— Ничего не устроилось, — сухо возразила Джейн.
— А вот это ты зря! — заявил Жора. — Ты бриллиант, спору нет, но тебе оправа нужна и крепкая мужская поддержка. Геннадий — человек богатый и основательный. И влюблён. Другая бы счастлива была и меня благодарила.
— Жора, скажите, сколько стоит эта ваша услуга — организация знакомства со мной? — язвительно спросила Джейн.
— Честно?
— Хотелось бы!
— Дорого! Ты же девушка недешёвая! Ты же уникальный продукт!
— Так сколько же я стою по вашему тарифу?
— Десять тысяч евро отвалил мне влюблённый Анисимов за свидание с тобой — цинично заявил Жора. — Десять штук еврейских денег! Десять тысчонок бледных европейских фантиков налом! Называй их, как хочешь, а бабки — они и в Африке бабки. Ну, что ты так укоризненно на меня смотришь? Мне нечего стыдиться. Я столько про тебя сведений собрал! Я всё подгадал, я нужным людям плачу за все входы- выходы на все мероприятия… VIP-зона, гримёрка, презентации и ужины… Думаешь, так легко попасть сюда с улицы?
— Людей подкупил, воспользовался моим замешательством, надавил на меня, заинтриговал Анисимова…
— Да какая разница, чем воспользоваться! — Липштерман разгорячился. — Главное — я исполнил его желание. Каждый зарабатывает, как может. Ты тоже людям мечты о красивой жизни продаёшь. Грёзы. Все те богатые бабы, которые в состоянии эти ваши дизайнерские шмотки «от кутюр» покупать, в них смешны, потому что давно уже со своей фигурой распрощались! А смотрят на тебя и верят тебе! Думают, что они такие же красавицы, как ты, а сами давно коровы старые! Ты тоже их интригуешь, вводишь в заблуждение!
— Но вы-то пытаетесь добровольно-принудительно устроить мою личную жизнь с господином Анисимовым, — парировала Джейн. — С чего вы взяли, что я продаюсь?
— В этом безумном мире всё продаётся и покупается! — воскликнул Жора. — И ты в том числе! Не ты первая, не ты последняя. Ты просто очень дорого стоишь и даже истинной цены себе не знаешь. У Анисимова к тебе любовь с расчётом. И это нормально! Сейчас любовь и расчёт перемешались. И я это доказал! Девушки, которых я пристроил к олигархам, сейчас счастливы и в гости меня приглашают в свои дома по всему миру! Это ты сейчас такая гордая, независимая, пока на гребне успеха. Как же, весь мир вращается вокруг тебя! А молодость просвистит быстро. Да и сейчас, вот возьмёт, да и обидится на тебя господин Анисимов…
— И что?
— Да он может акции любого парижского модельного агентства запросто купить! — выпалил Липштерман. — И журналы эти ваши глянцевые. И перекрыть тебе всю работу. Каково? Как тебе такой вариант?
— Зачем это ему? У него разве нет других более важных дел?
— А так просто! — заявил Липштерман. — За плевок в душу. Ладно, я погорячился, не бери в голову. Просто объясняю, что тебе повезло, а ты всё не веришь. Старших и опытных людей надо слушать! Чему тебя мать учила? Ну, ты сама-то рассуди — неужели этот твой смазливый мальчишка лучше?
— Кого вы имеете в виду? — Джейн почувствовала, как её сердце ухнуло куда-то вниз.
— Вот его, его! — сказал Липштерман и извлёк из внутреннего кармана пиджака несколько снимков, на которых Джейн увидела себя во время прогулок с Климом.
— Вы следили за мной…
— Я же сказал, что не зря деньги получаю. Следил я не сам, конечно, а мои помощники. Но эти фото Геннадий Анисимов не видел. Пока не видел. А вот это фото пока не видел твой драгоценный мальчик, — Липштерман достал снимок, на котором Джейн была запечатлена вместе с Анисимовым в ресторане. Он любовно протягивал ей коробочку с кольцом.
— Вы не смеете вмешиваться в мою личную жизнь, — тихо сказала Джейн.
— А я пока ничего и не сделал! Но уверен, что если показать этот трогательный кадрик твоему пареньку, то он сразу скиснет, как несвежий кефир. Ты ему покажешься лживой продажной куклой. А можно ему денег предложить, чтобы забыл тебя. Отступных. Возьмёт, как думаешь?
— Я не буду продолжать этот разговор, и буду жить дальше так, как считаю нужным. И не смейте больше подходить ко мне! Я сразу охрану позову. Я закричу, завизжу, оповещу, что вы мне угрожаете. Я устрою скандал. Хотите, я начну прямо сейчас? — Джейн была в отчаянии.
— Ладно, ладно, не горячись. Я ведь сам-то добрый и интеллигентный, — мирно и даже ласково сказал Липштерман. — Я ведь вижу всё и понимаю. Ты девочка ещё совсем, хоть и независимая вся такая. Ты из обычной скромной семьи, и ещё не забыла своё простое житьё-бытьё, не отошла от него. Ты слишком стремительно взлетела. Ты уже вхожа в высокие сферы, в аристократическое общество
— И всё же я верю, что только собственные, заработанные в поте лица деньги приносят истинное удовлетворение. Я не стремлюсь попасть в элиту общества через постель олигарха, — упрямо ответила Джейн.
— А счастье было так близко! — сострил Жора. — Вольному воля. Вольному воля! Ну, пока!
И он послал ей на прощании свою двусмысленную улыбочку. Все фотографии Липштерман унёс с собой.
Вечером того же дня состоялся торжественный гала-ужин для участников модных показов. Джейн провела на этом мероприятии совсем мало времени. Ей удалось беспрепятственно улизнуть. В отеле она провернула свою уже привычную процедуру с переодеванием и поспешила встретиться с Климом.
— Я предлагаю прогулку на водном трамвайчике по Москве-реке. Скоро навигация закончится, а пока ещё теплоходы ходят. Как, согласна? — спросил Клим.
— Спрашиваешь! Конечно! — ответила Джейн.
С палубы открывался изумительный вид на городские набережные в осеннем убранстве. Деревья медленно облетали, и опавшие резные листья несло неспешным течением. Огни городских фонарей сливались в сплошные светящиеся полосы, которые тянулись вдоль реки, а свет их причудливо преломлялся и дробился в тёмном водном зеркале. Над рекой кружили красавицы-чайки. Они опускались совсем низко, а потом плавно взмывали вверх, широко раскинув белые крылья и волнующе вскрикивая. Даже не верилось, что в самом центре столичного мегаполиса возможна такая несуетная, неспешная жизнь. Время на реке замедляло свой бег. Открывалась возможность разглядеть простые и прекрасные тонкости бытия. Именно этого так не хватает в обычной круговерти повседневности!
Клим ласково обнимал девушку за плечи и время от времени грел ей руки своим дыханием и поцелуями. Джейн было спокойно и уютно плыть вместе с ним по реке. Негромко звучало радио, и какая-то молодая исполнительница с чувством распевала:
