завербовал Советский Союз и они работали на нас. Мне пришлось покопаться в архивах, я встречался со многими людьми, чтобы доказать непричастность ваших родителей к шпионской деятельности. Для погибших теперь уже ничего не исправишь, но зато ваш друг мистер Дрейк сделал все возможное для вас.
Констанс встала и улыбнулась.
— Спасибо вам за все, что вы сделали, мистер Савченко.
— Не нужно меня благодарить. Я сделал только то, что должен был сделать, а вот у мистера Дрейка есть талант добиваться цеди, которую он ставит перед собой. — Его темные глаза сверкнули. — Рад был познакомиться с вами, мисс Маккинон. Ваш отец был порядочным и честным человеком, а мать — очаровательной и остроумной дамой. Они мне очень нравились.
Констанс была потрясена.
— Спасибо. Я никогда не смогу отплатить вам за то, что вы для меня сделали.
— н хитро улыбнулся.
— Отплатите мистеру Дрейку, он это заслужил.
Констанс смотрела, как они на прощание пожимают друг другу руки. Кажется, она тоже сказала «до свидания». Потом она плохо помнила, как добралась до номера Сиднея.
— Я закажу чай, — сказал он. — Или лучше чего-нибудь покрепче?
— Нет, лучше чай, если можно.
На нее нахлынули воспоминания о погибших родителях, о горьких попреках тетки, и она заплакала от боли и гнева.
И тут ее обхватило теплое кольцо его рук. Сидней притянул Констанс к себе и сказал:
— Ну успокойся. Теперь все позади. — И насмешливо прибавил:
— Зато теперь ты никогда не можешь сказать, что я люблю тебя только за красоту. Сейчас ты выглядишь как пугало, но я люблю тебя еще больше. А чай скоро принесут.
— Мне нужно умыться, — смутившись, сказала она.
Он улыбнулся.
— Я подожду.
В ванной она увидела, что действительно похожа на пугало с заострившимся лицом и красными глазами. Умывание холодной водой не слишком помогло. Зато плакать она перестала.
И все же… Ведь мистер Савченко вряд ли станет оповещать весь мир о том, как тогда было пело. И карьера Сиднея все равно будет испорчена.
Высморкавшись, Констанс вернулась в комнату. Поднос с чаем уже ждал ее.
— Вот и опять красавица, — увидев ее, заметил Сидней и улыбнулся уголками губ.
— Не нужно мне льстить. Его брови поднялись.
— Я никогда не прибегаю к лести, тебе пора бы это знать.
— Для дипломата это нехарактерен.
— А я уже и не дипломат, — сказал он небрежно. Настолько небрежно, что Констанс не сразу осознала всю важность его слов.
Затем она воскликнула:
— О Господи! Это Карсон, да? Этого я и боялась…
— Ради Бога, Констанс, — перебил ее Сидней, — ну почему ты думаешь, что все на свете происходит из-за тебя? Я сам отказался от должности.
Констанс замерла в вопросительной позе.
— Налей мне чаю, и я тебе все расскажу. Сидней подождал, пока Констанс выполнила его просьбу, затем сел, вытянув длинные ноги Его профиль четко вырисовывался на фоне темно-зеленых занавесок.
— Я ушел в отставку, потому что вынужден был выбирать между карьерой и тобой, — сказал он. — Ты для меня важнее.
— Этого-то я и боялась.
— Я знаю. Ты так настойчиво стремилась к самопожертвованию и мученичеству, что тебе; даже в голову не пришло спросить, чего же хочу я.
— Я просто не…
— Что — не? Нет, я не виню тебя. Скажи, почему ты всегда так нервничала, если тебе приходилось работать с дипломатами?
Констанс удивленно посмотрела на него.
— Я ведь знала, что из-за моего прошлого ко мне могут отнестись подозрительно.
И это после десяти лет работы в самых разных организациях! Тебе не кажется, что это уже чересчур?
— Нет, — с достоинством ответила Констанс. — Таковы правила игры.
— А тот дурак, который в тебя влюбился, боялся сделать и шаг, не посоветовавшись со своим доисторическим дядюшкой, который до сих пор думает, что разведенных не принимают в приличные университеты.
— Но ведь мистер Маккуин все-таки послал тебя, чтобы разузнать обо мне побольше! — гневно воскликнула она.
— Да, но он просто перестраховался. Но буквально на следующий день все мы решили, что предательство твоих родителей не имеет к тебе отношения, а причины, по которым ты сменила фамилию, вполне понятны.
— Ты насмехаешься над Фрэнком, но ты тоже оставил меня.
— Ты забыла, что я сделал тебе предложение, уже зная, кто ты. А уехал я тогда, потому что был в ярости, ведь ты не увидела разницы между мной и этим Кларком. И ты была непреклонна в своем решении. Тогда я попытался забыть тебя, хотя уже понимал, что люблю тебя и хочу быть с тобой всегда. Я хотел тебя и восхищался тобой. Потом я понял, что без тебя стра-1аю. Твой отказ лишил меня обычной уверенности в своих силах. При мысли о том, что дальше мне придется жить без тебя, у меня ныло сердце.
— Все это глупости, — неуверенно проговорила Констанс.
— Эти глупости я делал из-за тебя, — сказал он спокойно, видимо уже смирившись с этим фактом. — Моя злость прошла, обида тоже… — Он чуть улыбнулся. — Я решил выяснить причины твоей непреклонности. Для этого нужно было ехать в Австралию.
Она была не в силах посмотреть на него.
— Я скоро поеду туда. У меня уже заказан билет.
— Правда? Зачем, если ты так ненавидишь эту страну?
— Это не так! Но дело не в этом. Я хочу съездить туда, потому что Австралию любишь ты, — сердито сказала она. — А после того как я увидела тебя с Джастин… Почему ты был с ней? спросила она. — Я видела вас у Метрополитена. Когда она споткнулась, ты обнял ее, и так вы ушли.
— Ты ревновала? — мягко спросил он. Констанс замялась, потом решительно посмотрела на него.
— Я едва с ума не сошла.
— Вот и хорошо. — Сидней расправил плечи и хмуро улыбнулся. — Теперь у тебя есть некоторое представление о том, что чувствовал я, когда ты сравнивала меня с Кларком.
— Но я никогда…
— Не правда. Ты сравнивала нас постоянно. Ты даже думала, что я брошу тебя так же, как и он. Не могу передать тебе, как я злился. Я люблю женщину всей душой, а она вбила себе в голову, что я брошу ее из-за того, что когда-то натворили ее родители.
— Но я не согласна, что мой страх за твою карьеру не имеет оснований.
— Теперь придется согласиться, — твердо сказал он.
Констанс закусила губу.
— Хватит «изводить себя чувством вины, — прочитав ее мысли, безжалостно отрезал он. — Я все равно добьюсь, чтобы ты наконец поняла, что не можешь быть в ответе за все, что происходит в этом мире. Я был с Джастин, потому что она хотела уговорить меня не уходить в отставку. Мы с ней встретились в музее. Кстати, я подумывал о том, чтобы уйти с этой работы еще тогда, когда мы впервые встретились с тобой.
Констанс с интересом смотрела на него. Такого Дрейка она еще не знала. Ей хотелось понять его и
