— Я никогда и не сердился на тебя, папа, — спокойно ответил он.
— И на маму не сердись. Ты, конечно же, понял, она только вид сделала, будто мы этот земляной вал по периметру гектара придумали, на самом деле они нам с Настенькой идею подсказали.
— Да, папа, я всё понял.
— Но это не важно, кто придумал, важно, что проблема с землёй теперь решена. Молодец Анастасия, правда, Володя?
— Мама вызвала нас на состязание, папа.
— Состязание? Вызов? Я что-то такое почувствовал, когда вы друг против друга стояли. Это такая игра, Володя? Для ума развития, да?
— Можно сказать, игра, точнее, состязание.
— Нечестное это состязание. Анастасия владеет информацией, объёмом с Вселенную, а мы лишены такой возможности. Как тут состязаться?
Володя выслушал мои аргументы и со спокойной уверенностью ответил: — Я принял вызов, папа.
— Ну и зря принял. Проиграешь. Сто процентов, проиграешь! Потом расстраиваться будешь, как сегодня расстроился. Я видел, когда говорила Анастасия о вале земляном, о доме в центре и задворках, ты сидел расстроенный, с поникшей головой. А тут ещё больше расстроишься.
— Я не должен проиграть, папа. Мой проигрыш огорчит маму.
— Так пусть незаметно как-нибудь поддастся тебе, чтоб самой потом не огорчаться.
— Мама не сможет поддаться.
— Эх, Володя, Володя, порой мне кажется, ты немножечко безрассудный. Ладно, что случилось, то случилось, ты иди спать, Володя. Я тоже пойду и буду думать, как лучше дом расположить на гектаре, может, что-нибудь придумаю.
— Да, папа, тебе необходимо хорошо выспаться. Благостного сна тебе, папа.
Мы с сыном разошлись, но я не смог сразу лечь спать. Сказал Анастасии:
— Ты не жди меня, засыпай одна, Анастасия. Мне тут кое о чём подумать необходимо.
При свете белой сибирской ночи я ходил у входа в землянку, думал, как помочь Володе. Изредка смотрел на спящую Анастасию. Она спала на боку, свернувшись калачиком, положив под голову ладонь, и чему-то слегка улыбалась во сне.
Улыбается, красавица кроткая, будто ребёнок. А накануне, это ж надо так нещадно раскритиковать нашу планировку! Месторасположение дома на макете неправильным назвала. Задворками у вас полгектара получаются, сказала. Конечно, так оно и есть. Надо вспомнить расположение домов из журналов по ландшафтному дизайну. Володя, конечно же, решить задачу с расположением построек не сумеет, так как у него нет информации. Надо мне всё продумать, а то он совсем разуверится в собственных силах. Мне так сильно захотелось помочь сыну, что сам чувствовал, не усну, пока не придумаю что-нибудь дельное. Я видел множество загородных домов с разными постройками на земельных участках, значит, мне и нужно найти правильное решение. Но оно не приходило. Большинство домов, которые доводилось мне видеть, вообще окнами своими выходят на проезжую часть.
Перевалило далеко за полночь, а я всё ходил вдоль землянки, перебирая разные варианты расположения дома и приусадебных построек.
И вдруг придумалось! Как-то сразу придумалось, словно вспыхнуло, и очень мне понравилось придуманное. Ну, я ей завтра отвечу! Эх, отвечу!
Я стал представлять, как отвечу завтра Анастасии на ее замечание о задворках. Начну как бы небрежно: «Ты тут вчера, Анастасия, про месторасположение дома что-то говорила, про задворки какие-то», — «Да, говорила, на задворках у вас полгектара получились», — скажет она. «Неправда, Анастасия, не так всё. Ты просто вмятинку на макете не заметила. А это веранда вокруг всего дома. Когда жарко, мы с друзьями сидим с теневой стороны, у стены, противоположной от входа. Сидим, садом любуемся, клумбами, и нет никаких задворок. По периметру всего дома веранда открытая проходит». — «Да, действительно, не заметила я», — скажет Анастасия.
Хорошо придумалось, решил я, и потихонечку, чтобы не нарушить её сон, прилёг на пахучую постель рядом со спящей красавицей.
Ночью мне про нашу баню сон приснился странный. Будто вхожу я в неё, дверь за собой закрываю. А баня отрывается от земли и летит в небо, всё набирая и набирая скорость.
ОГНЕННАЯ ПТИЦА
Проснулся я часов в одиннадцать, наверное, спал так долго от двухдневного непрерывного умственного напряжения. Как только проснулся, мне снова захотелось увидеть сына и поговорить с ним о бане. Рассказать ему, что это не просто баня. Это многофункциональное сооружение. Оно может служить как уличный камин, у которого здорово сидеть с друзьями или с семьёй. Ещё в нём можно сушить одежду, грибы и многое другое. В нём можно печь хлеб и приготавливать вкусные блюда. И конечно же в нём можно лечиться, прогревая тело необычным теплом. Так размышляя, я шёл к тому месту на берегу озера, где был макет поместья. Когда вышел из кустов, мне открылась следующая картина.
Рядом с макетом поместья лежала усталая волчица, ноги её были испачканы глиной. Метрах в двух от волчицы, в небольшой ямке топталась медведица, она месила глину. Володя, стоя на коленях, шлифовал ладонями своих рук сооружённую им на берегу пруда из глины… Сооружённую…. Нет! Язык не повернётся назвать увиденное баней. Даже страх от присутствия медведицы и волчицы ушёл куда-то в сторону, и я подошёл поближе.
