завод, где Лариса состояла, обещали подумать.
А пока суд да дело, деньги-то тают. Маринка — как мать, ни слова не говорит, медяки свои в ящике держит. А я знаю, что их уже совсем немного осталось. На первых порах завод помог, школа тоже. Да ведь и похороны съели деньги-то, есть ей опять же надо, а уже об одежонке и говорить нечего. По заборной книжке кой-чего получили, от Ларисы осталось, а новую-то ей теперь не дали, — несовершеннолетняя еще.
Расписалась я, Софьюшка. А теперь до самого дела дошла. Нельзя человеку молодому пропадать. А он пропадет, коли мы оставим его одного. Пенсию надо поскорее выхлопотать. Мы со стариком моим очень уверены, что в собесе нашем классовый враг сидит. А ты — там, в Москве. Сходи к народному комиссару, а может, и к самому Михаилу Ивановичу Калинину. Покажи ему мое письмо. Разве не помогут?
Видано ли дело, пятилетку в четыре года сумели одолеть, а человека живого не научились уважать. Дите-то чье? Человека, который эту самую пятилетку строил и жизнь свою молодую за нее отдал.
А я завтра еще в ячейку на завод схожу. Не помогут — в газету. А ты делай, что я тебя прошу. Документы, какие надо, пошлю тебе. Ну, с богом, дорогая моя крестница. Кланяется тебе низко вся наша семья Соколовых.
Т е л е г р а м м а
Москва, 6 февраля 1933 года
Срочно высылай все имеющиеся документы Гречановых ЗПТ Маринино заявление пенсии ЗПТ ответ собеса ТЧК Подробности письмом ТЧК Привет незнакомке Марине ЗПТ пусть хорошо учится ТЧК Все будет порядке ТЧК Целую
Ленинград, 10 февраля 1933 года
Дорогая моя подруга Зоя! Я тебе не писала два месяца. Нахалка я, правда? Но ты не сердись. Жизнь моя здорово изменилась. И все не было времени тебе ответить.
Ты, конечно, спросишь, как изменилась. Я тебе попробую описать. Помнишь, я тебе о Галке Боярышниковой говорила? Это моя новая подруга. Она хоть и старше меня, но это не мешает нам хорошо дружить. Она совсем взрослая и смотрит на все пр-взрослому. И меня учит жить самой.
Галка мне новую прическу придумала — «Мери Пикфорд» называется. «Вот, говорит, ты теперь симпатяга-девчонка, а те ходишь прилизой. Так и мальчики на тебя глядеть не будут». Я посмотрела в зеркало — и правда, года на два старше стала. Солидность какая-то появилась. Я в школу пришла с такой прической, а Анна Тимофеевна говорит: «Пожалуйста, причешись по-человечески, чтобы я больше не видела этих выкрутасов». А Димка сказал, что я похожа на чучело. Вот он, твой Димочка. Ну какой из него мужчина получится!
Приходится в школу «прилизой» ходить. А зато вечером мы идем гулять по улицам, и я с новой прической. Галка мне дала поносить туфли на высоких каблуках, лаковые лодочки. Иногда мы в кино идем. Недавно я смотрела говорящий фильм «Победители ночи». У вас, наверно, таких еще нет. Интересно так! Будто театр. Люди совсем живые — говорят и даже поют, если надо. Очень непривычно.
А Галка уже не первый раз смотрит такой фильм. Она вообще куда хочешь пройдет. У нее столько знакомых! И очень много мальчишек. Она с ними не церемонится. «Эй, ты, — кричит, — шкет, два билетика!» Даст деньги, и через пять минут билеты в руках. И никогда с деньгами не убегают. Я сначала удивлялась, как это она умеет, а потом привыкла. Галка говорит, что мальчиков надо в ежовых рукавицах держать, а то они о тебе и не вспомнят.
«Откуда это ты все знаешь?» — спрашиваю. А она смеется. «Потолкаешься, — говорит, — на улице, не то еще узнаешь». Смешная. Будто на улице все ходят и тебе рассказывают.
