ребенку, но я прошу тебя позволить мне заботиться о тебе и Викки…
— Да, ты не похож на Фрэнка, — согласилась Линда. — Но ты здесь. И я поняла, что мне очень нравится, когда ты рядом.
— Нравится?
Ей некуда было скрыться от его пристального взгляда.
— Да, очень, — сказала она тихо, надеясь, что он найдет подтверждение в ее глазах. — Больше, чем я думала тогда, на новогодней вечеринке. И у меня есть некоторые сомнения по поводу белого забора. — Она улыбнулась. — Я решила, что это не самое главное в жизни.
— Ты так думаешь?
— Да. Жизнь не определяется тем, где ты живешь. — Она перевела глаза на заснеженный парк. — Я видела, как ты лепишь снеговика с Викки, и подумала, что это и есть та реальность, из которой складывается жизнь. Это главное в тебе, Рей, — добавила она, взглянув на него, — что скрывается под маской плохого парня, которую ты носишь для всего мира.
Его улыбка согрела ее, словно луч солнца.
— Тогда твоему брату Паоло вряд ли удастся избавиться от меня.
Когда Рей потянулся, чтобы поцеловать ее, Викки протиснулась между ними, задыхаясь и едва держась на ногах.
— Пойдите и посмотрите, — потребовала она, показывая на снеговика. — Мы сделали ему глаза и рот.
— Замечательно, — ответила Линда, не отрывая глаз от Рея.
— Нет, мама, посмотри, — настаивала девочка.
Линда взглянула на дочь вместо того, чтобы подчиниться ее капризу. Нос и щеки Викки были красными, как клубника, на руках не оказалось варежек.
— Где твои рукавицы? — спросила Линда. И, не дав дочери ответить, добавила: — Пойди найди их. Я думаю, нам пора домой, пока ты не превратилась в ледышку.
— Но, мама…
— Я попрошу бабушку приготовить тебе шоколад, — слукавила Линда. — Пойдем, дорогая. Ты сможешь погулять попозже.
Без дальнейших уговоров Викки отправилась за варежками. Рей помог Линде подняться, затем, опустившись на колени, подставил ей спину.
— Мне нравится этот способ передвижения, — засмеялся он, поднимаясь на ноги и подтягивая Линду повыше.
— Ты дьявол! — Линда рассмеялась и слегка укусила его за ухо.
— Любовь — страшная сила. Она творит с мужчиной невероятное.
— Любовь? — Линда затаила дыхание.
— Конечно. Именно так называется то, что происходит между мужчиной и женщиной. Любовь. Навсегда.
Она крепче обняла его и поцеловала за ухом.
— Да, — прошептала она. — Я знаю.
Миновав несколько машин, припаркованных вдоль улицы, они прошли последние десять шагов по тропинке, протоптанной Реем и Викки.
Прежде чем Викки нажала на кнопку звонка, дверь открылась. На пороге стоял Паоло.
— Что ты здесь делаешь? — недружелюбно поинтересовался он, уставясь на Хадсона.
Пока Рей осторожно опускал Линду, которая продолжала держаться за него, посылая брату молчаливый укор, Викки просто ответила на вопрос дяди:
— Рей приехал забрать нас домой.
Эпилог
— Все замечательно! — воскликнул Тимоти. Он оглядел украшенный весенними цветами двор, полный гостей, приглашенных на свадьбу, с видом хозяина, осматривающего свои владения. — Уверен, что дождя сегодня не будет. — Взглянув на часы, он поинтересовался: — Где жених?
Хадсон увиливал от Тимоти почти все утро, но знал, что придет время уступить и следовать его приказам.
— Я здесь, — сказал он, догадываясь, что Тимоти, стоявший в нескольких шагах от него, рядом с Юджином и братом невесты, и так отлично его видит. — Цветы у меня. — Он поднял свадебный букет, который держал с трепетной осторожностью.
— Выглядишь отлично. Смокинг… и цветы… — ухмыльнулся Юджин.
— Я думал, что не доживу до этой минуты, — добавил Тимоти, драматически закатывая глаза.
Рей пропустил шутки мимо ушей. Ничто не могло нарушить торжественности этого дня. Он добился всего, чего хотел: Линды и Викки. Все остальное не имело значения.
— Ты сделал отличную работу, Тимоти. Как всегда, — признал он.
Однако Тимоти не выглядел удовлетворенным.
— По крайней мере с погодой повезло. — Нахмурившись, он повернулся к Рею. — Ты чуть не довел меня до инфаркта, когда начал строить этот забор, но вроде бы я уже привык к нему. Одним небесам известно, что скажут хозяева нашего комплекса, когда увидят это.
— Это из-за него ты звонил в «Нью-индастриал арт»? — спросил Паоло. — Кто-нибудь там слышал о белом заборе, прикрепленном к стене дома? И сделанном из металла?
Тимоти уставился на ровные стальные планки, соединявшиеся в стилизованный забор, который пересекал входной фасад апартаментов Хадсона наподобие зигзагообразной молнии.
Хадсон чуть улыбнулся.
— Тимоти не позволил бы мне соорудить это во дворе, — сказал он, многозначительно взглянув на Паоло. — Но о вкусах не спорят. Линда мечтала о таком.
— Да и ценность комплекса поднялась, — добавил Тимоти. — Владельцы примут это во внимание. Нам пора! Рей, отдай цветы Паоло. Ты, я и Юджин должны идти впереди.
Паоло взял букет у будущего родственника. Он посмотрел Хадсону в глаза, как будто они были во дворе одни.
— Теперь ты отвечаешь за мою сестру и Виксен. Понятно?
Хадсон не улыбнулся, хотя понимал, что такие слова надо рассматривать как приглашение в семью.
— Конечно, понятно, — ответил он и двинулся вперед под арками из цветов, которые сконструировал Тимоти в конце двора. Вперед, к своему будущему.
Салли, подружка Викки, шла первой, за ней ее мать Мэрион и, наконец, Виксен. Девочка в голубом платье, с лентами в волосах, разбрасывала лепестки роз и напоминала маленькую сказочную принцессу в облаке волшебной пыли. Рей подмигнул ей, когда она поравнялась с ним, и она улыбнулась, подбегая к Салли.
Затем Хадсон увидел Линду, сопровождаемую Паоло, ведущим ее по проходу. Она тоже была в голубом, а Рей вспомнил о том синем мундире, в котором впервые увидел ее. Кто мог предположить, что он, Рей Хадсон, женится на офицере полиции, да еще в тот же день станет и отцом? Рей был уверен, что его отец глазам бы своим не поверил, если бы мог оказаться здесь и увидеть это. Но это была правда. Все пришло на круги своя, и теперь время было наполнено одним — любовью.
