обобщения результатов наблюдений и объяснения, что такое клан. А. Радклифф–Браун утверждал: «Только поняв культуру как функционирующую систему, мы сможем предвидеть результаты любого оказываемого на нее преднамеренного или непреднамеренного влияния».[89]
Но ведь дело не только в различиях между «историческим» и «естественнонаучным» подходами к изучению культуры, между эволюционизмом и функционализмом. Дело в том, каково же исходное для исследователя понимание культуры? О функционировании чего идет речь? Какое отношение имеет анализ кланов, например, к исследованию именно культуры?
Да, по традиции культурой считают обычаи, верования, формы организации жизни людей, малых и больших их сообществ, а также сооружения и вещи, которые они создают и которыми пользуются, и разнообразные отношения между людьми и их группами. Но тогда в понятие «культура» включается просто–напросто вся жизнь человека и общества, и изучение всего в ней оказывается изучением культуры. Правда, совершенно произвольно что–то может и исключаться. Скажем, книгопечатание будет рассматриваться в качестве момента культуры, а становление компьютерной техники – нет. Впрочем, современные исследователи логично начали и весь «мир Интернета» видеть как мир культуры. В связи с этим в изучении культуры или того, что, как считают, к ней относится, совершенно пропадает ее, культуры, специфичность.
Если под культурой понимают все способы и результаты человеческой деятельности, тогда изучение ее функционирования – это исследование тех же способов и результатов.
Конечно, исследователей, в том числе и ярых функционалистов, интересует ценностное содержание явлений, если они описывают, например, функции систем родства так называемых примитивных племен. Но это ценностное содержание частенько ускользает не только в процессе рассмотрения функций, но и в дальнейшей интерпретации их культурного смысла. Впрочем, функционирование культуры рассматривается различно,[90] порой – несколько упрощенно.
По сути, под функцией понимается при этом то, что, грубо говоря, «делает» культура, для чего она предназначена, иначе говоря, культура вообще или какое–либо явление культуры.
Еще в 1978 г. М. С. Каган, анализируя социальные функции искусства, отстаивал его полифункциональность, выделяя преобразовательную, коммуникативную, познавательную и ценностно– ориентационную функции.[91] В 2000 г., уже размышляя о культуре, а не только об искусстве, он, по сути, остался на прежних позициях. Используя деятельностный подход к изучению культуры, он рассматривает в качестве ее функций преобразование, общение, познание, ценностные ориентации, художественное освоение мира, добавляя еще и игровую функцию.[92]
А. С. Кармин выделяет информационную, адаптивную (приспособительную), коммуникативную, интегративную функции и функцию социализации. Он исходит из того, что «функцией в общественных науках обычно называется предназначение, роль какого–либо элемента в социальной системе, или, иными словами, определенного рода работу, которая требуется от него в интересах системы в целом».[93]
Получается, что культура, понимаемая как определенная система бытия (М. С. Каган), социальная система (А. С. Кармин), имеет какое–то предназначение, «работает» для чего–то, служит целям преобразования, познания, общения, адаптации, получения информации и т. д. Это выглядит сомнительным. Культура при этом явно рассматривается в качестве средства для чего–то. Но, видимо, прав все–таки С. Л. Франк, считавший, что «культура существует не для чьего–либо блага или пользы, а лишь для самой себя: культурное творчество означает совершенствование человеческой природы и воплощение в жизнь идеальных ценностей, и, в качестве такового, есть сама по себе высшая и самодовлеющая цель человеческой деятельности».[94]
Действительно, нелеп вопрос: для чего и чему служат совесть, порядочность, любовь, добро, красота, истина, свобода? Но ведь именно это и есть культура.
Конечно, государства и общества везде и всегда стремились и стремятся использовать культуру, превращать ее в нечто утилитарно полезное. Чиновникам непонятно, зачем иначе выделять средства на ее сохранение и развитие. Да и стоит ли вообще ее развивать, если она самоцельна, самоценна, а значит – нефункциональна в принципе?
А. С. Кармин соглашается с тем, что культура самоцельна, но считает, что она тем не менее функциональна, так как используется.[95] Но это свидетельство функциональности не культуры, а общества и государства, стремящихся использовать культуру, получать идеологические, политические или экономические дивиденды, торговать ею.
Имеет ли тогда какой–либо смысл рассматривать то, что именуется функционированием культуры? Имеет, если иначе трактовать термин «функционироваие» в отношении культуры и ее ценностей.
Функционирование культуры, таким образом, можно осмыслять как реализацию ее ценностей в реальном бытии человека и общества. Причем ценности не могут быть реализованы абстрактно, так сказать, в общем виде. В жизнь воплощаются всегда их конкретные модификации. Добро, скажем, может реализоваться в проявлениях милосердия, тактичности, деликатности, терпимости и т. д. Реализация ценностей культуры обнаруживает себя по–разному на разных уровнях культурности, в разных сферах человеческой жизнедеятельности.
Реализуемые в жизни ценности культуры многообразны. И хотя исследователи пытаются создать их иерархию, систематизировать, по–прежнему трудно однозначно обосновать логику и порядок их рассмотрения. Вроде бы очевидно, что есть некий набор ценностей, которые считаются и называются общечеловеческими, иногда – высшими. Однако даже этот набор не общепризнан. Тем не менее в теории культуры нельзя не уделить внимания ценностям, хотя бы чаще всего признаваемым важнейшими, высшими, центральными.
4. МНОГООБРАЗИЕ ЦЕННОСТЕЙ КУЛЬТУРЫ
Среди ценностей человеческого бытия и культуры, при всем их разнообразии, чаще всего выделяют несколько высших, центральных: Вера (или Бог), Добро, Красота и – не всегда – Истина (иногда еще – Любовь и Свобода). Действительно, в духовной жизни людей достаточно отчетливо проявлены религиозная, нравственная, эстетическая (художественная), а также познавательная составляющие. В целостной культуре обнаруживаются как бы разные стороны, грани. В отдельные исторические периоды (или у отдельных групп населения) может доминировать одна из составляющих. Скажем, в средневековой Европе на вершине иерархии ценностей был Бог, в котором воплощались (и с которым соотносились) все другие ценности: (Добро, и Красота, и Истина, и Свобода, и Любовь), а в Советском Союзе, например, и вовсе пытались обойтись без религиозной веры, без Бога. Во всяком случае, реальное бытие культуры и ее ценностей по–разному высвечивается и оценивается, исходя из того, о какой именно ее грани и в каком контексте мы говорим. Есть привычные выражения, такие как религиозная, эстетическая, художественная, нравственная культура. Но каков смысл этих выражений? Каковы особенности культуры и бытия ее ценностей, позволяющие (или, может быть, не позволяющие) говорить о специфике каждой из ее сторон? Начнем, пожалуй, с проблем Веры, особенно религиозной, религиозной культуры и ее ценностей, проблем связи между культурой и религией.
4.1. Вера, религия, культура
4.1.1. Вера как ценность культуры. Культура и религия
Вера, будучи ценностью, – это специфическое отношение людей с окружающим миром, другими людьми, самими собой (как другими) и, наконец, с Богом.
В этом отношении прежде всего содержится убеждение в бытии и значимости кого–либо или чего–либо, в осуществимости, т. е. возможности (или невозможности) чего–либо. Это убеждение основано в большей степени на чувстве (а порой даже на бессознательных импульсах), чем на достоверном знании.