Идем мы как-то по Садовой. Подходим к «Краму». Ты еще не забыла, где он находится? Толпа у входа, как всегда. Какой-то дяденька, совсем пьяный, как навалится на меня. Я в сторону отскочила. Оступилась и упала. Галка его по-нехорошему обозвала и давай меня поднимать. Я коленку ушибла. Посмотрела, а на чулке — дырка. Большая. И петля побежала. Жалко мне чулки стало, прямо плакать хочется. Чулки-то шелковые, заграничные, у мамы одна пара была выходная. Стою и не знаю, что делать. А Галка говорит: «Крест поставь на свои чулки. Надо новые покупать». Я разозлилась: новые, новые! Что я, буржуй какой? А она хохочет: «Подумаешь! Хочешь, я тебе червонец дам на чулки?» И сует мне десять рублей, из сумочки взяла. Бери, мол, не бойся. Я не беру. Она силком в руку кладет: «Будут деньги — отдашь. А нет — и не надо, так сквитаемся». Я взяла.
Тут мне Галка и говорит: «Я тебе дам хорошо заработать, придумала. Делать ничего не надо, а деньги будешь получать».
Пока домой шли, она мне свой план и выложила. Удивляюсь, как у нее голова работает! Все проще простого. У меня комната почти пустая. Я хоть и живу, но места мало занимаю. А у нее есть знакомые ребята. Им иногда переночевать надо. Так я вроде сдам им комнату. И платить они за это будут. Только чтобы я никому об этом ни слова…
Она обо всем договорилась сама.
Приходит ко мне один раз с приятелем; за ним — еще двое. Галка давай нас знакомить. Это, говорит, Семен Кондратьевич. Он всем голова. А это — Котя-Коток. А парня с которым пришла, зовут Козырь. Я удивилась такому смешному имени и спрашиваю: «А как вас мама зовет? Тоже Козырем?» Он засмеялся громко-громко: «Мама? Кто это такая?»
Козырь мне больше всех понравился; по-моему, он очень симпатичный. Высокий, крепкий и, наверное, сильный. И наружность привлекательная. Глаза большие, карие, а брови черные. По годам он ровесник Галки. Семен Кондратьевич все молчит. Сказал только Галке: «Фартовая хаза!» — и больше ни словечка. А я ничего не поняла, что это значит.
Посидели у меня, сказали, что будут приходить в гости. Я им ключи отдала. Галка потом по секрету сообщила, что они будут мне платить 50 рублей в месяц. Я так рада! Не знаю, как и благодарить ее. Они и задаток дали 10 рублей (те, которые я от Галки на чулки получила, тоже в счет задатка пошли).
Видишь, как надо устраиваться! Правда, не обошлось без скандала. И все это Полина Никифоровна. Увидела на столе червонец — откуда, кто дал? А потом другой. Чего ей надо? Я уже не ребенок, чтобы за мной нянька ходила. Врать я ей не буду. А говорить, что, откуда и почему, во-первых, не могу, а во-вторых, не хочу. Мы с Галкой и без нее проживем, правда?
Как только Полина Никифоровна узнала, что ко мне приходят гости, сразу же свой нос сунула. Что за люди, когда я с ними познакомилась? Прямо тошно. Галка мне говорит: «Ты ей скажи, чтобы убиралась ко всем чертям». Мне неудобно, а она сказала бы.
Галка мне твердит все время: «Ты уже взрослая — и надо жить своей головой». Конечно. Я — хозяйка, и ребята со мной обращаются, как со взрослой. Это я так называю «ребята», хотя Семену Кондратьевичу уже, наверно, лет 40. Только с Козырем мы как свои. Он научил меня свистеть: два пальца в рот — и такой свист получается! Я давно хотела научиться, чтобы мальчишки не задавались — мол, только они так умеют, а мы не можем.
А знаешь, иногда Козырь на меня так посмотрит… Ну, в общем, не как ребята в школе. Я даже краснею. Приятно, когда
Он такой потешный! Фокусы умеет показывать. Возьмет десять копеек, повертит в руках, а потом у меня из кармана вынимает! Или из уха! Я говорю: «Ты жульничаешь». А он делает вид, будто обижается, губы надувает: «За кого ты меня принимаешь?» И объясняет, что он мастер по иллюминации. В общем, какое-то такое слово, я забыла. Фокусник значит. «А почему ты не в цирке работаешь?» — спрашиваю. Он и
