— И что отныне нам больше не грозит никакой суд, — присовокупил Наум.
— Но зато нам обоим маячит палата для умалишенных.
— Ну, не совсем. Ясно, что во всем виноват этот проклятый рассказ Блейна-младшего. Сразу, как мы его уничтожили, он прекратил оказывать на нас воздействие. Нам, чудакам, нужно было избавиться от него в самом начале.
— Мы этого не знали. Да и то сжечь его додумались не мы, а Ирина, — заметил я.
— Точно, смекалистая девушка. Но, Засолов, оцени какова вещичка! Прямо мороз по коже! Я не про Ирину, а про рассказ. Его, к примеру, можно использовать как инструмент устранения отдельных неугодных лиц, — усмехнувшись, произнес он. — Шучу. Строго по секрету, у тебя сохранилась его копия?
— Откуда, Наум? Я не снимал копии — не видел в том надобности. Но в моем компьютере есть его начальная часть. То, что я успел перевести.
— Прошу, Валентин, ты будь с ней аккуратнее. Осмотрительнее. Всякое может случиться, — выдержал Гольц многозначительную паузу. — Ты меня понимаешь?
— Приблизительно.
— Тогда давай. До скорого. На неделе встретимся. Как скажет Регинка: «На острове этом Карани, где срезают жемчужные травы морские нам с тобой не разминуться».
— Само собой, не разминуться. До свидания, — простился я с Наумом, взял несколько яблок и поднялся в мансарду. Сел в раздумье за компьютер, протер тряпицей клавиши и экран монитора. Затем, включив его, отыскал свой вчерашний перевод и бегло перечитал. Во время разговора с Гольцем ко мне пришла интересная мысль.
В рассказе упоминалось, что Гарри Стоун занимался переводом одного французского произведения. В нем герой, в свою очередь, также делал перевод, но только уже с русского языка. Получается, что сама вещь изначально была наша, отечественная.
Но кто ее автор?
Вчера Ирина дважды сказала, что уверена — всю эту историю сочинил я сам. Как ни абсурдно звучит, но, возможно, что она была права. Под Стоуном я подразумевал себя, Валентина Засолова. Под Мелиссой — Диану. Под ее любовником — Артура. Под Джейн — Ирину. Под Кайлом — Наума. Под соседкой Салли — Варвару. У каждого литературного персонажа имелся свой живой прототип.
Значит, я сочинил рассказ и отдал его для перевода дружку француженки, знакомой сына Варвары Марковны. Ведь вовсе не случайно она так стремилась со мной встретиться — это было уже заложено в сюжете. Через того француза-переводчика мой рассказ попадает к Блейну-младшему. Далее же, с помощью Наума Гольца, вновь возвращается ко мне — его создателю. Круг замыкается. И рассказ начинает воздействовать на мою реальную жизнь.
Несомненно, налицо явное нарушение законов времени и пространства. Нарушена и причинно- следственная связь. Парадоксально, но следствие порождает причину, а не причина — следствие. (Совсем как бывает в квантовой механике.) Вчера делается сегодня. Однако разве то, что случилось со мной, не выходит за рамки обычного представления о мире? Разве не оказались нарушены уже все мыслимые законы?
Итак, решение было принято. Нужно было садиться и писать.
В своем рассказе я, конечно, должен сохранить всю основную канву событий. Вот именно — всю, без всяких изменений. Что произошло, то произошло. Зато дальше, с этого самого места, я вправе сочинить все что угодно. И финал у меня обязательно будет благополучным. Никто не погибнет и не пострадает. Более того, каждый обретет свое счастье. Естественно, не заоблачное — не сотворенное из мыльных пузырей — а заслуженное. Счастье, вытекающее из логики развития собственного характера и особенностей индивидуального поведения.
Но главное — все, что я напишу, в ближайшее же время воплотится в реальности.
