Позже, когда успех перешел на сторону русских, Петр поспешил выручить самоотверженного царевича, обменяв его на знатнейшего из пленных шведских генералов.
Под конец жизни, когда кончилась шведская война, Петр Великий обратил свое внимание на Кавказ. Ему хотелось прочно овладеть берегами Каспийского моря, чтобы завести постоянную торговлю через Персию со Средней Азией, с богатейшей азиатской страной Индией. Он сам с сильным войском высадился в Дагестане, занял главные дагестанские и персидские города на берегу Каспийского моря. Слабые преемники великого царя не умели удержать в руках его ценные приобретения: императрица Анна, жалея расходов на поддержку столь отдаленных владений, добровольно вернула их Персии.
Но сношения с Грузией стали с тех пор еще теснее. Еще при жизни Петра царь Карталинский Вахтанг, свергнутый турками с престола, переселился со всем своим семейством в Россию. Вместе с ним по призыву Петра выехало в Россию свыше 1000 человек грузин-царевичей, князей, воинов, духовных. И позже переселение грузин в пределы России не прекращалось. При императрице Елизавете из таких переселенцев образован был в русской армии особый грузинский гусарский полк. Знаменитый князь Багратион, сподвижник Суворова, был родом грузин.
Но не одного убежища для беглецов и военной поддержки искала Грузия у единоверного великого народа. Как только при Петре оживилось в России печатное дело, грузинский царь Арчил просил царя озаботиться и грузинской печатью. Царь Петр велел немедленно отлить грузинские буквы для печати, и из Московской казенной типографии вышли первые печатные книги на грузинском языке. Потом русскими же мастерами и учителями заведена была типография и в столице Карталинии — Тифлисе. От русских же учились и устройству школ и иконописи. <…> это еще теснее сплачивало с нами маленький, единоверный нам грузинский народ.
Постоянная захватническая политика Турции и Персии в отношении Грузии, периодические набеги горцев с севера, междоусобная борьба феодалов внутри страны и другие обстоятельства предопределили обращение Грузии к России с просьбой о помощи, покровительстве и взятии ее под свой протекторат.
В условиях, в которых оказалась Грузия в конце XVIII в., единственным спасением являлось принятие ее под верховную власть Российской державы. Так, грузинские послы заявляли в Петербурге в 1752– 1754 гг., что «спасение мыслимо лишь в том случае, если русское правительство протянет Грузии руку помощи против врагов, которых еще много». В1760–1762 гг. картлийский царь Теймураз II вел переговоры с русским правительством об оказании Картли военной и финансовой помощи для похода на Иран и обороны от нападений дагестанских феодалов. Особенно активизировались русско-грузинские связи во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг., когда в Восточной Грузии был составлен проект договора о принятии ее Россией под свое покровительство. С этой просьбой Ираклий II обратился к Екатерине II в 1782 г. Данная просьба со стороны Грузии совпала с интересами восточной политики России, направленной, в частности, на полное вытеснение турок и персов из Закавказья.
Переговоры о присоединении состоялись летом 1783 г. на Северном Кавказе, в Георгиевской крепости. В переговорах принимали участие святейший князь Г. А. Потемкин, впоследствии первый российский наместник на Кавказе, от Грузии князь Иоанн Мухран-Батони (Багратион-Мухранский) и князь Гарсеван Чавчавадзе, впоследствии первый посол Грузии при дворе русской императрицы.
Трактат (Георгиевский) был подписан 24 июля (4 августа) 1783 г. и носил характер договора о союзе и протекторате. Он состоит из 13 пунктов.
По Георгиевскому трактату Россия гарантировала целостность территории Грузии и помощь в возвращении ей всех потерянных земель, включая Аджарию. Освобожденные территории Грузии передавались во владение грузинского царя, но он лишался права поддерживать дипломатические отношения с другими государствами без ведома русского правительства. Россия обязалась не вмешиваться во внутренние дела Грузии. Грузинские подданные получали одинаковые права с русскими, католикос оставался главой грузинской епархии и становился членом российского Святейшего Синода с правами архиерея 1-го класса. Заключение трактата поддержал католикос Антоний I, просветитель Грузии.
Согласно секретным статьям трактата, Россия обязалась в мирное время содержать в Грузии свои войска, а в случае войны увеличить их численность. В дальнейшем грузинские цари при вступлении на престол могли короноваться лишь с разрешения императора России. Ираклию II рекомендовалось улучшить отношения с имеретинским царем Соломоном, сохранять единство Восточной и Западной Грузии.
