— А что стало с твоим школьным другом? Он, наверное, сделался финансистом?
— Ну почему же? Он исполнил свою мечту. — Голос Майкла звучал как-то слишком спокойно, и Кейле стало не по себе. — Он был лихим мальчишкой и превратился в сильного и независимого мужчину. Он много путешествовал, однако недавно бросил все и поселился в деревне. Теперь выращивает виноград и производит вино.
Внезапно Кейла вспомнила, что невеста Майкла ушла к его лучшему другу. К школьному другу. Неужели Майкл говорил именно о нем?! Она поспешила переменить тему.
— А ты никогда не жалел о том, что отказался от своей мечты и подчинился желанию отца?
Майкл рассмеялся, но это был нехороший, циничный смех.
— Нет, не жалел. Как выяснилось, отец знал меня лучше, чем я сам. Моя работа мне нравится. В какой-то мере она даже удовлетворяет мою тягу к приключениям. Так что я вполне доволен.
Майкл вышел из тени, и Кейла в который раз поразилась, насколько он красив. Точеные выразительные черты, загорелая кожа, пепельные волосы. Широкие плечи и узкие бедра, мускулистые руки и длинные сильные пальцы... Но сила его незаурядной личности затмевала даже его необыкновенную красоту.
Кейла подумала, что будь он даже на шесть дюймов ниже, с глазами тусклого невыразительного цвета и внешностью Квазимоды, то все равно обращал бы на себя внимание. Эта непринужденная властность, сочетание острого ума, поразительного самообладания, спокойствия и уверенности в любом случае выделяли бы его из толпы.
— Тебе повезло, ты нашел себя, — проговорила Кейла, изо всех сил стараясь побороть возбуждение, которое вновь охватило ее при виде этого необыкновенного человека.
— Да, мне действительно повезло.
Когда он шагнул к ней, Кейла едва удержалась, чтобы не отступить, но все-таки непроизвольно отшатнулась. И, естественно, у нее тут же подвернулась нога. Майкл придержал ее за руку, не давая упасть.
— Осторожнее, а то плюхнешься прямо в пруд.
От его прикосновения у Кейлы закружилась голова.
— Сегодня я уже плавала, — выдавила она. — В море. Так что в пруд меня не тянет...
— Тебе понравилось?
— Очень.
До ужина еще оставалось время, и они зашли в оранжерею.
— Как твоя нога? — поинтересовался Майкл, наливая ей содовой с лимоном.
— Что? — растерянно переспросила Кейла.
— Твоя нога, — повторил Майкл сдержанно и терпеливо, как будто он разговаривал с непонятливым ребенком. Или с полоумной. — Ты ведь порезалась на пляже?
— Нет, я не порезалась. Просто наступила на острый осколок ракушки. Мы смотрели, пореза там нет.
— Это хорошо. Л то Саймон, кажется, беспокоился, что ты наступила на стекло.
Майкл прошел к бару и налил себе белого вина. Сейчас в нем не было ничего грозного или враждебного. Наоборот, он держался с ней очень любезно и даже по-дружески. Должно быть, тогда, на пляже, она себе просто навоображала невесть чего.
— Хорошо провел время в Хобарте? — вежливо спросила Кейла.
— Вообще-то, мне пришлось слетать в Штаты. — Майкл улыбнулся, глядя на ее изумленное лицо. — Нужно было переговорить с несколькими американскими адвокатами. Сейчас я работаю на одну здешнюю кинокомпанию, они собираются заключить крупный контракт с американцами.
Майкл вкратце рассказал об этой сделке, не называя никаких фамилий — ничего такого, что помогло бы Кейле определить, о ком именно идет речь. Его язвительные и острые замечания по поводу непомерного самолюбия некоторых больших шишек в кинобизнесе не раз заставляли Кейлу смеяться.
— А ты часто работаешь на кинокомпании?
— В последнее время часто. Австралийское кино приобретает все большую популярность. Многие кинокомпании со всего мира стремятся заключить контракты с нашими киношниками. А поскольку речь идет о крупных капиталовложениях, людям, естественно, хочется обезопасить свои капиталы.
— Это, наверное, так интересно, — проговорила Кейла, глядя в окно на лужайку.
Уже совсем стемнело, взошла луна. В воздухе было разлито какое-то туманное марево. Оно тревожило душу обещанием неведомого наслаждения. Это чувство было настолько острым и пронзительным, что Кейла буквально физически ощущала, как ее омывает жаркая волна.
— Да, интересно, — спокойно согласился Майкл. — Кстати, не хочешь пойти со мной на одну вечеринку? Будем праздновать завершение работы над телесериалом, который как раз снимали у нас, на Тасмании.
— Э... нет, спасибо, — выдавила Кейла после секундного колебания. — Это действительно было бы любопытно, но...
— Что «но»? — Майкл внимательно взглянул на нее.
Кейла решила, что лучше всего сказать правду.
— У меня нет подходящего платья, — заявила она и поспешно добавила, чтобы уж окончательно прояснить ситуацию: — И нет денег, чтобы его купить.
— Извини. — Майкл отвел взгляд и задумчиво уставился на свой бокал.
Если сейчас он предложит купить мне платье, лихорадочно соображала Кейла, я... я...
Но он сказал только:
— Это, наверное, было бестактно с моей стороны.
Кейла не стала возражать. Это действительно было бестактно! И тем более удивительно, что Майкл всегда отличался безупречной тактичностью. Она гордо вскинула голову. В конце концов, бедность не порок! Ей нечего стыдиться.
— Я не могу тратить последние деньги на платья, которые, скорее всего, больше уже никогда не надену, — с вызовом произнесла Кейла.
— Неужели для тебя так важно, что на тебе надето? — лениво полюбопытствовал Майкл.
Кейла откровенно фыркнула.
— Очень немногие люди чувствуют себя комфортно, когда их одежда не соответствует случаю. Для этого надо обладать непоколебимой уверенностью в себе.
Только договорив до конца, она поняла, что Майкл, наверное, как раз и относится к числу этих немногих...
— Пожалуй, ты права. Жаль, что ты не сможешь пойти со мной. Я думаю, тебе было бы интересно.
Он умело перевел разговор на тему близящихся выборов, и Кейла была этому очень рада. Она искренне наслаждалась его проницательными суждениями и искрометным юмором, но мысли ее все время возвращались к тому, что Майкл Ферри пригласил ее на вечеринку. Кейла вдруг поняла, что никогда не забудет этого. Такое не забывается!
После ужина Кейла вернулась к себе и снова уселась за машинку. Сказать по правде, ей очень хотелось остаться с Майклом подольше — слушать его голос, смотреть на его лицо, немного надменное, но такое красивое. Она буквально заставила себя встать и уйти.
Однако это ей не помогло.
Она сидела перед клавиатурой машинки, пытаясь вызвать в воображении образы героев своей будущей книжки. Но образы, приходившие к ней, были совсем иного рода...
Раздраженно тряхнув головой, Кейла закрыла машинку: работа явно не шла, и она решила лечь спать пораньше. И, может быть, именно из-за того, что она легла непривычно рано, ей не спалось. Кейла проворочалась почти до двух часов ночи, стараясь прогнать от себя яркие чувственные картины, которые вновь и вновь рисовались ее воображению. В два часа она решительно встала с постели и снова открыла машинку.
Через час кто-то тихонечко постучал к ней в дверь, и Кейла от неожиданности нажала не на ту