Центральная часть того, что соорудил Володя, была похожа на голову и туловище какой-то необычной птицы. У основания небольшое отверстие — вход во внутреннюю комнату. От центральной части сооружения, похожего на необычную птицу, отходили два её крыла, они обнимали пространство. Под одним из крыльев сидели мужчина и женщина, похожие на меня и Анастасию. В центре играла маленькая девочка. День был облачным, солнце то ярко светило, то скрывалось за облаками. Игра теней создавала впечатление, будто птица живая и может взлететь, как только люди войдут в неё.
— Это просто наваждение какое-то, с утра только о вашей бане и думаю, — послышался голос вышедшей на берег озера Анастасии с маленькой Настенькой за ручку. — Что-то в ней есть необычное, надо разгадать. Я даже…
Анастасия замолчала, не договорив фразы. Она увидела сотворённое сыном. Вместе с Настенькой подошла поближе, присела у макета, обняла дочурку и некоторое время молча смотрела на необычное по красоте изваяние. И заговорила, будто размышляя вслух:
— Земля, огонь, вода, эфиры, излучение, человек и всё это — в одной птице. И такой необычной. Птице, похожей на орлицу, обучающую летать сыновей.
— Это сооружение многофункционально, — заметил я Анастасии, радуясь её восхищению, — в нём можно не только прогреваться с друзьями, но и хлеб выпекать, пищу готовить, сушить грибы или ещё что-то,
— Да, можно. Но не надо с друзьями. Только с близкими родственниками, а чаще одному.
— Почему так?
— Этот прибор, Владимир, будет работать, возможно, эффективнее дольмена. В нём можно медитировать.
Во время нашего разговора Настенька, подошедшая к макету, старательно что-то выковыривала в нём пальчиком.
— Смотри, Анастасия, наша дочь Настенька хочет разрушить макет?
— Думаю, она хочет показать, что в куполе необходимо проделать небольшие круглые отверстия, сделать окошки, выходящие на четыре стороны света. Тогда днём внутри будет светло, а ночью будут видны звёзды.
— И по центру тоже я планировал сделать круглое оконце, — добавил Володя.
Настенька будто поняла, что все с ней согласны, перестала сверлить пальчиком глину и медленно, словно размышляя о чём-то своём, направилась к лесу.
— Анаста, — сам не понимая почему я произнёс ей вслед.
Настенька обернулась и внимательно посмотрела на меня. Ветерок поправил прядь её волос и открыл на лобике родинку, похожую на звёздочку. Девочка улыбнулась и продолжила свой путь, цель которого известна была только ей самой.
Анастасия продолжала молча рассматривать сооружённое Володей. Она пыталась что-то осознать. Никогда ранее такой сосредоточенной я её не видел. Наконец Анастасия заговорила, будто рассуждая вслух:
— Пять световых кругов, и они будут двигаться по мере движения солнца, луны. Двигаться по стенам и полу внутреннего овального или круглого помещения. Это очень важно. Они будут освещать человека.
— Скажи, Анастасия, а человек, находящийся внутри этого сооружения, может поправить своё здоровье, как в любой бане?
— Оно будет действовать более эффективно, чем любая баня или все вместе взятые. Нагретая глина испускает очень полезное для человека излучение, быстрее будет двигаться кровь по венам, прогреваться и очищаться внутренние органы.
— А какие конкретно болезни можно лечить с помощью процедур в этом сооружении?
— Человек получит благодатное воздействие на весь организм, следовательно, организму легче будет бороться с любой болезнью, но можно сконцентрировать силы и направить их на конкретный орган.
— Ну, вот почки, например, как подлечить, как направить силы?
— Нужно насыпать в деревянную ванну чистый песок, вкатить ванну в центр овального помещения, а когда песок нагреется, закопаться в него. Снаружи должна остаться лишь голова. Перед этим хорошо поесть арбуз. Песок очень хорошо впитывает пот, выходящий из пор.
— Так пот и в обычной бане выходит из человеческого тела, зачем в песок ложиться?
— Владимир, но ведь в обычной бане выходящий, например, из верхних пор на спине, груди или с плеча пот куда уходит?
— Как куда, вниз стекает.
— Вот именно, стекает вниз, по другим порам, затрудняя в них потоотделение. Сухой нагретый песок очень хорошо впитывает влагу, и пот будет уходить прямо в песок, а не стекать по всему телу человека. Ещё хорошо, находясь в песчаной ванне, пить целебный травяной отвар.
— А печень как можно полечить?
— Значит, и печень тебя беспокоит, Владимир?
— Так она всех беспокоит.
— Эффективное лечение печени в этом сооружении может происходить в три часа ночи.
— Почему именно в три?
— В это время печени помогают все остальные органы очиститься от накопленной в ней грязи. Ещё если положить ладони на место, где находится печень, и подумать о ней с благодарностью, сказать ей мысленно: «Спасибо!», она встрепенётся и начнёт самовосстанавливаться.
— Как это — самовосстанавливаться? Она что же — живая?
— Конечно живая, как и все органы твоего тела.
— А почему в этом сооружении можно хорошо медитировать? Ты говорила, что это, возможно, посильнее, чем в дольмене.
— Вошедшие в дольмен люди уходили в вечную медитацию. Они старались передать информацию своим потомкам. Дольмен помогал им в этом. Этот уникальный прибор ещё более