Таким образом, на основании Георгиевского трактата в ноябре 1783 г. русские войска вступили в Грузию. В 1785 г. было учреждено Кавказское наместничество.
Несмотря на это, турецкие и персидские завоеватели вынашивали новые планы захвата Закавказья. Турция открыто готовилась к войне и развязала ее в 1787 г. Султан хотел изгнать русских из Восточной Грузии, завладеть остальными территориями Закавказья. Оттоманская Порта надеялась при этом на помощь ряда европейских держав, которые ревниво следили за успехами внешней политики России. Особенно активную антирусскую кампанию проводили в этот период Англия и Пруссия. Прусский король заключил в 1789 г. тайный союз с султаном, который обязался весной следующего года объявить войну Австрии и России и не прекращать ее до тех пор, пока Порта не заключит выгодного для себя мира. Англия ультимативно требовала, чтобы Россия отказалась от желания расширить свои владения за счет Турции.
Война закончилась победой России и подписанием в декабре 1791 г. Ясского мира, по которому отвергались притязания Турции на Грузию. Но, опираясь на открытую поддержку Англии, Турция грозила новой войной, обостряла отношения с Россией и отказывалась выполнять условия Ясского мира. Шах Персии, воспользовавшись отсутствием русских войск в Грузии, в сентябре 1795 г. захватил Тбилиси и подверг его жестокому разорению. На это императрица ответила объявлением войны Персии. Смерть помешала ей довести эту войну до конца. Император Павел, занятый другими делами и заботами, отозвал двинутые в Персию войска. Но оставить на жертву хищникам несчастную Грузию он не хотел. Осенью 1799 г. генерал Лазарев с двумя пехотными полками выступил с Кавказской линии через горы в Грузию. Трудный переход был совершен быстро, и 26 ноября полки в стройном порядке при звоне колоколов и громе пушечной и ружейной пальбы вступили в Тифлис. Население города, так недавно еще испытавшее ужас персидского нашествия, ликовало, встречая давно ожидаемых защитников. Все знали, что на этот раз русские штыки не для короткого похода показались на улицах Тифлиса.
На следующий день созвано было блестящее собрание высшего духовенства, вельмож и дворянства Грузии. Перед лицом собравшихся посол императора Павла торжественно возвестил, что император Всероссийский принимает Грузию под свое покровительство и защиту, а царя Георгия утверждает на его престоле, в знак чего посылает ему свою милостивую грамоту, царскую корону, порфиру и знамя с изображением русского двуглавого орла. Павел I так объяснил причины, побудившие грузинского царя обратиться к России: «Царь грузинский Георгий Ираклиевич, видя угроженным царство свое сколько внешними неприятелями, столько же, а может быть, еще и больше, от возникающих в собственной семье его междоусобий, касательно наследства к престолу, поручил посольству своему, здесь находящемуся, изъявить желание видеть земли грузинские в непосредственном Нам подданстве».
Царь Георгий, со своей стороны, принял присягу на верность императору, отныне верховному властелину над царями Грузии.
Персидский посол, требовавший по старине дани, получил гордый ответ, что Грузия признает над собой только власть России, а у России достаточно силы, чтобы защитить ее от любого врага.
Очень скоро пришлось оружием доказать азиатам эти слова.
Лезгины, подстрекаемые персами, огромным скопищем хлынули с Дагестанских гор на Грузию для привычного набега. Все живое в ужасе разбегалось перед их хищными толпами. Но на этот раз лезгинам не пришлось поживиться добычей. Генерал Лазарев быстрым движением заступил им дорогу. У него было всего 700 человек русской пехоты да с 1000 грузинских всадников-ополченцев против 20 тысяч неприятелей. Но бешеные натиски лезгинской конницы, славившейся на весь Кавказ дикой храбростью, за целый день не могли прорвать железного строя небольшого русского отряда. Непобедимые дотоле лезгины со стыдом бежали, оставив на месте боя несколько тысяч убитых.
Этот грозный урок надолго оградил Грузию от набегов из Дагестана. Но защитой границ сделана была только половина дела. Грузии угрожала еще другая беда.
Царь Георгий был при смерти, его братья, сыновья и племянники заранее начали между собой спор о