Артур и Диана заживут спокойной размеренной семейной жизнью. В мире и согласии. С мелкими радостями и крупными приобретениями. Артур наладит отношения со всеми своими компаньонами и откроет еще несколько больших продуктовых магазинов. Диана, ради развлечения, пойдет учиться на какие-нибудь экстравагантные курсы. Африканской кухни или восточных единоборств. Да, и перекрасит волосы, скажем, в ярко-рыжий цвет. И, чтобы подстраховаться, сходит на прием к врачу-гинекологу.
Наум вернется на прежнюю должность в журнале, заработает много-много денег и женится на Регине. Или на хозяйке придорожного кафетерия? Хотя вряд ли. Скорее всего, он так и останется холостяком. В общем, решать что-либо за Гольца я не берусь.
Варвара избавится от значительной части собственных недомоганий и похудеет. Сына Женьку она положит на лечение в хорошую наркологическую клинику.
Ирина продолжит успешно трудиться в коммерческом банке и станет, наконец, приличнее одеваться на садовом участке. В следующем году она вырастит на зависть соседкам великолепную савойскую капусту и соберет богатый урожай иных овощей и фруктов.
Меня же пригласят на новую перспективную работу с высоким окладом. Я не заболею и скоропостижно не скончаюсь. Моя дача не сгорит, городскую квартиру не обворуют, а машину «Ниву» не угонят. Деньги, отложенные на черный день, в сбербанке не обесценятся. Я брошу курить и займусь спортом. Ну, хотя бы, буду совершать утренние пробежки…
Потом, почему бы мне не начать посещать дорогие рестораны и не отдыхать на модных курортах? Не попробовать, черт возьми, играть в казино и на скачках? Всего этого не делал по простой причине — из-за недостатка средств.
Что касается моих взаимоотношений с Ириной, то о том, как они сложатся, мне предстояло еще основательно поразмыслить.
Я отвинтил колпачок своей китайской ручки с золотым пером, откусил яблоко и старательно вывел на чистом листе бумаги название рассказа — «Переводчик».
Эпилог
Я сидел в шезлонге на золотистом гавайском пляже. Потягивал португальский портвейн и смотрел, как проносились чайки над темно-изумрудными океанскими волнами. Рядом со мной в расслабленной позе и более чем откровенном купальнике располагалась Джейн Труба. Нужно признать, что формы она имела поистине восхитительные. Я провел ладонью по ее загорелому бедру и ноге. Джейн сняла солнцезащитные очки, улыбнулась и чуть картинно облизнула пухлые губы.
Скоро к нам должны были подойти наши друзья: Стоун с Дианой, Артур с Мелиссой, Наум с Региной, хозяйкой придорожного кафетерия.
Вместе с ними, как обычно, мы отправимся сначала обедать в ресторан, а после — в казино играть в рулетку. Подозреваю, что в баре казино с утра уже прохлаждается сынок Варвары Марковны со своей подружкой-француженкой. Кстати, в последнее время Женьке поразительно везет в азартные игры.
Мне все нравилось в моей нынешней жизни. И теплый мягкий климат, и окружение красивых женщин и верных друзей, и местные смуглолицые обитатели, их вежливое ненавязчивое обслуживание…
Правда, каюсь, что в рассказе у меня получилось не совсем так, как я планировал вначале. Творчество — непредсказуемый процесс. Я несколько увлекся описанием собственных желаний. Под конец же рассказ и вовсе вышел из-под моего контроля. Но не велика беда. Повторяю, мне нравилась моя жизнь.
Единственное, чего не хватало — яблок с привередливого дерева на моем дачном участке. Странно, но их кисло-сладкий вкус всегда давал мне ощущение реальности бытия. Еще вызывал мое недовольство Блейн-младший. Кажется, что я постоянно находился под его неусыпным наблюдением. Вот и сейчас он следил за нами с Джейн из окна второго этажа прибрежного отеля. Прямо-таки настоящий чирей! Или нарыв?! Хотя без разницы!
Но, с другой стороны, разве можно было всерьез сердиться на плод собственного воображения?! Я же сам его придумал — и теперь мне никуда от него не деться!
Впрочем, имелся и противоположный вариант — что это Блейн меня придумал. И что я всего лишь
