предоставляется свободное и исключительное плаванье по Аму-Дарье. Этим правом могут пользоваться суда хивинские и бухарские не иначе, как с особого разрешения высшей русской власти в Средней Азии.
6. В тех местах на левом берегу, где окажется необходимым и удобным, русские имеют право устраивать свои пристани. Ханское правительство отвечает за безопасность и сохранность этих пристаней. Утверждение выбранных мест для пристаней зависит от высшей русской власти в Средней Азии.
7. Независимо от этих пристаней, предоставляется русским право иметь на левом берегу Аму-Дарьи свои фактории для склада и хранения своих товаров. Под эти фактории в тех именно местах, где указано будет высшей русской властью в Средней Азии, ханское правительство обязуется отвести свободные от населения земли в достаточном количестве для пристаней и для постройки магазинов, помещений для служащих в фактории и имеющих дела с факторией, помещений под купеческие конторы и для устройства хозяйственных ферм. Эти фактории со всеми живущими в них людьми и сложенными в них товарами находятся под непосредственным покровительством ханского правительства, которое отвечает за сохранность и безопасность таковых.
8. Все вообще города и селения Хивинского ханства отныне открыты для русской торговли. Русские купцы и русские караваны могут свободно разъезжать по всему ханству и пользуются особенным покровительством местных властей. За безопасность караванов и складов отвечает ханское правительство.
9. Русские купцы, торгующие в ханстве, освобождаются от платежа зякета (религиозный налог в мусульманском мире, который выражается в форме пожертвования 1/10 части с дохода. —
10. Русским купцам предоставляется право беспошлинного провоза своих товаров чрез хивинские владения во все соседние земли (беспошлинная транзитная торговля).
11. Русским купцам предоставляется право, если они пожелают, иметь своих агентов (караван-башей) для сношений с местными властями и для наблюдения за правильным ходом торговых дел.
12. Русским подданным предоставляется право иметь в ханстве недвижимое имущество. Оно облагается поземельною податью по соглашению с высшей русской властью в Средней Азии.
13. Торговые обязательства между русскими и хивинцами должны быть исполняемы свято и ненарушимо как с той, так и с другой стороны.
14. Жалобы и претензии русских подданных на хивинцев ханское правительство обязуется безотлагательно расследовать и, буде окажутся основательными, немедленно удовлетворять. В случае разбора претензий со стороны русских подданных и хивинских преимущество при уплате долгов отдается русским пред хивинцами.
15. Жалобы и претензии хивинцев на русских подданных, с том даже случае, если последние находятся внутри пределов ханства, передаются ближайшему русскому начальству на рассмотрение и удовлетворение.
16. Ханское правительство ни в коем случае не принимает к себе разных выходцев из России, являющихся без дозволительного на то вида от русской власти, к какой бы национальности они ни принадлежали. Если кто из преступников, русских подданных, будет скрываться от преследования законов в пределах ханства, правительство ханское обязывается изловить таковых и доставить ближайшему русскому начальству.
17. Объявление Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хана, обнародованное 12-го числа минувшего июня, об освобождении всех невольников в ханстве и об уничтожении на вечные времена рабства и торга людьми остается в полной силе, и ханское правительство обязуется всеми зависящими от него мерами следить за строгим и добросовестным исполнением этого дела.
18. На Хивинское ханство налагается пеня в размере 2 200 000 руб. для покрытия расходов русской казны на ведение последней войны, вызванной самим ханским правительством и хивинским народом.
Так как ханское правительство, по недостаточности денег в стране и в особенности в руках правительства ее, не в состоянии уплатить эту сумму в короткое время, то во внимание к этому затруднению предоставляется ему право уплачивать эту пеню с рассрочкой и с расчетом процентов по 5 в год, с тем чтобы в первые два года в русскую казну вносилось по 100 тыс. руб.; в следующие за тем два года — по 125 тыс. руб.; в 1877 и 1878 гг. по 150 тыс. руб.; затем два года по 175 тыс. руб., а в 1881 г., т. е. через восемь лет, 200 тыс. руб.; и, наконец, до окончательной расплаты, не менее 200 тыс. 1 руб. в год. Взносы могут производиться как русскими кредитными билетами, так и ходячею хивинскою монетою, по желанию ханского правительства.
Срок первой уплаты назначается 1 декабря 1873 г.; в счет этого взноса предоставляется ханскому правительству собрать подать с населения правого берега за истекающий год в размере, установленном до сего времени; это взимание должно быть окончено к 1 декабря по соглашению ханских сборщиков с русским местным начальником.
Следующие взносы должны быть производимы ежегодно к 1 ноября до окончательной уплаты всей пени с процентами.
Через 19 лет, к 1 ноября 1892 г., по уплате 200 000 руб. за 1892 г. останется за ханским правительством еще 70 054 руб., а 1 ноября 1893 г. придется внести последние 73 557 руб.
Ханскому правительству предоставляется право уплачивать и более выше определенного ежегодного взноса, если пожелает сократить число платных лет и проценты, причитающиеся за остающийся еще долг.
Условия эти с обеих сторон — с одной стороны, туркестанским генерал-губернатором генерал- адъютантом фон-Кауфманом 1-м, с другой стороны, владетелем Хивы Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-ханом, установлены и приняты к точному исполнению и постоянному руководству; в саду Гандемиян (лагерь русских войск у города Хивы), августа в 12-й день 1873 г. (месяц Раджаба в 1-й день 1290 г.).
Туркестанский генерал-губернатор генерал-адъютант фон Кауфман 1-й.
По приложении своей печати, Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хан, в присутствии туркестанского генерал-губернатора генерал-адъютанта фон Кауфмана 1-го, в 12-й день августа 1873 г. подписался.
Договор этот прочитан и разъяснен Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хану и его сановникам. Действительный статский советник кавалергер Струве.
Сад Гандемиян (лагерь у города Хивы), 12 августа 1873 г.
АВПР, ф. Трактаты, оп. 3, д. 1546, лл. 2–15 об. (подлинник).
23 августа 1742 г.
Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом и пророком нашим Махометом в том, что хощу и должен Е. И. В., своей истинной и природной Великой Государыне Императрице Елисавете Петровне, Самодержице Всероссийской, и по Ней по Самодержавной Е. В. Императорской власти и по высочайшей Ее воле избираемым и определяемым наследникам верным, добрым и послушным рабом и подданным быть и все к высокой Е. В. силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять и в том во всем живота своего в потребном случае не щадить. И притом по крайней мере стараться споспешествовать все, что к Е. В. верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может, так как я пред Богом и Судом Его Страшным в том всегда ответ дать могу, как суще мне Господь Бог душевно и телесно да поможет. В заключение же сей моей клятвы целую закона нашего Коран. Аминь.
По сему клятвенному обещанию присягали киргис-кайсацкой Меньшой орды Абулхаир-хан и сын его Эрали-салтан августа 23-го 1742 г. в лагере при Орской крепости в присутствии тайного советника и кавалера Неплюева, в чем и печати свои приложили.
(Печать Абулхаир-хана).
(Печать Эрали-салтана).
К присяге приводил Оренбургской комиссии татарский ахун Ибраим Тляков, в сем и подписуется по-
