— Я люблю его, — шепнула Ленни, затем повторила это громче.
Слова, которые она не произносила семь лет, звучали так волнующе, как если бы были созданы специально для нее и Стэнли.
В следующую неделю они много времени проводили вместе: то это был симфонический концерт, то посещение кинотеатра, где они посмотрели пару фильмов — блестящую французскую драму и комедию — оба одинаково интересные. Они обедали в ресторанах, посетили открытие художественной галереи и пробыли там часа полтора, посмеиваясь над претенциозной критикой претенциозных произведений, а остаток вечера провели в маленьком баре, где могли поговорить, уверенные, что им никто не помешает. Во время уик-энда они путешествовали на яхте, принадлежащей другу Стэнли. Наслаждались красотой лунной ночи, фантастическим ужином и наблюдали фейерверк над заливом, хотя впечатление было испорчено, когда Ленни заметила, как Стэнли реагирует на происходящее. Его лицо в освещении ярких огней, рассыпающихся в ночном небе, было бледным как мел, со странно напряженным выражением.
Не иначе, подумала Ленни, что-то всплыло в его памяти, напомнив об обстоятельствах гибели матери. Она скользнула рукой по его руке. Сначала он игнорировал этот жест, но когда Ленни отвернулась, наблюдая, как гасли огни над заливом, она почувствовала, как сильные пальцы внезапно сжали ее руку.
Яхта вошла в бухту. Сойдя на берег, они пешком направились к дому.
— Спасибо за поддержку, — сказал Стэнли.
— У тебя было такое выражение лица…
— Я не боюсь огня или фейерверков. — Он замолчал, потом спокойно добавил: — Но это возвращает меня в детство.
— Может быть, стоило остаться дома?
— И позволить им победить?
— Им? Я не думаю, что огни фейерверка понимали, что участвуют в борьбе, — улыбнулась она.
Он рассмеялся и, снова взяв ее руку, сильно пожал.
— Я отказываюсь сдаваться кому бы то ни было, даже воспоминаниям.
В ночь перед отъездом в Хейстингс они были приглашены на вечеринку к Иветт. Стэнли чувствовал себя отлично в окружении ее гостей, воздававших должное его интеллекту и шарму. Хотя сказать «чувствовал себя отлично» вряд ли было бы правильно, видя, какое внимание оказывают ему женщины, с болью думала Ленни, разглядывая пышную рыжеволосую женщину, тщившуюся флиртовать со Стэнли.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Иветт, проходя мимо Ленни на кухню с пустым подносом.
Ленни пошла следом.
— О чем? — спросила она, раскладывая на блюде маленькие бутерброды.
Открыв дверцу холодильника, Иветт вытащила две большие тарелки со снедью и поставила их на стол.
— Постарайся избавить своего красавца Стэнли от девушки Мартина. Эта рыжая Кортни в своем репертуаре. — Иветт коротко рассмеялась. — Хотя, по-моему, переоценивает свои силы. А впрочем… Я перехватила его изумленный взгляд, и, право, это совсем не смешно! Мартин такой ревнивец и к тому же страшный задира. Он пил весь вечер, не переставая. Боюсь, попытается выяснить отношения с твоим Стэнли…
Ленни, ничего не отвечая на монолог подруги, потянулась к подносу.
— Давай помогу, — предложила она.
— Не стоит, — сказала Иветт, останавливая ее руку. — Забудь, что я сказала. Веселись, другие же веселятся.
Да, особенно Стэнли, подумала Ленни.
Она наблюдала, как рыжая Кортни подвинулась ближе, выставляя напоказ свой полный бюст. Ленни брезгливо поморщилась: трудно быть более вульгарной, неужели Стэнли не видит этого? Ее мысли, похоже, каким-то образом передались Стэнли — тот поднял глаза. Он сказал что-то Кортни и отошел от нее, направляясь через галдящую, жующую, танцующую толпу к Ленни. Он совсем не похож на своего отца, подумала она, и ее тело сжалось от горячего нетерпения. Он не похож на Куина. Запомни это. Он никогда не даст тебе повода усомниться в нем.
Мужской голос позади нее заставил девушку вздрогнуть.
— Могу я принести вам что-нибудь выпить?
— Нет, — отрезал Стэнли, даже не пытаясь быть дипломатичным, словно за этим коротким словом стояло безраздельное право на нее. Он протянул Ленни стакан, взглянув на незнакомого мужчину с таким вызовом, что совершенно запугал незнакомца.
— О, я не хотел вас обидеть, — промямлил тот и торопливо исчез.
— Тебе совершенно не обязательно изображать из себя Отелло, — резко сказала Ленни. — Это был просто вежливый жест. И кроме того, я сама могу постоять за себя.
Она ждала, что он рассердится на ее замечание, но вместо этого Стэнли улыбнулся и, наклонившись, быстро поцеловал ее в губы.
— Я просто воспользовался ситуацией, чтобы заявить свои права, — сказал он.
Хотя в его высказывании прозвучала ирония, его глаза слишком красноречиво пылали голубым пламенем.
— Ты не должен ревновать!
— Думаю, должен. Никогда прежде я не испытывал этого чувства, и, честно говоря, если ты дашь мне повод к ревности, это мне вовсе не понравится. Учти на будущее, Ленни.
Стэнли взял ее за руку и притянул к себе. Словно электрическая искра пробежала между ними, сломив ее волю и сделав абсолютно беззащитной против необузданной мощи его желания. И ее собственного.
Он опустил голову и сказал ей на ухо:
— Если желание вытащить тебя отсюда и заняться с тобой любовью — это ревность, то да — я ревную.
Ленни облизала сухие губы.
— Это не ревность, а страстный призыв, — возразила она.
— Ты права. — Легкая хрипотца придавала его голосу глубину и сексуальность. — Ревность — это, должно быть, желание задушить любого мужчину, который приблизится к тебе, и, заперев тебя в своем сердце, повесить табличку «Входа нет!».
Ленни наклонила голову, искоса взглянула на него — в ее глазах сквозило лукавство. Она улыбнулась, обнажая ровные белые зубы.
— А как же рыжеволосая девица, с неудержимым напором стремившаяся снести все на своем пути к поставленной цели?
— Ты должна беспокоиться об этом не больше, чем о том молокососе, который предлагал тебе выпить. — Он оглядел комнату с едва сдерживаемым нетерпением. — Мы остаемся?
— Если мы сейчас уйдем, то все поймут почему. — Ее улыбка растаяла.
— Возможно, но должен заметить, что я совершенно не обязательно ложусь в постель с женщиной, с которой выхожу в свет. Но ты женщина, в которую я влюблен, которую хочу с такой страстью, что все силы ада ничто по сравнению с этим.
9
И не в состоянии больше сдерживать свои эмоции, ой заключил ее в объятия. Они делали вид, что танцуют, но это была всего лишь уловка. Ленни не слышала ничего, кроме биения двух сердец, вторивших друг другу с удивительной гармонией. Спокойно, не стыдясь своей капитуляции, она сказала:
— Пойдем.
Спустя пять минут они уже сидели в машине, сильный шум мотора нарушал тишину пригорода, уличные огни лили искусственный свет на дорогу, соперничая с волшебством луны и звезд.
— Я хочу отвезти тебя домой, — сказал Стэнли, — ко мне домой.
