предков и Нашей пользуются. Впрочем, удостоверены Мы, что вы, имея уже опыты попечения Нашего о благе вашем, сохранением ненарушимой верности Нам и преемникам Нашим и усердием к пользе и службе государства Нашего потщитесь заслуживать продолжение монаршего благоволения. Дан в С. -Петербурге декабря 14-го дня, в лето от Рождества Христова тысяча семьсот девятдесять пятое[39] царствования же нашего всероссийского тридесять четвертое[40] и таврического четвертоенадесять.[41]
АВПР, ф. Спб. Главный архив, 1–10, т. 23, 1795, д. 257, лл. 1–1 об. (печатный экземпляр).
Латвия и Эстония
Территории современной Латвии и Эстонии с XVII в. до 1917 г. назывались Прибалтикой, Прибалтийскими или Остзейскими губерниями, в то время как Литва и Белоруссия именовались Северо- Западным краем (Западными губерниями).
Прибалтика в конце XV — первой половине XVI вв.[42]
До середины XVI в. Латвия и Эстония продолжали составлять территорию Ливонского орденского государства. В это государство входило несколько различных феодальных владений: Ливонский орден, Рижское архиепископство, три епископства (Тартуское, Сааремаа-Ляанемааское на территории Эстонии и Курземское на территории Латвии) и города. Важнейшим феодальным владением средневековой Ливонии был Ливонский орден.
Орденское рыцарство регулярно пополнялось пришельцами из Германии, которые прибывали в Ливонию в поисках наживы и славы. Тесными узами с немецкой метрополией были связаны также ливонские вассалы, которые происходили в основном из потомков немецких захватчиков XIII в. Из этих вассалов образовалось местное дворянство в епископских и орденских владениях. Орден, епископы и их церковные чины являлись наиболее крупными феодальными землевладельцами. В некоторых орденских землях, например в Северной Эстонии (Харью-Виру), и епископствах преобладающая часть земель принадлежала вассалам-дворянам, угнетавшим эстонские и латышские народные массы. Политика Ливонского орденского государства сохранила до конца своего существования резко выраженный захватнический характер.
В конце XV — первой половине XVI вв. наиболее характерным процессом в социально-экономической жизни Ливонии являлось интенсивное развитие помещичьего землевладения. Это было обусловлено повышением спроса на зерно и другие сельскохозяйственные продукты вследствие роста городов и увеличения неземледельческого населения в стране. Но главной причиной был все более увеличивавшийся в Западной Европе спрос на основной предмет ливонского экспорта — зерновой хлеб и значительное повышение цен на него. Ливонские феодалы (Орден, епископы и вассалы-помещики) не преминули использовать благоприятную конъюнктуру и увеличили производство товарного зерна, что достигалось прежде всего путем усиления феодальной эксплуатации крестьянства. Для расширения господской запашки крестьян сгоняли с их исконных земель, которые превращались в помещичьи и обрабатывались барщинным трудом крестьян. Наиболее распространенной формой сопротивления крестьян возросшему феодальному гнету стали побеги. Феодалы стремились прикрепить крестьян к земле. В связи с этим в конце XV в. и в первой половине XVI в. в Ливонии происходило закрепощение крестьян и юридическое оформление крепостного права.
Закрепощение охватило в первую очередь дворохозяев, которые составляли основную массу крестьянства и отбывали барщину в феодальных поместьях. В XVI в. процесс закрепощения, неуклонно расширяясь, охватил и прослойку безземельного крестьянства — бобылей, живших в крестьянских дворах и усадебных пристройках и работавших у дворохозяев поденщиками, мастеровыми, рыбаками. Особую группу беднейших крестьян составляли «пешеходцы» (юксъялги), которые обычно возделывали запустевшие и целинные земли и, не имея своего рабочего скота, выполняли только пешую барщину. Несмотря на значительную дифференциацию крепостного крестьянства в Ливонии, его борьба своим острием была направлена против общего классового врага — феодалов.
В обстановке расширения и углубления феодальной эксплуатации подневольного крестьянства увеличивался удельный вес дворянского сословия в политической жизни Ливонии. Большое значение с конца XV в. приобрел
В конце XV в. и в первой половине XVI в. возросла также политическая роль городов, в первую очередь крупнейших из них — Риги, Таллина (Ревеля) и Тарту. Города эти были членами Ганзейского союза и пользовались весьма развитым самоуправлением, всячески противодействуя стремлению крупных феодалов и их вассалов распространить на них свои права и привилегии.
Высшие органы городского самоуправления оставались в руках городских верхов, в первую очередь немецких купцов. При разрешении важнейших вопросов городской жизни в Риге, Таллине и Тарту особенно значительную роль играла Большая гильдия, объединявшая крупных купцов и представителей некоторых ремесленных профессий (например, ювелиров). Из членов этой гильдии выбирался магистрат — высший орган управления города. Члены магистрата и Большой гильдии составляли городской патрициат. Основной массой бюргерства являлись ремесленники и мелкие торговцы, объединявшиеся по профессиям в цехи, входившие в свою очередь в состав Малой гильдии. Среди ремесленников в Риге было значительное количество латышей, а в Таллине и Тарту — эстонцев. Городская беднота, не входившая в гильдии и цехи и не пользовавшаяся гражданскими правами, состояла главным образом из бежавших в город крестьян, занятых в качестве домашней прислуги и разного рода чернорабочих. В крупных городах Ливонии в конце XV и в первой половине XVI в. жило также значительное количество русских купцов и ремесленников. Они составляли в этих городах население особых улиц — «концов».
Классовая борьба между патрициатом, рядовым бюргерством и плебейской массой в первой половине XVI в. нередко проявлялась в весьма острых формах. Классовые противоречия в городах Ливонии переплетались с национальными — между немецкими верхами, с одной стороны, и массами эксплуатируемого эстонского и латышского населения — с другой.
Укрепление политических позиций крупнейших городов Ливонии происходило в условиях роста их посреднической торговли между Западом и Востоком. Оживленной была торговля Риги с Литвой по главному торговому пути — реке Даугаве (Западной Двине). Немаловажное значение имела для Риги, а также для Таллина и Тарту торговля с Россией. Роль ливонских городов в посреднической торговле с Россией стала возрастать после закрытия ганзейской конторы в Новгороде в 1494 г. Это способствовало росту экономического и политического влияния ливонских городов в первой половине XVI в. Однако на почве стремления захватить в свои руки монополию на роль посредника в торговле России с Западом у ливонских городов возникли острейшие противоречия с русским купечеством и правительством, а также с западноганзейскими городами, в частности с Любеком.
